Короткое замыкание

На чтение потребуется полчаса | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Так как на дворе весна, значит, нам самое время поговорить о любви. В кино, естественно. А возьмём сразу пять относительно новых фильмов пяти российских режиссёров так называемой «новой волны». Это Борис Хлебников^[1], Иван Вырыпаев^[2], Пётр Буслов^[3], Алексей Герман-младший^[4] и, наконец, Кирилл Серебренников^[5]. Причём оригинальность ситуации [в том], что все эти знаковые для нулевого десятилетия режиссёры сумели уместиться со своими любовными киноисториями в одном фильме. Спрашивается: каким образом?

А дело в том, что по жанру был создан киноальманах, то есть, когда несколько короткометражек объединяются в рамках одной картины. Тут можно было бы провести аналогию с литературой: если обычный фильм – так, как роман, то, в данном случае, перед нами как бы сборник рассказов на общую тему. Здесь общая тема – тема любви, тема мужчины и женщины. Но при этом сразу надо предупредить, что все пять киноновелл оказались далеки от привычных любовно-романтических историй. Мы тут не увидим ни поцелуев под звёздным небом, ни пылких признаний. Каждый из режиссёров хорошо вышел за рамки чисто любовных отношений и в целом подошёл к материалу очень раскрепощёно.

Надо сказать, – настолько, что хотя в прошлом году фильм с большим ажиотажем встретили на Венецианском фестивале, но вот у себя на родине он, сразу же после показа на «Кинотавре», обрёл ореол скандальности и крамольности. Некоторые из старейших отечественных киномэтров даже обвинили авторов в осквернении великого светлого чувства.

Больше всего досталось, пожалуй, Кириллу Серебренникову, заговорившему не столько о любви, а о том, как из человека сделали живую рекламу. Герой фильма – это человек-креветка, получивший задание от менеджера рыбного ресторана во что бы то ни стало заманить клиента, впиваться в него. И Кирилл Серебренников, режиссёр, обожающий художественную провокацию и вообще язык дерзких метафор, понятие «впиваться» воплотил очень буквально.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Вы что, с ума сошли?

– Морской кухни отведать не хотите ли? Есть угощение на любой вкус… На борт, приглашаю на борт!

– Лечиться надо!.. Постойте, а? Подождите, а? Возьмите…

– Морской кухни ответить не хотите? Я говорю, морской кухни ответить не хотите? Есть блюда на любой вкус…

– Чё? А-а-а!!!

 

Вот в том числе через такие далеко не всегда безопасные поцелуи Кирилл Серебренников своей короткометражкой обыгрывает название всего киноальманаха – «Короткое замыкание», задуманном [, чтобы] рассказать про любовные токи. А что, поцелуй в фильме есть, а удар в голову с последующим размножением бегуна до нескольких человек, бегающих кругами с факелами – это же почти как удар током, с искрами и электрической дугой.

И, конечно, не удивительно, что такой, мягко скажем, раскованный разговор молодых российских режиссёров на тему любви не оставил равнодушными пожилых отечественных киномэтров. Главным обвинителем с трибуны Госдумы выступил Станислав Говорухин. По его словам, не только человек-креветка, но и герои всех пяти киноновелл – это настоящие дебилы, имбецилы и олигофрены, и что подобные фильмы снимают в угоду западной эстетствующей публике, которая хочет видеть в России деградирующую страну, где живут одни недоумки.

Но, правда такими словами Станислав Сергеевич, сам того не желая, сделал фильму дополнительную рекламу, в результате чего с крамольной лентой захотели познакомиться почти все чиновники Госдумы. Одним словом, фильм, задуманный о любви, в очередной раз продемонстрировал ещё и чёткий разрыв двух поколений. Новое, так называемое циничное отмороженное поколение российских режиссёров обладает абсолютно другой киноэстетикой, другим представлением о киногерое, о юморе и, наконец, другим пониманием патриотизма, предпочитая вместо торжественных восхвалений такую расслабленную самоиронию, стёб.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– О, а скажи чё-нить ещё по-русски? Ну…

– На здоровье.

– Хе-хе… На здоровье. Здоровье у нас коровье. Правда, русские коровы давно уже мертвы. Оценила, в чём ценность юмора, этой шутки? А?

 

Если всё же вернуться к Станиславу Говорухину, не оценившему ценность юмора этой шутки, как и всего фильма, то нельзя не признать: кое-что важное он уловил в картине. Действительно, не один из героев всего киноальманаха о любви не то что не соответствует привычному романтичному образу влюблённого, а самый что ни на есть маргинал. С большей или меньшей степенью неразвитости.

