...Раньше я не ценил часы, пропуская их мимо себя беззвучными стадами, а теперь один час стоит многого... Мы свободны в ожидании конечного безапелляционного вердикта, ставящего на нас печати. Как и было обещано – гробы разверзлись, и кости вернули плоть свою, разгребая землю худыми пальцами. Мириады душ надели костюмы, любуясь ими заново и возвращая уже потерянную привычку быть скованными. Это финишная черта забега цивилизации, это ожидание результатов в шестидесятиминутном волнении, кое всегда захватывает души при невозможности сделать решающий жест. Изумлённые глаза наполняют толпу, скопившуюся на земном шаре, и пытаются вместить в разуме скудного раба предречённую победу и вечное величие Творца, всходящего на трон судии. Что грядёт – не знает ни одна фибра в этом потоке, где полководцы понимают бренность гениальных побед, а проигравшие – глупость уныния поверженных от меча сильного. Все замрут в немом оцепенении спустя миг, и жар тел, поднимающийся к небесам, сдавит дыхание тисками меньшими, чем те, которым суждено разделить нас на два стада праведных и проклятых. Здравствуйте, величайшие поэты и мыслители, толкающие друг друга в давке конечного расчёта! Теперь основы устройства людского мира бесполезны, и впереди всех идей гордо держат головы рисунки детских рук, имеющие в хитром и абсурдном хаосе красок больше тайны и значимости, нежели фундамент словоблудия, желтеющий ныне синими чернилами на дешёвой бумаге прошлых веков. Падайте на колени пред жертвами рук ваших, молчаливые убийцы и безгласные палачи, пытаясь оставить тяжесть порока здесь, на засыпанной людом планете. Нет смысла сейчас тянуться к кумирам пропавшего света, ибо они не имеют жестокой власти уже ни над разумом толп, ни над телами их. Я склоняю голову перед замыслом Вездесущего, признавая ничтожность свою, но и в это мгновение протест бьётся во мне, призывая уйти от миропорядка в леса одиночества и мысли, продолжая ненавидеть и читать папирусы мудрости, периодически царапая на разлинованных листках собственные строки. Бояться движения и желать жить им – вот моя суть, наполняющая нутро тщеславного бунтаря. Но что она значит в последний час?..