HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ян Торчинский

Маленькие рассказы

Обсудить

Сборник рассказов

Опубликовано редактором: Карина Романова, 11.10.2008
Оглавление

2. Анекдот
3. Шурф
4. Сумерки

Шурф


 

 

 

Посвящается памяти ветерана Великой Отечественной войны Якова Моисеевича Нусинова, который, после окончания Киевского медицинского института, всю жизнь, вплоть до отъезда в США,проработал в городе Кривой Рог, где и произошла эта невыдуманная история.

 

 

Когда-то жители Кривого Рога хвастались, что их город, хотя и областного подчинения, но по размерам не меньше Москвы, а насчет Киева и говорить нечего. И были правы. Разница заключалась лишь в том, что Москва и Киев – это практически сплошной жилой и производственный массив, а Кривой Рог состоял из ряда районов, разделенных пустырями многокилометровой протяженности. И действительно, трамвай из одного конца города в другой шел часами. По мере удаления от центра одного района, многоэтажная застройка сменялась одноэтажными частными домами, потом совсем развалюхами, а дальше – поросшим бурьяном и чертополохом пустырем, а потом, глядишь, опять пошли развалюхи, за ними крепкие одноэтажные дома, и вот уже трамвай въезжает в центр следующего района с более-менее современной многоэтажной застройкой – и далее все повторяется в той же последовательности.

Такая разбросанность города не случайна. Каждый район формировался вокруг куста рудников, объединенных в одно из управлений: «Ленруда», «Кировруда», «Орджоникидзеруда» и так далее. И административные районы носили имя соответствующего рудоуправления. Только название управления писалось в кавычках, а района – без них. А на слух – совершенно неразличимо.

Может быть, для патриотов Кривого Рога его размеры и разбросанность являлись предметом законной гордости, но мы, командировочные, ее не разделяли. Нам от этого были только лишние неприятности и заботы. И вообще, мы не любили ездить в этот город. В то время, когда произошла наша история, там вовсю шуровала местная шпана и вольготно чувствовали себя «крестники Берия», то есть уголовники, амнистированные после смерти Сталина. Поэтому кого угодно могли свободно ограбить, искалечить и даже убить – как под покровом темноты, так и при свете дня, на пустыре, посреди многолюдной улицы или в общественном месте. Однажды, буквально на наших глазах, некий проголодавшийся за день посетитель ресторана отправился, извините, в туалет, а через три минуты ворвался в зал с истошным криком и с разбитой физиономией, но зато без аппетита, часов и пиджака, в котором были деньги и документы. Оказалось, что в туалете двое неизвестных мгновенно избили и ограбили его, после чего выпрыгнули в окно, не сказав своей жертве ни спасибо, ни до свидания…

Кроме того, основная масса жителей этого рабочего города: горняки и металлурги – публика своеобразная. Когда они возвращались домой после смены, не переодевшись, усталые, грязные, взвинченные, голодные, но сплошь и рядом успевшие хлебнуть спиртного, то один вид аккуратно одетого человека мог привести их в бешенство: «Мы целый день в руднике вкалываем, силикоз зарабатываем, а этот (или эта) интеллигент сидит в тепле и уюте, щеки надувает и бумажки перекладывает…», что сопровождалось виртуозным матерным аккомпанементом. И, конечно, в трамвае или автобусе специально потереться промасленной телогрейкой или брезентовой робой в рыжей несмываемой грязи о чей-то светлый макинтош или костюм считалось почти святым делом. А «интеллигенты» обычно помалкивали, потому что рискнувший сделать замечание или просто выразить неудовольствие мог не только получить по шее, но и вылететь на ходу из вагона, причем, без портфеля, очков, шляпы и других аксессуаров паразита и тунеядца, то есть человека умственного труда. И все это при полном непротивлении злу насилием со стороны прочих пассажиров.