Герой первой истории – это провинциальный журналист, очень косноязычный, даже с лёгким налётом дебилизма. Герой следующей короткометражки, как мы уже убедились – такой себе гопник с мутноватыми глазками. В следующей, третьей короткометражке героем оказался пациент психиатрического диспансера – тоже, как понимаете, не столичного. Что касается героя четвёртой истории, то он не просто из социальных низов, а настоящий человек из подполья – живёт в подвале, да и к тому же ещё клинический глухонемой. Ну и, наконец, на закуску, в качестве деликатеса, история о человеке-креветке. То есть, как бы уже и не совсем человеке, а о несчастной жертве рекламы.

Причём, самое любопытное – это единственная короткометражка из всего киноальманаха о любви, где есть поцелуи и букеты цветов. Но вот, правда, как эти непременные атрибуты любви, что называется, работают в фильме – это уже другой вопрос.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Розыгрыши и сюрпризы.

– Эй, эй! Эй! Эй!

 

Суперэпатажная история о похождениях человека-креветки на самом деле идёт уже в самом конце фильма «Короткое замыкание». Ну а каковы же истоки создания фильма, кто придумал такое название и кому вообще принадлежит затея снять резонансное кино про любовные токи?

Оказывается – женщине, продюсеру картины, Сабине Еремеевой^[6]. Она придумала и название, она же и объединила пять мужчин-режиссёров вокруг темы любви. Таким образом, ею ставилась цель, чтобы зритель имел возможность взглянуть на любовь с разных – в данном случае аж с пяти – углов и под разными ракурсами, как смысловыми, так и стилистическими. Ну не все же пять режиссёров такие дерзко-весёлые, как Серебенников.

И вот это стилистическое разнообразие заявлено уже с первых минут киноальманаха. Для этого придумали специально забавное вступление, где все пять режиссёров по очереди, каждый глядя в камеру, заказывают на свой вкус напиток. То есть, цель, опять же, одна – в данном случае, все хотят выпить – но каждый заказывает что-то своё, оригинальное. В общем, выбор напитка – это такая индивидуальная остроумная характеристика каждого из режиссёров, принявших участие в создании своего рода кинококтейля.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Сто грамм водки.

– Здрасте. Можно бутылочку воды без газа.

– Мне, пожалуйста, чашечку эспрессо. Будьте добры.

– Тридцать шесть порций виски, шестнадцать литров воды и нитроглицерин, пожалуйста. Очень-очень нужно.

– Э-э… А у вас есть просто кипяток? Просто кипяток. Ну, чайник с кипятком и вот… лимон отдельно.

 

Особый интерес объединения в один фильм на тему любви режиссёров с такими разными вкусовыми пристрастиями в том, что никто из них, снимая свою короткометражку, даже приблизительно не знал, что параллельно снимали его коллеги, и это было главное условие женщины-продюсера. Авторы не должны были чувствовать себя участниками состязания, ну что ли киноолимпиады, не должны были сознательно или подсознательно оказаться под воздействием чужих творческих задумок.

Ну а ещё одним важным условием женщины-продюсера было то, что каждому нужно было рассказать историю о знакомстве, о самой встрече мужчины и женщины, показать, что называется, химию или физику первой встречи, когда два полюса – плюс и минус – соединяются и происходит эмоциональный разряд. Ну, как бы удар током.

Отсюда, собственно, и говорящее название фильма – «Короткое замыкание». Которое, к том у же, ещё и удачно подчёркивает и сам формат фильма. Ведь это сборник короткометражек, и все пять историй, все пять режиссёров как бы замкнулись на теме любовных токов, пробегающих между мужчиной и женщиной.

Естественно, каждого режиссёра замкнуло по-своему. Допустим, Иван Вырыпаев, чтобы максимально перевести разговор в плоскость чувств, специально устроил встречу героев не просто из совершенно различных социальных групп, а из разных стран – то есть, они не понимают язык друг друга. Тем самым Вырыпаев полностью отключил рациональное мышление, оставив лишь одни флюиды.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Как тебя зовут.

– Митя.

– Митя.

– Дмитрий Сергеевич.

– Что ты дела́ешь?

