HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Екатерина Зверева

Мой горький Лондон

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 12.10.2007
Оглавление

8. Глава 8
9. Глава 9
10. Глава 10

Глава 9


 

– Эй, послушай, только не говори, что тебе нравятся эти гомики из Tokio Hotel! Что? Что это с тобой? Неужели ты тоже попалась на эту удочку, Мэри Джейн? Это же сопли для малолеток! Или я ошибаюсь? – Ксюха, язвительно прищурившись, сидела у компьютера. Нет, конечно, она не ошибалась, все это было так, но… проблема в том, что они мне действительно нравятся! Нет, ну я не такая уж прямо-таки обезумевшая фанатка, скорее – так…

Конечно, мне нравится их музыка, и слова, и голос фронтмэна, одного из братьев-близнецов, их немецкая романтика, и барабанщик, и гитаристы… Но дело в том, что я никогда не смогла бы визжать от восторга, увидев их на сцене, кидать на сцену всякие записочки с придурковатыми просьбами и желаниями, никогда не стала бы вешать их плакаты у себя в комнате. Понимаете, когда я смотрю на того, кто поет – а в данном случае это Билл – мне хочется понять, что скрывается за его подведенными глазами, взглядами, песнями. По сути дела, его песни – это чувства, которые испытывают все, наверное, люди в его возрасте – любовь, и мысли о самоубийстве, и размышления о смерти, и о многих других вещах. Мне хочется понять, как он жил до того, как стал известным. Как сидел в своей комнате, делая уроки. Как смотрел телевизор. Какие книги читал, как разговаривал с братом… И знаете, он кажется мне слишком похожим не меня – но, повторяю, я никогда не стала бы кричать об этом, как фанатка. Он трогательный (это ко мне уже не относится) и – как мне показалось – слишком беспомощный. И мне хочется спасти его от меланхолии, оградить от мира, полного обезумевших фанатов, мне хочется сидеть с ним на крыше… И мы бы сидели с ним так вот, просто – разговаривая о разных вещах, и ветер уносил бы наши слова вдаль, растворяя их в воздухе ночного города. Ведь он тоже из маленького провинциального городка, правда, в Германии. Мы говорил бы с ним о жизни, и о смерти, и о том, что будет с нами там, в далеком будущем… А потом я пожала бы ему руку – как старому другу, пожелала бы удачи и вернулась бы сюда – к своим звездам и своему небу, и уже родной ветер уносил бы вдаль мои мысли. И осталась бы после этой встречи легкая грусть, потому что мы никогда не встретились бы больше. И на его концерты я бы, как и прежде, не ходила. А он, быть может, искал бы в этой безликой толпе фанаток мое лицо, а может быть, и не искал бы. И, возможно, когда-нибудь в Лондоне наши дороги пересекутся, мы узнаем друг друга, улыбнемся и… пройдем мимо. Потому что у каждого своя жизнь, и мне не очень хотелось бы стать знаменитой только из-за его рукопожатия. Да, сейчас мне нравятся их песни, у меня есть их альбом и фото на компьютере, но со временем и они перестанут нравиться мне, я уверена. Потому что все преходяще, и только люди, которые тебе дороги, могут оставаться в твоем сердце бесконечно долго. Но они и так дороги мне! Да, наверное, я всегда буду помнить о них, всегда, всегда… Как память о светлой осени в одном из лондонских парков…

– Ты что же, и вправду так думаешь? – Ксюха вытащила меня из задумчивости. Она что, читает мои мысли?!

– Да иди ты к черту! – со злостью крикнула я и услышала ее дикий хохот.

– Эй, да брось ты, зачем тебе в Англию? Не забивай голову, здесь ведь тоже неплохо!

И это говорила мне учительница английского? О чем тогда вообще может идти речь, если даже ее все здесь устраивает? И что я делаю тут? Надо уносить отсюда ноги! – и вместо этого спрашиваю:

– Как ты про Англию узнала?

– Ха, да у тебя на лице так и написано: «Заберите меня в Лондон».

– Что, правда?

– Ну разумеется. – Она снова смеялась надо мной и моими глупыми рассуждениями.

– Почему ты так реагируешь на меня, Ксень? Я вызываю отрицательные эмоции? Тогда зачем ты зовешь меня к себе, почему смеешься?

– О нет! Совсем нет! – воскликнула она, разведя ладошки в сторону, как это делают американцы. При этом во всей ее фигуре чувствовалась такая едкая насмешка, что я чуть не расхохоталась. – Вовсе нет! Мне нравится смотреть, как ты злишься, вот и все. В это время ты хотя бы оживаешь от своих глубоких мыслей и реагируешь на окружающий мир.

