Екатерина Зверева
ПовестьОпубликовано редактором: Игорь Якушко, 12.10.2007Оглавление 4. Глава 4 5. Глава 5 6. Глава 6 Глава 5
Мужчина лет тридцати задумчиво потирает небритый подбородок. Он ходит по комнате заложив руки за спину. Снял шляпу, пригладил волосы, глянул в окно. Он немного хромает. Тянется к верхней полке стеллажа, но вдруг ногу прорезает резкая боль, и на пол с глухим стуком падает старый альбом. Он опускается на корточки, осторожно листает старые фотографии: там он совсем маленький, там его родители. Дед-моряк. Бабушка с маленьким Никиткой на руках. Никитка… Давно нет уже того забавного черноглазого мальчугана, не знающего забот и печалей. Есть только уставший от терзающих его мыслей, вмиг постаревший угрюмый мужчина. Когда он в последний раз представлялся Никитой? Тысячу лет назад. Забыл совсем свое имя. Когда он вообще в последний раз произносил больше двадцати слов сразу? Из альбома выпадает цветная фотография: девушка лет двадцати трех – улыбчивая, красивая. Что такое? Два года затворничества. Два года… Он с трудом поднялся, положил альбом на полку ниже. «Тьфу ты, черт!» – выругался он и, надев шляпу и ботинки, захлопнул за собой дверь. А все-таки иногда он снимает этот головной убор. Да, определенно снимает. Какой красивый у него цвет волос!
Я приехала домой. Открыла ключом дверь. На улице было холодно, я продрогла до костей. Стояла в полутемном коридоре, плечом прислонившись к стене. Холодно… Значит, скоро, совсем скоро осень, я чувствую, она уже рядом, она глядит на меня коричневым взглядом цвета темного чешского пива: глубоким, сильным, приглушенно-ярким. Ее волосы ветер раскидывает по плечам, а она смеется, и я чувствую всем своим существом приближение моей истинной сущности, моего «я»… своды готического собора, соединяющиеся вверху так высоко, что перехватывает дыхание от страха и радости… Темза и тихая улочка в Лондоне, где стоят дома с красными черепичными крышами… Я вижу камин и теплый свитер, и человека с темными лохматыми волосами, который улыбается и обнимает меня за плечи… и говорит по-английски… I love… love you… Этот день и этот дождь зовут меня в какой-то день, где я уже была тысячи лет назад, где я жила и чувствовала на своих ладонях эти режущие капли ледяного дождя… I’m here without you… Горячая ванна спасает меня от безудержного холода. Расчесываю мокрые волосы, надеваю халат. Я выпиваю чашку кофе на ночь – кто сказал, что после него не спится? Чистое вранье. Пью кофе маленькими глотками, а дождь идет, стучит о подоконник, эхом отдается где-то за окном… Я снимаю перед вами шляпу, господин Дождь. Снимаю шляпу. Вы – единственный, перед кем я способна это сделать. Поддавшись мгновенному порыву, я ставлю белую кружку на стол, распахиваю окно. Ветер, холодный и неприветливый, мой ветер, врывается в комнату, окуная мое лицо в чашку с мягкой, покалывающей кожу мглой, ревнуя и беснуясь… Ну-ну-ну… Я снимаю шляпу и перед тобой, мой друг Ветер, ведь только ты способен принести мне дыхание осени… и унести мои мысли прочь от меня, далеко – за горизонт… Я в распахнутом окне. Возможность быть одной в мире, когда ты на виду, но никто не может тебя увидеть. Эй, что же вы не смотрите на меня – те, кто столько раз осуждал мои слова и поступки? Вам темно? Да! Потому что этот кусок ночи – только для меня. И я понимаю в эти секунды, когда ветер бушует и терзает деревья, что всё, всё уже написано в наших сердцах – остается лишь найти и прочитать эти записки, собрать из них книгу и никогда, никогда не выпускать ее из рук. …Мы познакомились с ней довольно странным образом. Было начало июня, пару недель назад, я сдала ежегодные экзамены и… В общем, расскажу по порядку. Это, конечно, глупо, говорить «я сейчас расскажу вам все по порядку», потому что так пишут абсолютно во всех книгах, но плевать я хотела на все книги. Пару месяцев назад на наш этаж приехали новые соседи. Старшему сыну этих соседей около восемнадцати, зовут Мартином. В русской стране додуматься дать такое имя. И как отчество у его детей будет? Мартиновна? Или Мартинович? Красотища. Хотя это намного интереснее, чем Сережа или Вася. Но он сообщил мне, что никто из друзей так его не называет, а зовут Москалесом (ударение на «а») и еще сказал, что, мол, приходи, если хочешь, вечером в клуб «Дым», можешь подругу с собой взять. Это было пару дней спустя после экзаменов. «Подругу? – подумала я. – Какую, интересно? И «Дым» – это вообще где?». Но вечером мы с Катькой и ее бойфрендом Глебом уже стояли у дверей этого мрачного заведения. Клуб находится в том районе, где