– Да пока чё-то ничё такого не делаю. Да я освободился только. Неделю как освободился. И всю неделю в поезде. С Хабаровска сюда. Красный гвоздь посмотреть. Да ты здесь всё равно ничё не понимаешь. На, держи камеру.

 

Тот, кто смотрел предыдущий фильм Вырыпаева «Кислород», конечно, заметил, что режиссёр своей короткометражкой как бы продлил тему из прошлой картины. Он даже актёров взял тех же, да и типажность героев сохранена. В «Кислороде» помните, тоже был провинциальный российский паренёк уголовного вида на контрасте с красивой аристократичной девушкой с польским акцентом. Да и стилистические приёмы повторяются. То же периодическое использование съёмки под хоум-видео с дрожащей камеры.

И, в общем-то, все остальные режиссёры, участвуя в проекте «Короткое замыкание» оказались предсказуемы. Каждый, сняв свою короткометражку, продемонстрировал как бы концентрат собственного режиссёрского стиля. Вот, например, у Бориса Хлебникова. Как и в его прошлом фильме «Сумасшедшая помощь», который мы в своё время рассматривали, и здесь перед нами такой обострённый натурализм спальных районов среднестатистического города с его обывателями.

Алексей Герман-младший в своей киноновелле о любви циркового фокусника, попавшего в другой «цирк», в дурдом, тоже никого не удивил. Желая рассказать универсальную историю, где психушка – это модель российского общества в миниатюре, где подводные лодки не собирают, а разбирают, и где все друг другу чужие, какая уж там любовь, он, как и раньше, заполняет пространство кадра сыростью, туманом. Вот в этих холодных пейзажах снова бродят как бы случайные люди.

Что касается Кирилла Серебренникова, то и он абсолютно в своём духе. Перед нами его фирменный трагифарс, а его любимый актёр ещё из фильма «Изображая жертву» Юрий Чурсин^[7], продолжает изображать жертву.

И только Пётр Буслов, автор знакового для начала двухтысячных фильма «Бумер», здесь оказался неким исключением. Он замахнулся на своего рода кинопритчу о том, как жил-был сапожник один, влюблённый и глухонемой. И всё же, если присмотреться, то и артхаусная по духу короткометражка Петра Буслова «Срочный ремонт» имеет много общего с предыдущими его фильмами, народными фильмами «Бумер» и «Бумер 2».

И там и тут режиссёр как бы одушевляет предмет, делает его своего рода фетишем. Только раньше объектом любви простых и брутальных мужчин была чёрная машина, а здесь сильные мужские чувства направлены на другую, то тоже обтекаемо-литую форму, совершенную форму белых глянцевых туфель. Причём, белые туфли, как и чёрная машина, совсем не безымянны, режиссёр специально даёт нам рассмотреть марку элитной обуви («Диор», как выясняется).

В общем, как и в «Бумере», конкретный модный предмет эстетизируется по полной программе и окружается особой любовью простого парня с лицом, не слишком обременённым интеллектуальной работой. А всё действие фильма крутится вокруг обожаемого предмета. Иногда камера в прямом смысле наматывает круги вокруг чёрной машины или белых туфель, ставших для мужчин неким идолом, некой сублимацией любви к женщине. Ну и, кроме того, как и в «Бумере», Пётр Буслов и здесь не обошёлся без очень жёстких, брутальных сцен с травмами и кровью.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.).

 

Как видим, режиссёр со всей внимательностью отнёсся к названию фильма «Короткое замыкание», предложенное продюсером ещё до начала съёмок. И глухонемого героя от любви замкнуло так, что кончилось всё лужами крови. И, кстати, мало кто из режиссёров проекта «Короткое замыкание» удержался, чтобы не зарифмовать «Любовь» и «Кровь». Но здесь ещё речь идёт о глухонемой любви, которая, как пел когда-то Боря Моисеев, стучится в окна и двери. Ну, здесь она в окна не стучится, но в двери звонит, отчего сразу загорается лампочка в аскетичной мастерской глухонемого героя.

Вообще, по словам режиссёра, он стремился по возможности максимально уйти от социальной конкретики и ассоциаций с современными реалиями, и в целом это ему удалось. Но при этом так вышло, что глухонемой сапожник очень чётко ассоциируется с тургеневским глухонемым Герасимом, с его большой любовью к маленькой собачке. Но здесь вместо собачки туфля, которую глухонемой парень ласково гладит, играется с ней, ну точно как с живым и одушевлённым существом.