И вот однажды, в конце ноября, в Кривой Рог была командирована наша бригада для проведения работ по электрозащите подземных трубопроводов от коррозии. Для этого, в частности, в земле сверлились глубокие скважины – шурфы, в которых потом устанавливались электроды: массивные металлические предметы, рельсы, швеллера и т.д. Скважины бурила местная организация, которая отчаянно халтурила, и нам надо было постоянно контролировать их работу, уточняя местонахождение и проверяя размеры шурфов. Потому что пропустишь брак – и вся дальнейшая работа насмарку.

И руководитель бригады Лева Остовецкий дал единственной среди нас девушке, инженеру Лейле Фариевой задание поехать на Ленруду и проверить размеры одного из шурфов. Лейла (или попросту Лелька) поступила к нам по распределению, после окончания ВУЗа, и считалась, как тогда говорили, молодым специалистом. Но если честно, у меня язык не поворачивается назвать ее инженером или специалистом, пусть даже молодым. Были на то причины…

Лева эти причины знал прекрасно и поэтому терпеливо повторял и повторял:

– Лелька, слушай сюда! Смысл работы уяснила? Что нужно сделать, поняла? Куда нужно ехать, запомнила? Адрес разобрала? Каким транспортом, знаешь? Металлическую рулетку, блокнот, карандаши не забыла? Проверь еще раз. Подумай. Может, что неясно, лучше переспроси, я снова объясню.

– Ну, что я маленькая? – не выдержала, наконец, Лейла.

– А не маленькая, так поезжай. И да хранит тебя твой Аллах, а также Христос с Иеговой в придачу. Здесь подстраховка не помешает. И запомни: без результатов не возвращайся, иначе я тебя, вместо электрода, в шурф вколочу! А когда закончишь, возвращайся сразу же в гостиницу и жди меня. И чтоб ни с места. Понятно?

Лейла обиженно фыркнула и ушла. А мы вскоре разъехались по своим объектам.

Вернувшись в гостиницу часам к шести, мы обнаружили, что Лельки нет на месте. Дежурная по этажу сказала, что за ключом Фариева не обращалась. Это было тревожно: по всем расчетам ей давно следовало бы вернуться; с порученной работой можно было управиться за час-полтора, ну, дорога в оба конца, а на все, про все часа три, ну, четыре, ну, пять, если с транспортом заморочки, а она ушла рано утром и, значит, пропадает уже более девяти часов!

А за окнами стало совсем темно, и погода ухудшалась с каждой минутой. Задул завывающий ветер. По окнам застучал дождь, перемешанный с ледяной крупой.

Мы себе места не находили, не зная, что и думать. Для волнений были все основания. Во-первых, обстановка в городе, о которой уже говорилось. А во-вторых…. А во-вторых, Лейла, казалось, явилась из сказок Шехерезады или «Бахчисарайского фонтана». Она отличалась ослепительной восточной красотой, неотразимость которой увеличивали огромные изумрудные глаза, наверное, доставшиеся ей от какой-то прародительницы-славянки, некогда полоненной басурманами. И редко какой мужчина не обращал на эту девушку внимания, а обратив, не старался преуспеть поскорее. И при таких потрясающих данных и постоянной мужской агрессивности Лейла не была замужем, и даже поклонники возле нее долго не задерживались. Дело в том, что природа, отпустив этой девушке потрясающую внешность, спохватилась и решила компенсировать свою расточительность за счет других качеств.

Будто специально о Лельке рассказывали сказку-анекдот: «И, представляешь, тут моя Царевна-лягушка ударилась со всего маху оземь и превратилась в Василису Прекрасную!» – «И Премудрую?» – «Ну, это как сказать…. Все же сильно о землю ударилась…» И будто в подтверждение этой сказки, Лейла была на редкость бестолковой и безалаберной. Казалось, небо одарило девушку своеобразным комплексом Мидаса: к чему бы она ни прикасалась, превращалось, увы, не в золото, а в невероятный сумбур, путаницу и неразбериху. От Лельки в любую минуту можно было ожидать чего угодно. И кто знает, где она сейчас, куда заехала, что делает и объектом чьего недоброго внимания, возможно, является в этот момент…

– Может, поехать поискать ее?