обитают неформалы нашего города, где большой музыкальный магазин и стены домов разрисованы граффити. Фейс-контроль я, помнится, прошла успешно. Удивили. Пласты серого, тяжелого дыма нависли над народом и оборудованием. Ужасный шум, лица, перекошенные странными, пьяными улыбками, черный полуготический интерьер. Почему полуготический? Потому что на стенах висели черные подсвечники, а на полу были ярко-красные квадраты и зеленые полосы вытертого напрочь линолеума. Безвкусно. Я тогда еще подумала, какой дизайнер тут работал. Или тут вообще не было никакого «дезигнера»? Чистая импровизация, елки-палки. Глеб тогда ушел за напитками, и мы с Катюхой остались за столиком одни. – Привет! – и рядом на стул прыгнул прыщавый индивид лет двадцати. – Привет. – Как зовут? – Кого? – спросила я. – Кого – тебя, – и нездоровый писклявый смех. – Маша. – А я – Вассёк! – он оскалил зубы в страшно привлекательной улыбке, протягивая руку. – Я в группе играю, мы щас тусовать тут будем. – Да-а? – его сообщение вызвало во мне живейший интерес и желание смыться. – И как ваша группа называется? – «Зеленый черви», – с гордостью брякнул он. – Все, я пошел, потом еще пересечемся, окей? – Ага, – кивнула я головой, а про себя подумала: «Не дай бог!». Оказалось, в группе играет Мартин, сосед. Оригиналы… Глеб принес нам какой-то коктейль, совершенно противный на вкус, и пока пели «Зеленые черви», мы потягивали это пойло. Глеб, видимо, здесь не в первый раз. Да и Катька, впрочем, далеко не святоша в этом плане. После нескольких песен «червяки» куда-то скрылись, а потом появились опять. – Эй! Маш! – услышала я потом голос «Москалеса». – Давайте к нам! – Мы втроем потащились к столику, где сидело еще с полдюжины перцев. Нам с Катькой налили пива, Глебу – не знаю чего, не видела. И понеслось… Вы не представляете, но тогда я вдруг почувствовала всю анархическую безнаказанность действий, как это сказать? Счастье быть сволочью, вот так. Хотя бы на один вечер. Мы прыгали под провинциально-жуткий трэш «Зеленых червей», кричали что-то не совсем разумное и человечески, в принципе, неразборчивое, ели всякую дрянь – она, наверное, была вряд ли съедобной, и главное – много пили… Бог мой, первый раз в моей жизни случился такой кошмар! Играла дрянная музыка, и все было так глухо и дешево… Алкоголь заглушал боль одиночества, и вновь нахлынувшие мысли о Ваньке отступали, уходили в темноту, в небытие… Меня душили дикие слезы, и просто было страшно. Я помню свой истерический смех: была ли это я? Да, это была я. Я, кажется, разбила, какую-то посуду, но мне было плевать – я отдала деньги, у меня с собой было рублей пятьсот, или триста, или тысяча – я не помню… Слезы застилали глаза, и все. Потом мы вышли из клуба, и вечерний ветер был так прохладен и спасителен… Фонарь освещал асфальт рядом с выходом. Из темноты выступали еще, кажется, мусорные баки и какой-то хлам. – Не, ребят, – с трудом выговорила я, – я с вами не пойду, мне в другую сторону, я прогуляюсь еще тут немного. – На все уговоры продолжить шествие вместе я лишь, улыбаясь, отрицательно махала головой. Мне было дурно. Выпитое пиво и дым дешевых сигарет давали о себе знать моему – увы – неокрепшему для таких увеселений здоровью. Я села на скамейку. Все плыло перед глазами, голова раскалывалась, ужасно хотелось лечь. Я слышала, как кто-то еще вышел из клуба – три неясные фигуры. Они смеялись и разговаривали, и, дойдя до полоски, где кончался свет, остановились. Видимо, по мобильнику они вызвали такси, потому что стояли, будто чего-то дожидаясь. Я попыталась подняться, но все поплыло перед глазами, и я снова села на скамейку. Даже, честно говоря, грохнулась на нее. Наверное, в этот момент они заметили меня, потому что смех прекратился, и они направились ко мне.
Они втроем вышли из клуба. – Наташ, я сюда больше не пойду! – улыбаясь, сказала одна из них. – Ага, я с тобой, Ксень, солидарна, – это уже девушка лет двадцати пяти с волосами пепельно-белого цвета. – Фигня, блин. – Не, ну девчонки, ну сходили, мы же здесь ни разу еще не были, ну теперь поняли. Я ж тоже тут не была еще, че вы на меня-то сразу? – обиженно поджала губы Оксана и все втроем начали хохотать. Ксения оглянулась – она услышала какой-то стук чуть поодаль от них. «Там кто-то есть» – сказала она, обращаясь к подругам. Жестом пригласив их следовать за собой, она пошла вперед, к скамейке, где явно кто-то был. Низко опустившиеся ветки дерева мешали ей увидеть лицо, она нагнулась, и, увидев, кто перед ней, резким жестом дала подругам понять, чтобы они остановились.