Трудно сказать, думал ли сам режиссёр об ассоциациях с тургеневским «Муму», известно лишь, что он хотел вывести историю во вневременной уровень. И действительно, глухонемой сапожник – это как бы архетип мужчины как такового. Его первобытная брутальность передаётся всеми средствами киноязыка. В подвальной мастерской героя, как в пещере, постоянно громыхают, гудят станки, режется ножницами грубая кожа, а сам пещерный человек, сгорая от чувств, исступлённо, как дикарь, бьёт кулаками по столу, а затем тушит огонь в сердце и в теле ледяной водой.

Но самое интересное – то, как он выражает свои чувства. Как настоящий первобытный человек, он рисует туфлю возлюбленной на каменной стене. Ну а сам режиссёр, в свою очередь, хочет нам нарисовать как бы два полюса: первобытный дремучий мужчина, ещё не научившийся говорить, но уже научившийся любить, и женский полюс, представленный в фильме так же минималистично, как бы штрихами. Но пещерному человеку для пожара в груди вполне хватило увидеть лишь женские ноги в голубых кедах. В общем, дама с велосипедом и глухонемой сапожник – это не то что плюс-минус, а прямо-таки две природы, две цивилизации, мужская и женская, первобытная и городская.

И встреча с глазу на глаз состоялась, показав, что современная барышня, хоть и не глухонемая, а очень даже коммуникабельная – как и положено, она не расстаётся с мобильным телефоном, – а не способна оценить первобытные, но сильные чувства, и даже не заметила, что мужчину от любви замкнуло так, что он прямо у неё на глазах истекает кровью. Так Буслов говорит о глухоте, немоте в метафорическом смысле.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Здрасте. Извините, слава богу, успела. Да нет, Лёш, у меня не истерика, я просто пытаюсь разобраться. В мастерской. Слушай, ты меня вообще не воспринимаешь, ты ведёшь себя как глухой. Да, я пытаюсь. Я сейчас… Лёша, ты просто не слышишь меня. Всё время замыкаешься в себе и… Истеричка? Да ты просто меня не слышишь. Где мои туфли? Вы что, меня не слышите? Побыстрее, пожалуйста, я тороплюсь. Э-эй, алё! Вы что, тоже глухой? Что? Что вы на меня так смотрите?

 

Образ истекающего кровью глухонемого влюблённого сапожника, пожалуй, является ключом ко всем пяти короткометражкам о любви. Почему? А так вышло, что хотя они абсолютно разные и по стилю и по сюжету, но сами герои всех пяти киноновелл, помимо того, что маргиналы, ещё и все испытывают в той или иной степени трудности в самовыражении. И везде, так или иначе, затронута тема взаимной неуслышанности и глухоты.

И это тем более любопытно, что режиссёры, снимая свои киноистории о любви, абсолютно ничего не знали о замыслах друг друга. И вот при этом у всех так остро зазвучала проблема общения.

Скажем, в почти немом фильме Алексей Германа-младшего, и без того молчаливый герой ещё и по недоразумению попадает в дурдом, где нормальное общение, как известно, отсутствует в принципе. Герои киноновеллы Ивана Вырыпаева – так они вообще разговаривают на разных языках. У Кирилла Серебренникова герой либо молчит, либо безуспешно пытается вступить в контакт с миром при помощи рекламных слоганов. Ну а у Бориса Хлебникова герой, хоть и не глухонемой, но язык ему скорее мешает в выражении своих переживаний, мыслей, и это притом, что он журналист.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Я сказать хотел. Ты понимаешь, у меня… У меня вообще всё нормально и всё меня вообще устраивает. Я там пишу кое-что, ну я гороскопы пишу, и вообще, у меня всё хорошо. Я так не хочу, понимаешь? Я вот когда тебя увидел там, ну не тебя, там была надпись эта вот, про тебя написали. Я тогда сразу как-то так… очень… Ну так нельзя. Ты пойми, вот… У меня задание, да? Труба у вас тут какая-то. А мне неинтересно. Ну, мне всё равно, вообще. И вообще, про другое всё – мне всё равно. Потому что я не знаю, как говорить и что. А когда тебя увидел во дворе… Ну, не тебя, ну надпись эту, я сразу тогда понял. Что он тебя любит. Он вообще для тебя, он, я не знаю. В общем, я не знаю, как сказать.

 

Нельзя ещё не обратить внимание, что встреча жутко косноязычного парня с девушкой, как и встреча глухонемого сапожника, происходит тоже в окровавленном, в травмированном состоянии его. Ну, здесь кровь героя имеет иное происхождение – это дал ему кирпичом по голове другой косноязычный влюблённый парень.

