Екатерина Зверева
ПовестьОпубликовано редактором: Игорь Якушко, 12.10.2007Оглавление 8. Глава 8 9. Глава 9 10. Глава 10 Глава 9
– Эй, послушай, только не говори, что тебе нравятся эти гомики из Tokio Hotel! Что? Что это с тобой? Неужели ты тоже попалась на эту удочку, Мэри Джейн? Это же сопли для малолеток! Или я ошибаюсь? – Ксюха, язвительно прищурившись, сидела у компьютера. Нет, конечно, она не ошибалась, все это было так, но… проблема в том, что они мне действительно нравятся! Нет, ну я не такая уж прямо-таки обезумевшая фанатка, скорее – так… Конечно, мне нравится их музыка, и слова, и голос фронтмэна, одного из братьев-близнецов, их немецкая романтика, и барабанщик, и гитаристы… Но дело в том, что я никогда не смогла бы визжать от восторга, увидев их на сцене, кидать на сцену всякие записочки с придурковатыми просьбами и желаниями, никогда не стала бы вешать их плакаты у себя в комнате. Понимаете, когда я смотрю на того, кто поет – а в данном случае это Билл – мне хочется понять, что скрывается за его подведенными глазами, взглядами, песнями. По сути дела, его песни – это чувства, которые испытывают все, наверное, люди в его возрасте – любовь, и мысли о самоубийстве, и размышления о смерти, и о многих других вещах. Мне хочется понять, как он жил до того, как стал известным. Как сидел в своей комнате, делая уроки. Как смотрел телевизор. Какие книги читал, как разговаривал с братом… И знаете, он кажется мне слишком похожим не меня – но, повторяю, я никогда не стала бы кричать об этом, как фанатка. Он трогательный (это ко мне уже не относится) и – как мне показалось – слишком беспомощный. И мне хочется спасти его от меланхолии, оградить от мира, полного обезумевших фанатов, мне хочется сидеть с ним на крыше… И мы бы сидели с ним так вот, просто – разговаривая о разных вещах, и ветер уносил бы наши слова вдаль, растворяя их в воздухе ночного города. Ведь он тоже из маленького провинциального городка, правда, в Германии. Мы говорил бы с ним о жизни, и о смерти, и о том, что будет с нами там, в далеком будущем… А потом я пожала бы ему руку – как старому другу, пожелала бы удачи и вернулась бы сюда – к своим звездам и своему небу, и уже родной ветер уносил бы вдаль мои мысли. И осталась бы после этой встречи легкая грусть, потому что мы никогда не встретились бы больше. И на его концерты я бы, как и прежде, не ходила. А он, быть может, искал бы в этой безликой толпе фанаток мое лицо, а может быть, и не искал бы. И, возможно, когда-нибудь в Лондоне наши дороги пересекутся, мы узнаем друг друга, улыбнемся и… пройдем мимо. Потому что у каждого своя жизнь, и мне не очень хотелось бы стать знаменитой только из-за его рукопожатия. Да, сейчас мне нравятся их песни, у меня есть их альбом и фото на компьютере, но со временем и они перестанут нравиться мне, я уверена. Потому что все преходяще, и только люди, которые тебе дороги, могут оставаться в твоем сердце бесконечно долго. Но они и так дороги мне! Да, наверное, я всегда буду помнить о них, всегда, всегда… Как память о светлой осени в одном из лондонских парков… – Ты что же, и вправду так думаешь? – Ксюха вытащила меня из задумчивости. Она что, читает мои мысли?! – Да иди ты к черту! – со злостью крикнула я и услышала ее дикий хохот. – Эй, да брось ты, зачем тебе в Англию? Не забивай голову, здесь ведь тоже неплохо! И это говорила мне учительница английского? О чем тогда вообще может идти речь, если даже ее все здесь устраивает? И что я делаю тут? Надо уносить отсюда ноги! – и вместо этого спрашиваю: – Как ты про Англию узнала? – Ха, да у тебя на лице так и написано: «Заберите меня в Лондон». – Что, правда? – Ну разумеется. – Она снова смеялась надо мной и моими глупыми рассуждениями. – Почему ты так реагируешь на меня, Ксень? Я вызываю отрицательные эмоции? Тогда зачем ты зовешь меня к себе, почему смеешься? – О нет! Совсем нет! – воскликнула она, разведя ладошки в сторону, как это делают американцы. При этом во всей ее фигуре чувствовалась такая едкая насмешка, что