– Эй, что с тобой? – спросил меня тихий голос. – Я подняла голову и увидела перед собой лицо. Голос был приятный, свежий, терпкий. Мне так тогда показалось. «Где-то я вас видела» – сказала я. – Тебе плохо? – она наклонилась, потом села рядом на скамейку. – Угу. Немного, – я, наверное, улыбнулась загадочной улыбкой. Но загадочность, конечно, произошла от желания сбежать в кусты от подкатывающей дурноты. – Где ты живешь? Давай я провожу тебя домой? – Да-а… я далеко живу. – Я махнула рукой в сторону: «Там. Рядом с магазином большим». – На Киндсфатера? – Ага. – И мне туда же, поехали, сейчас поймаем такси и поедем. – Я Ксения. Как тебя зовут? – она протянула руку. – Мэри. Мэри Джейн. – И я смущенно улыбнулась, потому что видок у меня был еще тот, а новая знакомая внушала доверие. Она засмеялась: – Мэри Джейн? Это в честь марихуаны, что ли? – И, наткнувшись на мой презрительный взгляд, она поняла, что сказала, видимо, не совсем умную вещь. – Ой, прости. Кстати, можешь звать меня Ксюхой, так проще. – Не знаю, может, и в честь марихуаны, – буркнула я. – А почему «Ксюха»? Что, вам имя не нравится? Подъехало такси. – Эй, Ксень, ты едешь? – крикнула Оксана. – Нет пока, езжайте, позвоните, как доедете! Все в порядке. – Ну как хочешь. – Нет, почему…– сказала она, поворачиваясь ко мне. – Просто… да, ты знаешь, не нравится. – Давай мы тоже такси вызовем. – Она набрала номер, сказала координаты. – А почему ты себя так называешь? – и убрала мобильник в сумочку. – Ну-у… Давайте, я вам как-нибудь потом расскажу? – неуверенно спросила я, потому что лишние слова могли привести к непредсказуемым и скверным последствиям в адрес скамейки. – А что, еще и потом будет? – усмехнулась она. – Держи платок, у тебя лицо мокрое. – Мне показалось, вы хороший человек, – бормотнула я, протягивая руку за платком и на ходу замечая, как машина качнулась, а с ней и фонари за окном – мы уже ехали в такси. – Надо же, спасибо. Ты первая, кто мне это сказал. – Так уж и первая? А почему вы меня про Гибралтар не спрашиваете? – Про какой Гибралтар? – Ну, состояние проверяют. Знаете, если не выговорит человек, значит, он пьяный. – Да я и так вижу, Маш. Не нужен никакой Гибралтар. Некоторое время мы ехали молча. Мне было противно – она сидела такая ухоженная, опрятно-красивая, и я представила себя со стороны… – Э-э-э…Вот мой дом, – я показала пальцем, видя, как мой дом проплывает мимо меня. – Остановите здесь, пожалуйста, – сказала Ксюша водителю, протягивая деньги. – Пойдем. – Она помогла мне вылезти из машины. – Где твой подъезд? – Да я дойду! Сама. – Нет, давай я провожу тебя, мне спокойнее будет. – Мы поднялись на лифте на пятый этаж и остановились у двери. – Может быть, чаю? – говорю я. – Нет, чай сейчас нужен тебе. Выпей кружки две-три и еще вот эти таблетки, если дома есть, – она чиркнула на бумажке их название. – Они помогут. И скажи свой номер телефона, я позвоню как-нибудь, спрошу, как ты себя чувствуешь. – Я продиктовала ей цифры и горячо поблагодарила в меру своих речевых способностей в тот вечер. – А, черт, я вспомнила! – меня вдруг резанула эта мысль. – Я вас видела на курсах англ…английского. Вы бывшая учительница нашей группы, мне Рита говорила. Я видела в…вас в первый день, когда туда пришла. – Да, учительница. Разве это что-то меняет? – Нет, ничего. Вот почему я поехала с вами в такси без подоз… рений. …Я не буду вмешиваться в планы Провидения, но все случилось так, как случилось. Мне до сих пор неясно только одно: почему все люди не могут знакомиться так легко, не замечая ни разницы в возрасте, ни положения в обществе, ни каких бы то ни было предрассудков?.. А предрассудков было немало: мы встретились ночью на задворках дрянного ночного клуба, я была в полубессознательном состоянии, и она, в общем-то, могла оказаться кем угодно. Да и я тоже.
Оглавление 4. Глава 4 5. Глава 5 6. Глава 6 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|