И вот такое паталогическое косноязычие, речевая неразвитость героев подчёркиваются и тем, что один из них журналист, то есть, должен работать со словом. И даже тем, что в одной из сцен режиссёр специально посадил героя на фоне портрета Анны Ахматовой, известной своим умением мастерски, красочно передавать именно словом свои чувства, вообще внутренний мир.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Саша, тебе нравится в редакции?

– Нравится.

– Ты хочешь развиваться, план есть?

– Не знаю.

– Больше двух слов можешь сказать подряд?

– Могу.

– Хочешь быть журналистом?

– …Не знаю.

 

 Уход в себя, замкнутость, безразличие и некая отмороженность – отличительное свойство и героя фильма Кирилла Серебренникова, работающего уже рекламным зазывалой. Слышит он тоже вполне нормально, и язык у него есть, но явно он тоже испытывает не меньшие проблемы в самовыражении. Другое дело, что у него выглядит это несколько иначе. На протяжении всего фильма он вообще не произносит ни одного своего собственного, то есть, живого слова, а только заученные рекламные слоганы, чтобы привлечь клиентов. А когда же ситуация этого не требует, то рекламный зазывала рыбного ресторана действительно молчит как рыба. Он только машет над головой на, скажем так, долгие напутствия менеджера.

Одним словом, так совпало, что немота становится едва не главной речевой характеристикой героев всех пяти киноисторий.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Хорошо, хорошо. Я те поясняю ещё раз, потому что я вижу, те одного раза мало. Я те плачу не для того, чтоб ты курил, болтался по набережной там, трындел с девками. Я те плачу для того, чтобы ты обратил на себя внимание клиента. Понимаешь? Что значит, ты должен их заинтересовать, чтоб они пошли за тобой. Это не понятно, что ли, да? Это так сложно? Ты текст выучил, а? Ну так давай, иди и кричи. Ты… ты помни только, что ты должен их сюда заманить. Понятно? Ты понял? Мне, честно говоря, плевать, что ты там будешь делать – делай что хочешь. Хочешь – пой, хочешь – б…дь танцуй, хочешь – трусы снимай. Но они должны прийти. Даю те последний шанс, если сегодня ничем не кончится, то считай, всё, б…дь, те уже никто не поможет. Понятно? Вот что ещё, э! Фюить! Ты… короче… улыбайся. Да? А то у тя лицо какое-то идиотское.

 

Самым же улыбчивым и разговорчивым героем из всех пяти короткометражек оказался герой вырыпаевской истории. Но при этом, опять же, если вникнуть в суть супермногословного монолога по-своему обаятельного провинциального гопника, то становится понятно: он призывает нас учиться находить общий язык вне рамок вербальной коммуникации, короче – обходиться без слов.

И именно поэтому Вырыпаев и делает своих героев говорящими на разных языках. И всё их общение происходит не благодаря слову и тому смыслу, который в нём заложен, а чему-то другому. Всё их общение – это ну всё равно как мы бы вступили в диалог с немым. При всей его активности, экспрессии мы бы толком вряд ли что-то поняли, но вот ощутить друг друга, пожалуй, смогли бы. И подобная же ситуация происходит и у героев фильма – девушки из Польши и очень «реального пацана».

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– I just don’t understand you, sorry. I am… I am from Poland. I am… польский, Польша.

– Польша!

– М-м-м… Ты неразумный…

– Не понимаешь.

– Не понимаю.

– Не понимаешь. Так а чё тут понимать? Ты просто ощущай и всё.

– Хм…

– Ты не головой, ты – сердцем ощущай. Всё! Я вот тебе щас вот это и хочу сказать, что ощущать нужно. Всё, ребят. Конец, на хер, всё, прошли времена взаимопонимания. Всё! Всё, прошли те времена. Теперь только ощущать нужно, не понимаете, ощущать, поняла?

– Хм…

– Ничё не поняла! Ощутила?

– Хе-хе…

– Ощутила, чё я те говорю? Да ты попробуй вот щас, попробуй щас ощутить… Ну?.. Да не ссы, хуже не будет всё равно. Ты же ничё не понимаешь? Ну так и ощущай. Это нормально, если ты ничё не понимаешь – ощущать. Чё те это понимание-то даст? Да ничё!