я чуть не расхохоталась. – Вовсе нет! Мне нравится смотреть, как ты злишься, вот и все. В это время ты хотя бы оживаешь от своих глубоких мыслей и реагируешь на окружающий мир. – От своих мыслей? – я не дала ей закончить. – У меня нет никаких мыслей! – В этом-то и проблема, – вставила она. – Я была бы тебе очень признательна… – За что, интересно? – она откинулась на черное кресло, скрестила руки. – Если бы ты стала чуть помягче. Она рассмеялась. Глубоко, издевательски. – Помягче? Это как? – и снова закатилась в своем дурацком смехе. – Слушай, да, я знаю: я почти всегда говорю ерунду и подбираю неподходящие слова, а тут еще ты со своими, елки-палки… – Ерунду ты говоришь, только когда приходишь ко мне, не так ли? А тебе у меня нравится: ну, скажи, не так, что ли? Ты несешь ерунду, которую не несла никогда в жизни – никогда и нигде. Это я так на тебя влияю. Именно поэтому я не собираюсь меняться. М-да, очень точно подмечено. И откуда в ней столько этой… А чего – этой? Что в ней такого необычного? Понять не могу. Меня очень раздражают эти перепалки, потому что она – всегда против и всегда выигрывает. И куда девалось мое школьное якобы красноречие? – Hey, give me, please, this copybook. – Что за дурацкая привычка вставлять в разговор английские выражения? Всегда стараюсь сделать вид, что понимаю, о чем она говорит, хотя это дикая ложь. Когда я прихожу домой, сразу лезу в англо-русский словарь. – Что? Не знаешь, что такое copybook? Чему тебя тогда на наших курсах учат? Дело было, конечно, не в том, что я не знала, что это за copybook такая – просто страшно злило ее превосходство. – Слушай, зачем называть тетрадку copybook, если и так отлично, а? И вообще, нафиг ты пошла учиться на учительницу английского, если не хочешь уехать в Англию? Нафиг, скажи, пожалуйста! – от злости я слишком четко произнесла это «пожалуйста». Она вдруг потускнела как-то, будто очень внимательно слушала, и сказала: – Я училась на переводчика, не на учительницу. – И ушла на кухню. Я секунды три сидела, обдумывая услышанное, а потом тоже пошла за ней, гулко шлепая пятками об пол: – Да никак я задела тебя? – Не говори ерунды. – Ну ведь задела, да? А чем? Чем? Неужели это так оскорбительно – быть училкой? Ну скажи! – я наслаждалась возможностью обидеть ее. – Слушай, ты ничего не понимаешь, замолчи. Я засмеялась – глупо, нахально засмеялась. – Я все понимаю, Ксень! – она стояла ко мне спиной и смотрела в окно, засунув руки в карманы. Ее плечи воинственно торчали, как сабли. – Будешь вишню? – спросила она, открывая холодильник. – Что? – я, кажется, растерялась и прекратила смеяться. – Я говорю: вишню хочешь? – Э-э… Ну, давай… – она протянула мне тарелку спелой, крупной вишни, и я замолчала. «Дура, дура, дура…» – стучало в голове.
Я набираю номер, записанный на оторванной от коробка спичек картонке. – Бобби? Привет. – Привет, Marriage! – Это намек? – Нет, сокращение: Мэри Дж. Marriage. Свадьба. Нет, это, конечно же, не намек. – Боб, не хочешь выпить по коктейлю? – А коктейль какой? – дружелюбный, мягкий голос. – Кровавая Мэри? Тогда согласен. Нет, ну если эта Мэри откажется быть кровавой, я все равно согласен. А вообще я тоже хотел позвонить тебе, как раз собирался. Как насчет кино? Как у тебя дела вообще? Настроение как? – не дает слова сказать! – Ну-у… – протягиваю я. – В кино? Кино, кино… А в кино, пожалуй, можно. Только вот если там не будет Тома Круза, ок? – я терпеть не могу Тома Круза из-за его вероломности. – И Брэда Пита, и… – Отлично. Тебя Хью Грант устроит? Хью Грант меня вполне устраивал. – По рукам. – Начало в семнадцать двадцать. В кафе до или после пойдем? Или во время? – Лучше после, Боб. – Понял, не дурак. – Ну давай тогда. Пока. – До встречи, Мари. Буду ждать. Перед глазами стоял парень в цветной рубашке, с дредами на голове, с сигаретой в сжатых губах. От сигареты тянулся серый дым, после которого у меня в горле оставался едкий щекочущий вкус. Марихуана. Похоже, у них это серьезно. В таком случае у меня вопрос: зачем я звонила