Калантарян Аркадий. Рассказ «Я боюсь...».

... – Есть две вещи, которые заставляют меня всерьез опасаться за свою жизнь. Помнишь, когда мы еще учились в школе, в наш город приехал гипнотизер со своей труппой. В начале своего выступления он показывал разные заумные фокусы, а потом вызвал на сцену пятерых добровольцев, желающих участвовать в его шоу. В числе других, поднявшихся на сцену, был и я. Этот человек загипнотизировал нас, и мы показывали по его заданию разные сценки. Хотя я был под действием гипноза, я вполне ясно сознавал, что нахожусь на сцене в переполненном публикой зале и, несмотря на мою природную застенчивость, прыгал, кувыркался, кривлялся, вообще веселился вовсю. В конце, когда мы, уже в нормальном состоянии, сходили со сцены, этот человек на ходу бросил мне фразу, запечатлевшуюся в моей детской головке и запомнившуюся до конца жизни. "Ты очень внушаемый" – это все, что он сказал, но видно я воспринял это слишком серьезно...

Калантарян Аркадий. Рассказ «Трактат о вечерних поездах».

...Сбросив скорость на повороте, поезд медленно проплывает мимо тебя, и освещенные окна купе похожи на моментальные фотографии, запечатлевшие мгновенья из чьей-то жизни, чужой и недоступной. В этом купе играют в карты, в этом – читают газету, в этом – целуются, в этом – просто сидят и смотрят друг на друга, или в окно, и никто из этих людей даже не подозревает, что кто-то увидел их...

И тут происходит нечто интересное.

Ты, конечно, уже привык к тому, что из поезда часто выбрасывают предметы, ставшие бесполезными: пустые бутылки из-под вина, скомканные газеты, разбитые очки, консервные банки и тому подобное. Иногда ты подбираешь какую-нибудь вещь, которая может пригодиться в хозяйстве, и уносишь ее домой, чтобы отдать жене.

Но на этот раз ты увидел, как из последнего вагона упал предмет необычно крупных размеров. Ты не успел разглядеть, что это было такое, но по размерам и форме этот предмет напоминал длинный мешок синего цвета. И ты решил спуститься с холма и посмотреть...

Калантарян Аркадий. Рассказ «Спокойной ночи, Сьюзен!..».

...И тотчас на потолке заплескались солнечные зайчики; в тот же миг я понял, для чего я здесь.

Бредфорд позвал меня не для того, чтобы советоваться со мной, мои советы ему были не нужны. Ему было нужно, чтобы кто-то посторонний убедил его в необходимости и неотвратимости того, на что он сам давно уже решился. Не знаю, можно ли назвать это трусостью, но Бредфорд боялся, панически боялся признаться даже самому себе, что идея, которую он так давно вынашивал, родилась в его голове, а не была привнесена извне. И вот я здесь – для того, чтобы подсказать Бредфорду мысль, которая возникла в его мозгу. Потому что Бредфорд стремился – вероятно, подсознательно – свалить на меня часть ответственности за еще не содеянный грех...