– Хм…

– Ну, попробуй, пойми всё это, а? Ничё ж всё равно непонятно. Ничё понять нельзя! Попробуй, пойми эту херату. А ощутить – возможно, короче. А?

 

«Ощущать» – так, собственно, и называется исключительно доступная в своей философии и забавная короткометражка Ивана Вырыпаева. И вот этот глагол «ощущать» как бы взят за основу даже при монтаже всего киноальманаха о любви. Ведь названия каждой из пяти киноновелл появляются не вначале, как это принято, а в конце. Тем самым зрителю предлагают самому ощутить, кто режиссёр фильма, ещё до того, как его имя появится на экране.

Ну а если вернуться непосредственно к истории Вырыпаева «Ощущать», то очевидно, что он специально придумал такого супер-народного персонажа, чтобы у зрителя не возникло и намёка в ощущениях, что его поучают. И в то же время, таким образом режиссёр максимально доходчиво высказывает свои собственные ощущения о сегодняшней проблеме понимания и взаимопонимания.

И, наверное, именно отсюда такой интерес у всех пяти режиссёров к невербальным способам общения. Ну вот у Вырыпаева, например, такой отказ от слова хорошо чувствуется, когда героиня, девушка из Польши, приехавшая в Москву на несколько дней, как бы послушалась провинциального гопника и вовсю ощущает незнакомый ей мир, танцуя под песню группы «Аукцыон».

Так вот, в этой песне, опять же, нет слов, слов как таковых. Есть некие эмоциональные знаки, произносимые голосом.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.).

 

Ну а, в конце концов, мысль о том, что подлинное общение, понимание окружающего тебя мира и окружающих тебя людей лежит за рамками слов, становится очевидно к финалу фильма, когда польская девушка возвращается домой к мужу и он, отсматривая ей сделанную видеозапись, сильно заинтересовывается тем самым парнем, учившим её ощущать. Причём, неуверенный, грустный голос героини, отвечающей на вопросы мужа, свидетельствует, что она действительно что-то ощутила к этому парню, и диалог у них таки состоялся, несмотря на разность языков.

А вот с мужем, хотя они и говорят на одном языке, с настоящим взаимопониманием, кажется, есть серьёзные проблемы. Кстати, Вырыпаев говорит, что ему как зрителю интересен именно третий герой – это самый муж, который остаётся за кадром.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Дорогая. Можно тебя на минуту, подойди, пожалуйста. Ну, подойди, подойди.

– М?

– А что это за парень там у тебя в фильме?

– Где?

– Ну вот, щас я тебе покажу. А, вот, вот этот парень.

– Не знаю, какой-то русский парень. На улице.

– Понимаешь, ощущать, поняла?

– Ну и что он говорит?

– Ощутила?

– Ну, что он говорит… Он же по-русски говорит, я же не понимаю по-русски.

– Но вы же всё-таки разговаривали?

– …если ты ничё не понимаешь – ощущать. Чё те это понимание-то даст? Да ничё!

– У нас всё в порядке?

– Да, всё в порядке.

– Точно?

– Да, точно.

 

Понятное дело, что слово «точно» здесь лишь усиливает обратный смысл, скрывающийся за ним. Таким образом, каждый из пяти режиссёров всего киноальманаха о любви по-своему уловил, что слово сегодня как бы утрачивает свою, может быть, главную функцию – объединять людей. Становится где-то даже фальшивым.

Тут очень симптоматично и то, что все режиссёры в своих фильмах о любви, опять же, не сговариваясь, обошлись без традиционных сцен объяснения в любви. Вернее, так: они есть, но без произнесения заветных слов.

Глухонемой сапожник, как помним, нарисовал туфлю на всю каменную стену, и в этом было его признание. Герой Алексея Германа-младшего тоже выражает свои чувства к женщине-доктору по-детски, нарисовав её портрет мелом на асфальте. Герой Кирилла Серебренникова, когда нашёл свою половинку – то просто замолчит от счастья, наконец-то перестав разговаривать рекламными слоганами. Ну, а у Бориса Хлебникова один косноязычный пацан выражает силу чувств при помощи первобытной надписи на стене: «Оля сиська», а другой косноязычный герой, увидев именно эту «милую» надпись, теряет душевный покой – это его «торкнуло». А если б увидел или услышал привычное, традиционное «Оля, я тебя люблю» – явно прошёл бы мимо.

