Песочные часы

* * *

Я заметил, что стал переменчив.
То канючу, что всё надоело.
То азартно хватаюсь за дело,
Говоря, что ещё-де не вечер.

То, назначив какую-то встречу,
Я бегу на неё оголтело.
То погрязну в заботах всецело,
То вдруг стану ленив и беспечен.

Лишь в одном постоянен я: с музой
В тесном и неразлучном союзе.
Слышу шёпот её днём и ночью.

Для меня муза – жизни цевьё.
И во сне с нею я и воочию.
И умру, обнимая её.

* * *

На перекрёстке трёх дорог
Определиться я не мог,
Налево – грех. Направо – стыд.
А если прямо, рухнешь в яму
И будешь всеми позабыт.

Стою, как истукан. Куда мне
Идти теперь? Но слышу ржанье
Конька крылатого. Пегас,
И в этот раз меня ты спас.
Ни яма и ни стыд, ни грех.
Ни в бок, ни прямо – только вверх!

Это любого замка дороже…

Каждая пешка стремится в ферзи,
Каждая шашка – в дамки.
Но, дорогая, меня, не грузи.
Ибо не жить мне в замке,

Есть чтоб на золоте. Из хрусталя,
Пить, слуг заиметь… Впрочем,
Что недоступна роль короля,
Я удручён не очень.

Муза есть у меня и конь Пегас.
Буду в стихах и прозе
Я выражаться. Покуда мой час
Не придёт, конь не сбросит.

Это любого замка дороже.
Сам я замки стихов
Созидаю и дай ты мне, Боже,
Чтоб без рвов и замков.

Перекроили годы жизнь мою…

Я был, как говорят, лихих кровей.
Нырял со скал, любил купаться в шторм.
Знал каратэ, стоял на голове.
Считал, что пить из рюмки – это вздор,
Коль есть стакан. Куда надёжнее он.

На мягких лапах, словно хищный зверь,
Подкралась старость. Молодость как сон
Сумбурный вспоминаю я теперь.

Перекроили годы жизнь мою.
Штормит не только море – и меня.
Сплю беспокойно, тяжело встаю.
И не проходит без хандры ни дня.

Гоню я в дверь её – она в окно
Влезает в сатанинском кураже.
И хоть, как прежде, лью в стакан вино,
Да радость не несёт оно уже.

Всё на Земле имеет свой конец.
Но трудно это осознать вполне.
Смиреньем надели меня, Творец,
В унынье бездну чтоб не рухнуть мне.

* * *

На дереве осеннем, облетевшем
Я лист последний, чудом уцелевший.
Меня жалеет ветер почему-то.
Но чувствую: не за горой минута,
Когда на землю, скованную стужей,
Я упаду, испытывая ужас.
И только тешит мысль, что перед тленьем
В полёте окажусь хоть на мгновенье…

* * *

Отпели наши соловьи.
Как говорится, се ля ви.
Теперь живём, ровесник мой,
Под крики хриплые ворон.
Но нам с тобою не резон
Впадать в унынье, дорогой.
Роптать тоскливо не спеши.
Жизнь бесконечна у души.

Вот говорю тебе, а сам
Сдержать порою не могу
Упрёк – бросаю Небесам.
Как в пропасть, падаю в тоску…

* * *

Мне виртуальный мир реального дороже.
В роман вхожу я, как в небесную обитель.
Творец словесности изящной – небожитель.
Читаешь классику – идёт озноб по коже.

А ныне мало стало гениев пера.
Тоска гнетёт: вдруг гениальность не вернётся?
Всё чаще – жалкая словесная игра
Претенциозного, манерного уродца.

* * *

Тонул я в рюмке. Жизнью жил беспутною.
И утонул бы точно, если б не
Держался за соломинку – жену мою,
Которую послал Всевышний мне.

Она, связав судьбу со мной, не ведала,
Что ей придётся в адском жить кругу.
И так намучилась со мною бедная,
Что вряд ли искупить вину смогу.

О если б сделать это можно было!
С большою радостью я б отдал ей
Мои, ещё оставшиеся силы,
Да что там силы! – весь остаток дней.

Казался себе я умельцем…

Не знал я, кружась в карусели
Забав, что коварно вино.
Дарует вначале веселье,
А после утянет на дно.

