Ямшанов Андрей.
Рассказ «Зугдидский чай».
...С момента возникновения человеческой мысли о переправе суть мостов сводилась к соединению берегов. С некоторого времени Ингурский мост перестал соответствовать гениальной идее: в километровом изваянии виделся мифический атлант, пытающийся мощными руками оттолкнуть берега как можно дальше друг от друга. Большая дорога жизни разъединила два мира.
С рассвета старший офицер оперативного отдела Борис Невзоров был уже на месте. Прохлада утра щипала ноздри, ноги легко несли вдоль моста в направлении 301-го пропускного пункта. Сегодня Борису с несколькими офицерам штаба вменялось держать ситуацию с митингом под контролем. Акция грозилась стать неопределённо масштабной и непредсказуемой с точки зрения человеческих жертв. В функциях миротворца – наблюдение, оценка обстановки, своевременный доклад. Он не вправе вступать в вооружённое столкновение, разве что – в случаях отражения нападения на посты или себя. На предвосхитившем день совещании у командующего был практически дан приказ исключить подобные случаи. Как если б был дан приказ исключить плохую погоду. Вчера офицеры от греха подальше вывели солдат с блокпоста на мост и организовали предположительную линию сдерживания. С утра грузинское радио назвало начавшиеся в Абхазии выборы нелегитимными, российских военных не миротворцами, а оккупантами, развивающими свои интересы на занимаемых территориях.
Борис остановился и облокотился на перила. Внизу из-под ног уходила полноводная Ингури. К матери, журча и прыгая по каменной пойме, жались десятки малых протоков. Вот вроде бы жив и здоров, а на сердце неуютно. Грусть накатила. С чего бы это?..