Всё это, с одной стороны, свидетельствует, что обществу, видимо, заново надо учиться разговаривать, а с другой – говорит о тотальной разочарованности в словесном общении. В частности, в выражении посредством слов любовных переживаний. А крайняя же степень таких настроений – тот самый глухонемой сапожник, глазами которого нам предлагают увидеть и почувствовать (а не услышать) романтический диалог влюблённых. Диалог, опять же, не через слова. И даже не через лица. А на этот раз – по движению мужских и женских туфель.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.).

 

По особому движению женских туфель мы вместе с глухонемым сапожником убедились, что влюблённые поцеловались. Но это-то герои из другого мира. А вот у главных героев всех пяти короткометражек о любви со взаимной любовью туго, и до поцелуев дело не доходит.

Хотя нет, есть всё же, одно исключение и, что ли, компенсация – у героя Кирилла Серебренникова. Человек-креветка очень много целуется, но, правда, преимущественно с мужчинами и без взаимности. Причём, он не гей, а это просто такая весёлая гипербола режиссёра в разговоре на тему любви и общения.

Человека, призванного по определению любить, превратили в ходячую рекламу, в креветку, которая, присосавшись к потенциальному клиенту, должна его затянуть в рыбный ресторан. Для этого, собственно, ещё и специальные слоганы заучены, типа: «Только морские радости смывают земные печали» или «Наш ресторан зажигает огни – лучшее время для любви».

Вот и получается, что поцелуй как производное от любви используется в фильме как инструмент по засасыванию клиентов. В общем, своим очень эпатажным, вызывающим фильмом Кирилл Серебренников обрушивается на весь промоутерский образ мышления с его спекулятивно-циничным зарифмовыванием, в том числе, слова «любовь» в коммерческих целях, ну и превращением человека в обезличенный планктон.

Весь этот костюм креветки и поцелуи придуманы для того, чтобы показать: какая уж там любовь? Герой уже как бы и не человек, а существо, даже и не мужского пола, готовый целовать в дёсны всех без разбора и послушно переносить побои ради промоутерской акции.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.).

 

– Ты чё, б…дь? Ты чё бл… делаешь, с..ка? Ты чё, с…ка, чего хотел, бл…? Б…дь, с…ка, а? Ты чё хотел? Б…дь, б…дь, ты чё хотел? Иди сюда! Козёл! Б…дь!

– Хе-хе…

– Приглашаем вас на праздник Посейдона!

– Хорошо выглядишь. Тебя кто так разукрасил-то?

– Наш интерьер не оставляет равнодушных.

– Хе-хе…

– Пи…!

– Ужин до последнего кревета…

– Урою, сволочь!

– Пи…!

 

За кровавым трэшем Кирилла Серебренникова, снявшего скорее даже и не фильм, а дерзкий перфоманс, на самом деле, как и у остальных режиссёров проекта «Короткое замыкание», кроется проблема паталогической невозможности самовыражения. Другое дело, что Кирилл Серебренников – единственный из всех пяти авторов взвинтил проблему до дикого кровавого бурлеска с трюками и гэгами.

Герой ведь, как видим, разговаривает с миром исключительно рекламными слоганами. Даже когда его избивают в кровь, он всё равно старательно, внешне эмоционально, но внутренне абсолютно отчуждённо повторяет не свои, а чужие слова. Где периодически попадается и слово «любовь». То есть, и Кирилл Серебренников по-своему говорит об утрате возможности через слово выражения внутреннего мира. Но здесь слово, вместо средства общения, превращено исключительно в средство по заманиванию так называемых потенциальных клиентов.

Ну, и кроме того, через эту речевую навязчивость и кровавые поцелуи режиссёр ещё и по-своему рисует своеобразный портрет современного агрессивного общества, в частности, сегодняшней Москвы. Каких только москвичей не перецеловал рекламный зазывала. Ну, а последним страшным испытанием станет встреча с московскими ментами, где уже вконец обессиленный, окровавленный с ног до головы человек-креветка, а всё равно ведёт себя как настоящий рекламный камикадзе.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.).

 

– Наша программа каждый день. Живая музыка. Народный стриптиз.

– Вставай!

– Для корпоративных гостей… скидки.

– Э!

 

Наблюдая жесточайший трагифарс, зритель на каком-то моменте, естественно, совсем теряет надежду увидеть на экране ну хотя бы что-то наподобие романтической истории отношений между парнем и девушкой. Что, вроде как, было заявлено режиссёром.

