Фехтовальщики 3

(завершение)

 

На чтение потребуется 1 час 20 минут | Цитата | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Художник – Саша Николаенко. Принимаем заказы на иллюстрирование

 

Купить в журнале за август 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

 

Прошёл месяц. Антон и Люся возвращались в город на поезде. Ехали они в полупустом плацкартном вагоне, а попутчиком у них оказался православный священник. Правда, то, что он священник, открылось не сразу, так как одет мужчина был не в рясу, а в обычную светскую одежду – клетчатую рубашку и брюки. Однако рубашку он носил навыпуск, и была она подпоясана узеньким ремешком. Лет ему на вид было около пятидесяти, длинные волосы были стянуты под затылком в косичку, а давно не стриженная борода весело кустилась на груди. Ехал он откуда-то издалека, во всяком случае, расположился в купе основательно, иконку на окошко приладил, отварную картошечку и малосольные огурчики на столике разложил, молитву собрался творить, руку уже поднял с двуперстием...

– Здравствуйте! – поздоровалась Люся, останавливаясь на пороге купе.

Мужчина обернулся, руку опустил, взглянул на молодёжь весёлыми глазами.

– Доброго здоровья! Заходите! Прошу к столу, чем Бог наградил…

Антон забросил на верхнюю полку рюкзак, Люся поставила на нижнюю сумку, достала из неё завёрнутую в бумагу жареную курицу и большую бутыль с молоком.

– А нас вот бабушка наградила!

Ребята присели к столу, Антон достал карманный нож, начал пластать курицу.

– Меня Антоном звать, а это Люся. А вас как?

– Меня-то? – Попутчик добродушно улыбнулся. – Это смотря кто зовёт. Я ведь священник, поп, по-народному. Прихожане зовут меня батюшкой. Официальные люди – отцом Николаем, а вы можете звать Николаем Васильевичем.

– Вот те на! – с удивлением произнёс Антон и посмотрел на Люсю. Та не удержалась и смешливо прыснула. – Первый раз со священником встречаюсь. Вы и не похожи вовсе на попа, разве что борода… – И, подвигая к попутчику курицу, добавил: – Берите, не стесняйтесь! Нам всё равно её всю не съесть. И молоко пейте!

– Благодарствую, однако нынче пост. А моя картошечка и огурчики к вашей курице вполне подойдут, так что не побрезгуйте, без обиды.

– Пост? – Антон опять удивился. – А мы и не знали. Я про рождественский пост слыхал, но чтобы летом!..

– Летом суть два поста – Петров и Успенский. Сейчас как раз время Успенского. Вы, как люди не воцерковленные, можете есть всё что хотите, а для меня это грех. И ещё… Вы уж простите Христа ради, но я должен помолиться. – И, обратившись к иконке, изображающей Христа-спасителя, отец Николай перекрестился и прочёл «Отче наш» и ещё что-то.

 

За трапезой разговор возобновился.

– И всё-таки вы какой-то странный, – продолжил свою мысль Антон. – В городе я видел несколько раз священников – они в чёрных рясах ходят, с большими крестами… А вы в обычной одежде.

Отец Николай рассмеялся.

– Так я ж не обычный поп! Про старообрядцев слышали? Их ещё староверами или раскольниками зовут.

Антон и Люся переглянулись. Люся произнесла неуверенно:

– В школе что-то проходили… По истории. Боярыня Морозова… Ещё картина есть такая… Кажется, Сурикова.

– Фильм ещё недавно был хороший, по телевизору, – добавил священник. – «Раскол» называется. Только раскольниками нас несправедливо зовут. Раскол не мы учинили, а Никон вместе с царём Тишайшим, Алексеем Михайловичем. Собственно, придумал его царь, а Никон, патриарх, исполнил. С тех пор государственная церковь по новым обрядам живёт, а мы – по старым, как Апостолы завещали, за это нас гоняют уж триста лет, потому и не привыкли мы напоказ рясы носить.

– Это ж когда было? – с недоумением спросил Антон. – Какой раскол? Сейчас двадцать первый век! Кто сейчас в Бога-то всерьёз верит?

Священник посмотрел на него ласково.

– А кто ж, по-вашему, весь этот мир создал? Кто красотой его наделил нам на радость? Неужели вы, юноша, верите, что всё это возникло само по себе, случайным образом?

– Вы ещё скажете, что и человека Бог создал, вылепил из глины? Неужели вы сами-то верите в эти сказки?

– Вы знаете, Антон, верить можно во что угодно. Можно веровать в Бога, можно верить в авторитеты. Вам только кажется, что всё на свете можно доказать. Даже учёный, что-то доказывая, всегда вынужден опираться на нечто недоказуемое, на аксиомы.

– Что-то вы слишком мудрёно говорите, – прервал его Антон. – Скажите просто: вы сами верите в Бога или только бабушек утешаете царствием небесным?