– Куда? Где? До Ленруды полтора часа добираться…

Лева метался по комнате и проклинал себя, что отпустил ее одну. А потом накинулся на нас с отборной бранью. Однако наши нервы тоже были на пределе.

– С цепи сорвался? Постучи головой об стенку или сунь два пальца в розетку. Электротерапия, говорят, помогает. Мы-то здесь при чем?

– А я вам не это вот, чтобы мне одному это вот об этом вот! Почему никто не это вот, что это – это вот, а что не это вот?

Находясь в сильнейшем раздражении, Лева начал применять родные одесские идиомы, но мы, основательно поднаторевшие за несколько лет совместной работы, прекрасно понимали его и могли перевести эскапады нашего начальника на русский язык: «Я вам не козел отпущения, чтобы за всех отдуваться! Почему никто не хочет подумать, что следовало делать, а что нет?»

– Как я мог отпустить ее одну? – продолжал сокрушаться Лева. – Ведь чувствовал, что двоих нужно было посылать!

– Ты что, забыл, сколько у нас работы? Если на каждый шурф делегацию посылать, мы до Нового года не управимся…

Мы расселись на кроватях и мрачно молчали, готовясь к самому худшему. Воздух в номере сделался полупрозрачным от сигаретного дыма.

– В милицию сообщить, что ли? – не выдержал кто-то.

– А что ты им скажешь: пропал ребенок двадцати трех лет от роду? Господи, где эту телку носит?

– Может, больницы обзвонить?

– Типун тебе на язык! Скажи еще, морги…

Услышав про больницы и морги, Лева сорвался с места и вновь заметался по комнате.

И вдруг, как бог из машины, в дверях появилась Лейла. Она едва держалась на ногах от усталости. Лицо было синеватого цвета. Лева кинулся к ней:

– Где ты была? – крикнул он срывающимся голосом.

– Где, где…. На «Ленруде». Сам же меня послал…. Забыл, что ли?

– Что ты там столько времени делала?

– Что, что…. Искала.

– Что там было искать? Я тебе точный адрес записал!

– Записал, записал…. А я потеряла. Или в номере у себя забыла.

– Ну, допустим. Работу выполнила? Давай сюда замеры.

– Работу, работу…. Не выполнила.

У Левы перекосилось лицо.

– Почему?!! – заорал он истошным голосом.

«Ой, что сейчас будет!» – подумали мы, пытаясь угадать, что произошло с Лейлой. Но здесь бы и сам Вольф Мессинг вместе с Вангой не справился.

– Почему задание не выполнила, я тебя спрашиваю? – продолжал бушевать Лева.

– Почему, почему…. Не нашла я его. Он там не работает.

– Кто там не работает? Где не работает?

– Кто, кто… – уныло бубнила Лейла, удивляясь его непонятливости. – Говорю же тебе: Шурф в «Ленруде» не работает.

Мы уже начали соображать, что произошло: бестолковая Лелька спутала административный район Ленруда и одноименное рудоуправление, а кроме того, решила, что Шурф – фамилия какого-то сотрудника, которого в этом управлении и нужно разыскать! Воспользовавшись тем, что Лева потерял на время дар речи, Лейла обратилась к нам в поисках сочувствия:

– Все управление обошла. Во все отделы заходила. Даже в отдел кадров. Во всех курилках была. Говорят, нет у нас такого сотрудника, и никогда не было. А я им: должен быть, если меня к нему Остовецкий послал, он не мог ошибиться…

– А в туалеты не заглядывала? Может, он там от тебя прятался, – прозвучала чья-то ехидная реплика.