И, тем не менее, так случилось, что именно безбашенный Кирилл Серебреников, единственный из всех пяти авторов киноальманаха о любви в итоге снял не просто короткометражку о том, как любовь нечаянно нагрянет, а историю со вполне внятным хэппи-эндом. Человек-креветка всё же сумеет пробиться через море собственной крови к своей любви. Пройдёт и бешеную матросню, и ментов, и за своё упорство и любвеобильность будет вознаграждён. В конце концов, своими окровавленными губами он поцелует того, кого надо.

Таким образом, Кирилл Серебреников с особым размахом зарифмовал «любовь» и «кровь». Причём, если у двух остальных режиссёров проекта «Короткое замыкание» любовь у героев лилась после любовного разряда, то у Серебреникова – наоборот. Рекламный зазывала уже с запёкшейся кровью, весь расквашенный, встречает на мосту свою судьбу. Которая, кстати, тоже по-своему расквашена: девушка вся в слезах, с растёкшимися тенями на глазах. В общем, встретились две жертвы. И, наконец-то, героев фильма «Короткое замыкание» замкнуло не только на повторение рекламных слов, но уже на любовных чувствах.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.):

 

– Приглашаю на борт. У нас обеды до сорока человек. Бизнес-ланч. Стрип-кабаре. «Заложницы пиратов». Морских удовольствий отведать не хотите? У нас блюда на любой вкус. С двух до трёх – «Счастливый час». Рюмка водки бесплатно. Только морские радости… смывают… земные печали. Романтический ужин при свечах.

 

Самое главное здесь, что человек-креветка, наконец-то найдя нужные уста, ещё и вступает в подлинный диалог. Ну, какое-то время его ещё клинит и он по инерции обращается к любимой при помощи рекламных речовок, но потом болезнь отступит, и герой от счастья просто замолчит.

И именно в этом молчании, в немоте, отказе от словесной шелухи и есть обретение истинного общения. Герой как бы сбросит с себя, освободится от всего словестного мусора, от всех этих рекламных слоганов, как и от всего идиотски-яркого рекламного наряда. Его именно как мусор бросят в бак речного трешера, заполненного пустыми пивными банками, ну и другими яркими рекламными отходами.

Ну а сам герой, без кровавых уже потёков, обновлённый, в человеческом облике, молча встречает с любимой новый день.

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.).

 

–Уо-уо, шиги-джиги – ты была бы моей,

Уо-уо, шиги-джиги – ей-богу, ей-ей,

Уо-уо, шиги-джиги – за окнами май,

Уо-уо, шиги-джиги – ты шепчешь: «Прощай!»

Прощай, Прощай, Прощай!

Прощай, Прощай, Прощай!

 

Итак, и мы поставим точку. Все до единого из режиссёров проекта «Короткое замыкание», не сговариваясь, утверждают: настоящее общение и взаимопонимание между влюблёнными может происходить молча, без слов, на глубинном уровне. И в то же время внешне самое горячее общение – ещё не факт, что происходит подлинный диалог. Настоящее общение – это ж, как известно, прежде всего, не процесс выговаривания – а думания о другом. А ведь это, собственно, и есть любовь.

Именно из-за такой прямой связи «Любовь – общение» у всех пяти режиссёров, определяющих лицо нового российского кино, так остро зазвучала даже не тема «Мужчина – женщина», а актуальная сегодня проблема нахождения общего языка. Ведь, ещё раз, уже напоследок, вспомним, что герои всех пяти короткометражек так или иначе испытывают трудности в коммуникации. И как крайний, клинический вариант – тот самый глухонемой сапожник.

И ведь что симптоматично. Герои ведь эти все придуманы режиссёрами в наше время всеобщей коммуникабельности. Одним словом, хотели поговорить о любви, а вышло скорее коллективное высказывание об её отсутствии, об отсутствии взаимопонимания, самовыражения, ну а ещё – о маленьком, забитом жизнью человеке. И, пожалуй, ярче – ну уж точно, веселее всех на эту невесёлую тему высказался Кирилл Серебренников, чья история о несчастном человеке-креветке, собственно, и замыкает весь фильм «Короткое замыкание».

 

 

Кадры из фильма «Короткое замыкание» (2009 г.).

 

– Поступили жестоко,

Обломали крылья,

И оставили плакать,

Забывая про совесть.

Что же это такое,

Где же правда, люди,

Ах, я один в поле воин,

Справедлив и спокоен.

Ах, я один в поле воин,

Справедлив и спокоен.

 

 

 

17 апреля 2010

 

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).