ему? Не могла не позвонить. Еще ничего не ясно, и наша первая встреча оборвалась на полуслове. Да, на полуслове… И к тому же, может быть, ему нужна помощь? Может быть, у него на душе скребут кошки, и скверно, и плохо? В пять семнадцать я подходила к кинотеатру. Где Боб? Цветастая рубашка сразу бросается в глаза, ее нельзя не заметить. Но Боба не было! В чем дело? До начала три минуты! Немногочисленный народ гуляет тут же, но все уже, наверное, в зале… Оглядываюсь, ищу глазами… От стены чуть поодаль отрывается незнакомая фигура и направляется ко мне. Его руки засунуты в карманы, лица еще не видно. Он идет походкой вполне уверенного в себе человека. Коренастый, крепкий. Абсолютно черная фигура – спиной к солнцу… Приближается. Я прищуриваюсь: черные выглаженные брюки, безупречная черная рубашка с короткими рукавами, красный узенький галстук. Темный волос гладко падает на плечи. Он снимает черные очки, улыбается спрятанной в модно выбритой бороде улыбкой. – Боб?.. – Здравствуйте, Мари. Рад видеть вас. Ну что, мы идем? – он, все так же чуть улыбаясь, сгибает руку, чуть наклоняется (он немного выше меня). Я беру его под руку и мы идем в кино – я, недоуменно поглядывая на него и в тайне радуясь этой перемене, он – радостно улыбаясь произведенному впечатлению. И все-таки меня интересовал один вопрос, который я сразу же решила задать, чтобы не мучаться: – А где же дреды, Боб? – Ловкость рук… – И все? – А что еще нужно? – И никакого мошенничества? – Абсолютно.
Весь фильм я пыталась понять, что-то решить для себя. Я была удивлена. Мне было плохо. Мне было радостно и легко. Человек из прошлого… А разве прошлое – это всегда плохо? Прошлое – это я, я вся – целиком и полностью… Это мои мысли и мечты, это мои вопросы и полученные на них ответы. Его, Ванькины ответы. Но ведь это не Ванька. Я хотела найти в нем Ванькины черты, Ванькины взгляды. Но они же не братья по крови, в конце концов! Думаешь, он не понимает, что ты сравниваешь его с тем, другим, смотришь на него и представляешь на его месте другого человека? Нет… С ним самим было просто хорошо – спокойно и свободно, с ним, и ни с кем другим. И за весь вечер – ни слова о Ваньке. Не знаю, может быть, мы оба понимали, что не надо о нем говорить, что у каждого из нас до сих пор – боль и неутихающее чувство вины… И весь вечер – неотрывно следящий за мной взгляд блестящих темных глаз… Он думал, я не замечу.
– Ксюш… – Да? – А что правда было бы, если б ты в тот день не оказалась в том районе? – Что было бы с тобой? Ну, я же говорю, тебя увидела бы милиция, которая всегда всех бережет, или тебя увидел бы кто-нибудь другой, жадный до чужих вещей… – Да нет, не со мной. Вообще? – Вообще? – Ну да. – Ничего бы не было. – Совсем ничего? – Да, не было бы ничего. – «Не было бы ничего»? Или ничего не было бы? – Не было бы ничего, понимаешь? Так ли я поняла ее? Она действительно хотела сказать, что не было бы ничего? Значит, она вовсе не против меня? – Ксень… – Чего? – она на балконе листала журнал, я сидела у компьютера. – Да так… Клевая ты, Ксенька. – Вот как? Что с тобой случилось? – Со мной? Ничего. – Да? – она даже высунулась сюда, в комнату, и с интересом поглядев на меня, пробормотала: – Мир рушится… Тихое течение времени… Нет, его здесь определенно не было. Мы просто сидели – даже в разных комнатах, и было хорошо, клево. Неужели один человек может так все изменить в жизни другого? Не знаю. – Ладно, Ксюх, я пойду. – Куда же это, интересно? – А тебе какая забота? – Да иди, я держу, что ли? – Домой пойду. – Ну-ну. – Честное пионерское! – А как же тот клуб? И эти твои приятели, с которыми ты так хорошо проводишь время – Катя, Глеб? – Плевать хотела! – А что так? Не могла же я сказать ей, что с ними только в «Дым» и можно ходить. – Да-а… Пока, Ксень. – Good bye, Мэри… Джейн. Я закрыла дверь, спустилась на один пролет, остановилась. Как же все сложно. Я не могу объяснить это. Совсем не могу.
Оглавление 8. Глава 8 9. Глава 9 10. Глава 10 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|