– В туалеты не заглядывала. А что, нужно было? Но я к их самому главному прорвалась. Помогите, говорю, меня мой начальник, Лев Зиновьевич Остовецкий, убьет, если я задание не выполню. А он то же самое: какая-то ошибка, так своему начальнику и передай. И еще добавил: «Твой Остовецкий, наверное, с утра пейсаховки перебрал или мацы объелся». Я не поняла…. Сами ничего толком не знают, а я виновата…

Лелькины губы дрожали от обиды. Слезы стояли в прекрасных изумрудных глазах.

Мы ахнули. Известие о том, что Лейла проникла в кабинет самого начальника «Ленруды», грозного Ивана Степановича Мельника, «хозяина» половины Кривого Рога, Героя, депутата, члена ЦК и так далее, и несла там какую-то околесицу, повергло нас в состояние веселого ужаса. А еще было жалко нашу непутевую Лельку. Это нужно представить, как она бродит по этажам огромного здания, заглядывает в каждую комнату, задает один и тот же вопрос и получает один и тот же ответ, а еще предложения мужиков помочь ей, да только на свой лад, главным образом, после работы... И все для того, чтобы найти несуществующего человека по фамилии Шурф. Кажется, поручика Киже было бы легче обнаружить!

Но Лева был настроен не столь благодушно. Рассказ Лельки о беседе с Мельником окончательно сорвал нашего шефа с тормозов.

– Идиотка! Корова! Кобыла! – сатанел он, потрясая кулаками. – За что меня Бог наказал?! Сколько я буду с этой балдой возиться?!

Вдруг слезы исчезли из лелькиных глаз, и там вспыхнули две зеленые молнии, готовые поразить ее обидчика. Вместо пугливо озирающейся, трясущейся Лельки посреди прокуренного гостиничного номера возникла надменная и неприступная Шемаханская царица, которая гневно и презрительно глядела на зарвавшегося плебея. И я ждал, что она, явно цитируя Шекспира, бросит Леве в лицо:

– Обрезанный пес!

А может быть, и не цитируя, а, так сказать, от себя лично. В самом деле, собралась компания: здесь – Остовецкий, там – какой-то Шурф…

Но, слава Богу, все обошлось. Лева осекся и замолчал. Шемаханская царица исчерпала свой кураж и бессильно опустилась на стул. Все понемногу успокоились. В конце концов, ничего страшного не произошло. Главное, Лейла – вот она, живая и здоровая, ну, уставшая, ну, замерзшая, ну, может, несправедливо обиженная – так отдохнет, выпьет горячего чая или водочки хлебнет с устатку, а потом отоспится и все забудет. А работа – не волк, и шурф этот злополучный никуда не денется. Завтра кто-нибудь поедет и замерит все, что нужно, делов куча, есть из-за чего огород городить…. И Леву нужно понять: он же в командировке отвечает и за работу, и за нас всех. И за Лельку с ее заскоками и прибабахами тоже. Не дай Бог, случилось бы что, не сносить ему головы…. Погорячился он, конечно, наговорил лишнего, впервые что ли, а теперь, небось, и сам не рад. И в природе наступило умиротворение: дождь, кажется, прекратился и уже не колотит по стеклам, и ветер затих.

Кто-то приоткрыл окно. Холодный ноябрьский воздух ворвался в помещение, разгоняя табачный дым и окончательно гася последние искры бушевавших недавно страстей.

Первым окончательно пришел в себя все тот же Лева Остовецкий. Одесская закваска определила его темперамент, и он так же быстро остывал, как до того вспыхивал. И раздавив в пепельнице последний окурок, он спокойно и даже ласково спросил:

– А скажи, Лелечка, если бы Шурф-таки нашелся, что бы ты ему измеряла?

 

 

 


Оглавление

2. Анекдот
3. Шурф
4. Сумерки
260 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 18.03.2024, 21:24 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов

06.03.2024
Журнал Ваш вызывает искреннее уважение. Оригинальный, стильный, со вкусом оформленный, имеюший своё лицо. От души желаю Вам удачи, процветания, новых успехов!
Владимир Спектор

22.02.2024
С удовольствием просмотрел январский журнал. Очень понравились графические работы.
Александр Краснопольский



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!