Случилось. Лет тридцать с лихвою
Тонул я, пускал пузыри.
А думал, что жизнью лихою
Живу, чёрт её побери!

Гусарское виденье мира…
Бесцельная удаль, кураж…
Не видел я главного. Мимо
Прошёл, и духовный багаж
Весьма невелик мой. Я ныне
К тебе обращаюсь, Господь:
От самости и от гордыни
Избавь. Дай их мне побороть.

Казался себе я умельцем,
Но вижу, что были пути
Мои тупиковыми. В сердце
Теперь есть желанье: уйти
Очищенным. Только смогу ли,
Успею ль, покуда живой,
Недуги  пока не пригнули
Вплотную к доске гробовой?..

* * *

Друзья мои покинули меня.
Ушли поодиночке в мир иной.
Но в памяти моей они со мной
Всегда и всюду. Не проходит дня,
Чтоб мне не вспомнился один из них.
Жестокую игру затеял Бог,
Создав людей и ограничив срок
Их пребыванья на Земле. Мой стих
Пропитан едкой горечью разлуки.
Во сне лишь вижу дорогие лица.
И остаётся только верить, други,
Что встреча наша состоится.

* * *

Дремучей тоскою томим,
Плеснул я в стакан горькой водки.
Уходят друзья одногодки,
Уходят один за другим.

Не вечен никто на Земле.
Пора б осознать и смириться.
Но снятся мне ночью их лица
И нет утешения мне.

В разлуке с друзьями живу.
Хоть пью, хоть не пью – мне не легче.
Я жив, я пока на плаву,
Но встреча уже недалече.

* * *

Долго ждал этот час, этот миг.
К вожделенной бутылке виски,
От всего отрешившись, приник,
Как малец к материнской сиське.

Долгожданное потекло
По проснувшимся венам тепло.
Вот и всё. Хоть трава не расти,
Хоть потоп – чувства на нуле.

…Всё добро уместится в горсти,
А для зла нет границ на Земле.

* * *

От горькой жизни выпить водки горькой.
Клин – клином, как советует народ.
И спрятаться за этой поговоркой.
Пройдёт, быть может, мимо, не найдёт
Тоска дремучая. Да только вот, похоже,
Не вышло, хоть и замутил мозги,
А мысль о том, что жизнь коряво прожил,
Терзает, и не скрыться от тоски.

* * *

В природе осень и в судьбе
Всё та же хмарь осенняя.
Земля моя усеяна
Листвой опавшей. Я себе
Твержу: ещё не вечер,
Ещё работают мозги…
Но нечем, нечем, нечем
Укрыться от тоски.

* * *

Зачем Ты создал мир и человека,
Господь? Я не пойму твою игру.
К обрыву катится судьбы телега.
Похоже, что в неведенье умру.

* * *

Не мошкой родился, а человеком:
Царём природы возомнил себя.
Но сколько б я ни вякал и ни бекал,
А с мошкой у меня одна судьба.
Я сгину, не поняв, как и она,
Зачем была нам эта жизнь дана.

* * *

Из праха создал человека Бог.
И батарейкой сердца наделил.
Но не дал он ему, как птице, крыл,
Чтоб над Землёю подниматься мог.

И человек, прикованный к Земле
(Как каторжанин к тяжкому ядру),
Включённый в непонятную игру,
К добру стремится, но, живя во мгле
Неведенья, в бессилье слепоты
Влачит ядро тщеты и суеты.

* * *

Когда ты на последнем вираже,
Жизнь радостей больших уже
Не шлёт, как это в молодости было.
По-воровски подкралась старость с тыла
И привела с собой недуги.
И ноги предают, и руки – крюки.
Лишь муза, богом данная, верна,
Как прежде, и щедра она.

Последнее, что прошепчу с одра:
Спасибо, муза. Ты была добра.

* * *

Насыщен был раствор ночи.
И выпали стихи в осадок,
Пронзительны и горячи.
Возможно, что их вкус не сладок
Кому-то будет, но они –
Продукт бессонной долгой ночи
И потому – дороже прочих,
Рождённых в солнечные дни.

* * *

Нехорошо, когда порнуха
Влечёт, но это полбеды.
Беда, когда порнуха духа
Тебя накроет: умер ты.

 

... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в декабре 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: