Гилёв Игорь. Рассказ «Холодные руки».

...Спустя некоторое время, уже в доме, немного успокоившаяся баба Нюра, то и дело всхлипывая, рассказала, что когда она в очередной раз коснулась верёвки, то ощутила под своими руками… чьи-то ещё, холодные, как лёд, с тонкими, костлявыми пальцами. Пальцы эти шевельнулись, явно пытаясь схватить её за руку, но она вырвалась и закричала… Она была уверена, что рядом с собой никого не видела, да и рук-то этих ледяных не видать было тоже. Больше она не запомнила ничего. Ни того, как завизжал в смертельном страхе Шарик, ни того, как отпрянув от верёвки, наступила она ногой на край таза и упав, расшибла себе колено, ни того, как Гарик тащил её за руку в дом, а она, с выкатившимися от ужаса глазами, подвывала тоненько и против своей воли пыталась вернуться на ТО место…

Гилёв Игорь. Рассказ «Фобия?..».

 Я – звезда. Нет, не эстрадный какой-нибудь звездун, не выскочка-нувориш. Нет. Свой титул "звезды" я ЗАРАБОТАЛ. Заработал потом и, нередко, между прочим, кровью. Причём, собственной...

Гилёв Игорь. Рассказ «Фантастический раут».

…Я оказался в большой зале – чёрный мрамор и зеркала. Колонны, тожественные дорические колонны; огромные массивные столы, словно вросшие в пол, большие многосвечёвые светильники под потолком, даже посуда и приборы – всё было из чёрного, до блеска отполированного мрамора. Зеркала… Зеркал было очень много. Они настолько гармонировали с чернотой обстановки и были так искусно расположены, что одновременно исполняли несколько функций. Зеркала напрочь исключали возможность появления у гостей мыслей о некоторой мрачности залы и интерьера, во много раз увеличивая численность гостей, одновременно с этим раздвигали стены помещения до бесконечности. Свет свечей, тысячекратно отражённый от великого множества зеркал, не оставлял тёмным ни единого уголка в зале, даже самого потаённого. Более того, сами гости не отбрасывали теней, хотя, возможно, не только из-за совершенства освещения. И, наконец, эти сотни громадных зеркал исполняли свою основную функцию – давали присутствующим точное представление о том, как те выглядят...

Гилёв Игорь. Рассказ «"Суженый"».

 ...Долго ли, коротко ли, да только сладилось дело у Филимона и Любушки. Венчание на субботу назначили. И только молодые в церкви кольцами обменялись, как вдруг ахнул народ: священник ризу скинул! Глядит Филимон – перед ними уж не поп, а король трефовый стоит; глянула Любушка – обмерла: "суженый"!!!
      Бросились Филимон и король трефовый в драку жестокую – только рубахи трещат, да глухие удары слышно, да кровь льётся. Любушка криком звериным крикнула, оземь ударилась. Народ из храма вон повалил – давка в дверях… А церковь огнём голубым заполыхала, жарко, дым чёрный клубами! И как только последний гость из церкви выбежал, так вся и рухнула. Остались там лишь Филимон, да король трефовый, да Любушка, без памяти лежавшая…

Гилёв Игорь. Рассказ «Сон в дембельскую ночь».

Солнце уже садилось в пышно багровеющие облака, скрытые от глаз верхушками могучих сосен, стоявших в тайге, как полк на плацу перед строевой подготовкой, а рядовой Бобрушев всё шёл и шёл по едва заметной звериной тропе. Автомат больно колотил в спину; душный влажный воздух выжимал из него пот, подобно тому, как он сам вчера выжимал воду из чужого кителя. От пота и наворачивающихся время от времени слёз щипало глаза, которые от усталости были, словно полны песка и застились порой мутной пеленой от длительного недосыпания. Тогда Бобрушев присаживался на ближайшую корягу и, отхлебнув раз-другой из фляжки, прикрывал на пару минут глаза. Всё вокруг немедленно начинало качаться, проваливаясь куда-то и тогда, вновь поднявшись, он шёл дальше… 

Гилёв Игорь. Рассказ «Нож по имени Рэмбо».

  ...Свой боевой нож я назвал Рэмбо. Почему Рэмбо? Всё просто: это был точно такой же нож, как у Джона. Какой он из себя – может увидеть каждый, если посмотрит "Рэмбо: первая кровь". Так что, описание излишне. А вот впечатление от него можно выразить весьма неоднозначно: бр-р-р!
      В общем, вшил я себе в штанину карман-ножны и пошёл в школу. Учусь я, если это можно так назвать, в одиннадцатом классе общеобразовательной школы № 85. Скорее, тусуюсь среди прочих. Школа, вообще-то ничего, типичная тупо-совковая. А вот мудака того, который идею двинул про добавочный год срока, я бы лично порешил... Повезло же родакам: всего по червонцу оттянули. А тут одиннадцать паришься...

Гилёв Игорь. Рассказ «Докладная».

   Настоящим довожу до Вашего сведения, что 03.12.2003 г. в 17-30 некто Тигран Свиристелко в нетрезвом состоянии пришёл ремонтировать проводку. За ним приплелась его супруга Галина в состоянии, попросту, скотского опьянения. Устроив скандал, временами переходящий в истерику, она в любых, особенно предпочитая наиболее знакомые ей – нецензурные, выражениях стала объяснять всем окружающим, включая стены и пылесос, что она здесь хозяйка и что "имеет право". На что "имеет право" уточнять она не стала, а я и не собирался.
      Когда в хлам пьяная Галина попыталась закурить, я сделал ей замечание. Цитирую: "Здесь курить нельзя!" Это вызвало у "хозяйки" бурю эмоций и море матов, опять-таки в адрес всех, включая и многострадальный пылесос.
      Потом, чрезвычайно сокрушаясь по поводу того, что уже третье число, а деньги ей должны были заплатить первого декабря, Галина решила, что ситуацию можно поправить, разрушив недавно возведённую перегородку. Вооружившись пластиковым совком для мусора, она приступила к делу. Благополучно разнеся в мелкие дребезги совок, она принялась "разрушать" стену трубой пылесоса, что привело к серьёзному повреждению насадки пылесоса.
      В конце концов, пьяные мозги сообразили, что для достижения успеха в сём "благородном" начинании, ей необходимо орудие труда посерьёзнее и Галина удалилась в поисках оного.
      Вернулась она с топором. Попутно пообещав секретарю-референту Марфе Петропавловне, что её она убивать не будет, а только зарубит всех остальных, Галина проследовала в комнату, где в данный момент идёт ремонт. Топор у неё, естественно, отобрали, Тигран закончил пускать искры проводкой, и "почтенная" супружеская чета Свиристелко чинно удалилась, украв попутно ключ из замочной скважины входной двери.

Гилёв Игорь. Рассказ «Голгофа».

– Эй, Джонни! Ты слышишь меня?
      Молчание…
      – Джонни-и-и!!!
      Крик покрыла длинная автоматная очередь.
      Тишина…
      Потом в дальнем углу послышался шорох и голос:
      – Говори!
      – Джонни!.. Ты помнишь Рэчел? Рэчел Полак?!.
      – Кто такая?..
      – Так ты даже не знаешь, как её звали? Это моя сестра, которую ты, ублюдок, узнав о том, что она беременна от тебя, убил!.. Помнишь, как ты, слегка придушив её, отнес бесчувственное тело в ванную и открыв горячую воду, вскрыл девчонке вены? А потом держал её голову под водой… Держал, пока не закончились конвульсии… Ты всё предусмотрел, не так ли? Обычное самоубийство, а с тебя и взятки гладки!..

Гилёв Игорь. Рассказ «Великая неправда Стивена Кинга».

 ...Десять лет назад, после опубликования этого рассказа, читатели завалили меня вопросами: к чему этот рассказ и о чём "Вёрткая пуля" Стивена Кинга.
      Одно время я попытался отделываться кратким: "Прочтёте Кинга – поймёте Гилёва!" Не тут то было. Оставался в душе какой-то осадок неудовлетворённости – читатель меня не понял.
      Дабы не повторять ошибку, я решил написать это краткое предисловие, так как более, чем уверен, какою бы грамотной и искушённой в вопросах литературы аудитория ни была, всегда найдётся человек, и не один, у которого пока, как говорится, "руки не дошли до "Вёрткой пули". Кто читал, вполне может опустить предисловие и переходить непосредственно к чтению рассказа...