– От своих мыслей? – я не дала ей закончить. – У меня нет никаких мыслей!

– В этом-то и проблема, – вставила она.

– Я была бы тебе очень признательна…

– За что, интересно? – она откинулась на черное кресло, скрестила руки.

– Если бы ты стала чуть помягче.

Она рассмеялась. Глубоко, издевательски.

– Помягче? Это как? – и снова закатилась в своем дурацком смехе.

– Слушай, да, я знаю: я почти всегда говорю ерунду и подбираю неподходящие слова, а тут еще ты со своими, елки-палки…

– Ерунду ты говоришь, только когда приходишь ко мне, не так ли? А тебе у меня нравится: ну, скажи, не так, что ли? Ты несешь ерунду, которую не несла никогда в жизни – никогда и нигде. Это я так на тебя влияю. Именно поэтому я не собираюсь меняться.

М-да, очень точно подмечено. И откуда в ней столько этой… А чего – этой? Что в ней такого необычного? Понять не могу. Меня очень раздражают эти перепалки, потому что она – всегда против и всегда выигрывает. И куда девалось мое школьное якобы красноречие?

– Hey, give me, please, this copybook. – Что за дурацкая привычка вставлять в разговор английские выражения? Всегда стараюсь сделать вид, что понимаю, о чем она говорит, хотя это дикая ложь. Когда я прихожу домой, сразу лезу в англо-русский словарь.

– Что? Не знаешь, что такое copybook? Чему тебя тогда на наших курсах учат?

Дело было, конечно, не в том, что я не знала, что это за copybook такая – просто страшно злило ее превосходство.

– Слушай, зачем называть тетрадку copybook, если и так отлично, а? И вообще, нафиг ты пошла учиться на учительницу английского, если не хочешь уехать в Англию? Нафиг, скажи, пожалуйста! – от злости я слишком четко произнесла это «пожалуйста».

Она вдруг потускнела как-то, будто очень внимательно слушала, и сказала:

– Я училась на переводчика, не на учительницу. – И ушла на кухню. Я секунды три сидела, обдумывая услышанное, а потом тоже пошла за ней, гулко шлепая пятками об пол:

– Да никак я задела тебя?

– Не говори ерунды.

– Ну ведь задела, да? А чем? Чем? Неужели это так оскорбительно – быть училкой? Ну скажи! – я наслаждалась возможностью обидеть ее.

– Слушай, ты ничего не понимаешь, замолчи.

Я засмеялась – глупо, нахально засмеялась.

– Я все понимаю, Ксень! – она стояла ко мне спиной и смотрела в окно, засунув руки в карманы. Ее плечи воинственно торчали, как сабли.

– Будешь вишню? – спросила она, открывая холодильник.

– Что? – я, кажется, растерялась и прекратила смеяться.

– Я говорю: вишню хочешь?

– Э-э… Ну, давай… – она протянула мне тарелку спелой, крупной вишни, и я замолчала.

«Дура, дура, дура…» – стучало в голове.

 

 

Я набираю номер, записанный на оторванной от коробка спичек картонке.

– Бобби? Привет.

– Привет, Marriage!

– Это намек?

– Нет, сокращение: Мэри Дж.

Marriage. Свадьба. Нет, это, конечно же, не намек.

– Боб, не хочешь выпить по коктейлю?

– А коктейль какой? – дружелюбный, мягкий голос. – Кровавая Мэри? Тогда согласен. Нет, ну если эта Мэри откажется быть кровавой, я все равно согласен. А вообще я тоже хотел позвонить тебе, как раз собирался. Как насчет кино? Как у тебя дела вообще? Настроение как? – не дает слова сказать!

– Ну-у… – протягиваю я. – В кино? Кино, кино… А в кино, пожалуй, можно. Только вот если там не будет Тома Круза, ок? – я терпеть не могу Тома Круза из-за его вероломности. – И Брэда Пита, и…

– Отлично. Тебя Хью Грант устроит?

Хью Грант меня вполне устраивал.

– По рукам.

– Начало в семнадцать двадцать. В кафе до или после пойдем? Или во время?

– Лучше после, Боб.

– Понял, не дурак.

– Ну давай тогда. Пока.

– До встречи, Мари. Буду ждать.

Перед глазами стоял парень в цветной рубашке, с дредами на голове, с сигаретой в сжатых губах. От сигареты тянулся серый дым, после которого у меня в горле оставался едкий щекочущий вкус. Марихуана. Похоже, у них это серьезно. В таком случае у меня вопрос: зачем я звонила ему? Не могла не позвонить. Еще ничего не ясно, и наша первая встреча оборвалась на полуслове. Да, на полуслове… И к тому же, может быть, ему нужна помощь? Может быть, у него на душе скребут кошки, и скверно, и плохо?