– Утешаю не я, утешает молитва, обращённая к Богу. А вы, чувствую, как раз к бабушке ездили?

– Да, – ответила Люся. – Ей девяносто исполнилось. Вся родня собиралась…

– Великое это дело, – кивнул отец Николай, – когда молодые старых не забывают, тогда и традиции сохраняются. Долго у бабушки гостили?

– Три недели, – ответил Антон. – Я на охоту сходил. Козу подстрелил.

– Домашнюю, небось?

– Почему домашнюю? Дикую. Косулю. У меня в рюкзаке голова, чучело хочу сделать, могу показать.

Отец Николай шутливо поднял вверх обе руки:

– Верю, верю! Можешь не показывать. А чем, вообще, в вашей деревне народ живёт? Не одной же охотой?

– Ой, да там пять домов жилых и осталось! Слава богу, дядя Павел, мамин брат, не уехал, он лесником работает, а то бы бабушке совсем тяжко было жить, в девяносто лет.

 

– Да, – согласился священник, – возраст солидный. Ты вот, Люся, сказала «слава Богу»… А ведь и в самом деле, мы должны постоянно Его славить. И благодарить!

– За что нам его благодарить? – Антон посмотрел скептически. – За цунами, землетрясения, пожары? За войны, терроризм и прочие ужасы? Если бы Бог был, разве он допустил бы всё это? А если всё это происходит с его ведома, то мы не благодарить его должны, а ругать, ненавидеть!

– Ругать нам надо самих себя. А ненавидеть вообще никого нельзя. Ненависть сжигает душу. В существование души-то вы верите? Вы же ощущаете себя как личность?

– Ощущаю. Не верю, а именно ощущаю. Именно, как личность. Пока я жив, эта личность существует. Но когда я умру, она исчезнет, никакого Антона Снегирёва не будет. Бессмертной души нет, ни в какой рай или ад она не попадёт.

– Откуда вы это знаете? Вы можете только верить в это, или не верить. А что вы чувствуете, когда совершаете что-нибудь нехорошее? Ну, зло кому-нибудь нечаянно причинили, кого-то обидели и не извинились.

Антон задумался.

– Тошно бывает. Выть иногда хочется. Совесть мучает.

– Это душа болит. А совесть – это и есть Божий голос. Бог – он в каждой душе есть, в каждом человеке, независимо от того, верует человек в него или нет. Совесть подсказывает нам, в ладу с Богом мы живём или нет. Правда, некоторые люди упорно заглушают в себе этот голос и творят зло за злом, и душа их делается чёрной. Такие люди губят себя и свою душу.

– И как же ваш Бог на это смотрит? Зачем он позволяет людям губить свои души? Ведь он же всесилен! Он может всех людей сделать добрыми! Почему он не делает этого?

– Нам неведом замысел Божий, – кротко ответил священник. – Мы знаем только, что он надарил нас свободой выбора. Возможно, он сделал так, чтобы сделать нас счастливыми. Потому что свобода – основа счастья. Но в любом случае, каждый человек в силах сделать свою душу либо чище, либо чернее.

 

Антон задумался. Люся, глядя на него, тоже притихла, потом посмотрела на часики и засобиралась в туалет – умыться. Когда она вышла, Антон взглянул на по-прежнему улыбчивого священника и спросил:

– А что же сделать, чтобы душа болеть перестала?

– Если некрещённый, то, прежде всего – покреститься, – с готовностью ответил тот. – А потом исповедаться и покаяться.

– А что значит «исповедаться»?

– Рассказать всё без утайки о своём прегрешении, о том, из-за чего душа мается. А «покаяться» – значит, искренне самому себе и Богу пообещать, что подобного более не будешь творить. Трудно это, очень трудно, но другого пути нет. И давно болит душа?

– Больше года.

– Значит, велик грех. Но и великие грешники очищались.

– Как вас найти, батюшка?

– Телефон есть на чём записать?

– Есть. – Антон достал из кармана мобильник и набрал продиктованный священником номер.

– Если надумаете креститься, имейте в виду – во время поста не крестим, а пост закончится через десять дней. Но советую прийти в ближайшее воскресение, посмотрите, как служба идет. Молодёжи у нас много, сами увидите. А Люся, что, тоже некрещённая?

– Ну да.

– Вдвоём приходите. Потом и обвенчаем вас.

Антон смутился:

– Да мы ещё не зарегистрированы.

– Но ведь живёте? – В глазах отца Николая мелькнули лукавые искорки.

– Живём.

– Греховно живёте. ЗАГС – это для государства, а венчание – это пред Богом, пред душой. И, кроме того, – это красиво, всю жизнь будете помнить.

– Это посмотрим. А прийти – придём.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение августа 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.