В пять семнадцать я подходила к кинотеатру. Где Боб? Цветастая рубашка сразу бросается в глаза, ее нельзя не заметить. Но Боба не было! В чем дело? До начала три минуты! Немногочисленный народ гуляет тут же, но все уже, наверное, в зале… Оглядываюсь, ищу глазами…

От стены чуть поодаль отрывается незнакомая фигура и направляется ко мне. Его руки засунуты в карманы, лица еще не видно. Он идет походкой вполне уверенного в себе человека. Коренастый, крепкий. Абсолютно черная фигура – спиной к солнцу… Приближается. Я прищуриваюсь: черные выглаженные брюки, безупречная черная рубашка с короткими рукавами, красный узенький галстук. Темный волос гладко падает на плечи. Он снимает черные очки, улыбается спрятанной в модно выбритой бороде улыбкой.

– Боб?..

– Здравствуйте, Мари. Рад видеть вас. Ну что, мы идем? – он, все так же чуть улыбаясь, сгибает руку, чуть наклоняется (он немного выше меня). Я беру его под руку и мы идем в кино – я, недоуменно поглядывая на него и в тайне радуясь этой перемене, он – радостно улыбаясь произведенному впечатлению.

И все-таки меня интересовал один вопрос, который я сразу же решила задать, чтобы не мучаться:

– А где же дреды, Боб?

– Ловкость рук…

– И все?

– А что еще нужно?

– И никакого мошенничества?

– Абсолютно.

 

Весь фильм я пыталась понять, что-то решить для себя. Я была удивлена. Мне было плохо. Мне было радостно и легко. Человек из прошлого… А разве прошлое – это всегда плохо? Прошлое – это я, я вся – целиком и полностью… Это мои мысли и мечты, это мои вопросы и полученные на них ответы. Его, Ванькины ответы. Но ведь это не Ванька. Я хотела найти в нем Ванькины черты, Ванькины взгляды. Но они же не братья по крови, в конце концов! Думаешь, он не понимает, что ты сравниваешь его с тем, другим, смотришь на него и представляешь на его месте другого человека? Нет… С ним самим было просто хорошо – спокойно и свободно, с ним, и ни с кем другим.

И за весь вечер – ни слова о Ваньке. Не знаю, может быть, мы оба понимали, что не надо о нем говорить, что у каждого из нас до сих пор – боль и неутихающее чувство вины… И весь вечер – неотрывно следящий за мной взгляд блестящих темных глаз… Он думал, я не замечу.

 

 


* * *

 

– Ксюш…

– Да?

– А что правда было бы, если б ты в тот день не оказалась в том районе?

– Что было бы с тобой? Ну, я же говорю, тебя увидела бы милиция, которая всегда всех бережет, или тебя увидел бы кто-нибудь другой, жадный до чужих вещей…

– Да нет, не со мной. Вообще?

– Вообще?

– Ну да.

– Ничего бы не было.

– Совсем ничего?

– Да, не было бы ничего.

– «Не было бы ничего»? Или ничего не было бы?

– Не было бы ничего, понимаешь?

Так ли я поняла ее? Она действительно хотела сказать, что не было бы ничего? Значит, она вовсе не против меня?

– Ксень…

– Чего? – она на балконе листала журнал, я сидела у компьютера.

– Да так… Клевая ты, Ксенька.

– Вот как? Что с тобой случилось?

– Со мной? Ничего.

– Да? – она даже высунулась сюда, в комнату, и с интересом поглядев на меня, пробормотала:

– Мир рушится…

Тихое течение времени… Нет, его здесь определенно не было. Мы просто сидели – даже в разных комнатах, и было хорошо, клево. Неужели один человек может так все изменить в жизни другого? Не знаю.

– Ладно, Ксюх, я пойду.

– Куда же это, интересно?

– А тебе какая забота?

– Да иди, я держу, что ли?

– Домой пойду.

– Ну-ну.

– Честное пионерское!

– А как же тот клуб? И эти твои приятели, с которыми ты так хорошо проводишь время – Катя, Глеб?

– Плевать хотела!

– А что так?

Не могла же я сказать ей, что с ними только в «Дым» и можно ходить.

– Да-а… Пока, Ксень.

– Good bye, Мэри… Джейн.

Я закрыла дверь, спустилась на один пролет, остановилась. Как же все сложно. Я не могу объяснить это. Совсем не могу.

 


Оглавление

8. Глава 8
9. Глава 9
10. Глава 10
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!