...а потом я уже попросил разрешения проводить её до дома,
и она пожала плечами, сделала гримаску и сказала так:
ну проводи, если хочешь, а когда мы зашли в её подъезд, это
который рядом с хозяйственным магазином,
то я не знаю, что со мной произошло, – я вдруг взял Ленку на руки
и понес её по лестнице вверх, а она сперва испугалась и хотела
взвизгнуть, но как-то передумала и стала покорно ждать, чем это
всё кончится, и даже одну руку положила мне на плечо, а в другой,
вытянутой, как-то торжественно держала авоську с хлебом,
и я чувствовал правой ладонью жгучую тайну её ног выше колена,
и, может быть, потому, что я тогда прочитал «Повесть о первой любви»
и был под сильнейшим впечатлением от того удивительного места, где
пионерка упала с обрыва, поранила
ногу и не могла идти, и пионер тогда
по-взрослому взял её на руки, а она
беспомощно к нему прижалась, и тогда он
нечаянно поцеловал её в губы... и тут я
вдруг понял, что именно это сейчас и
произойдёт, и, повинуясь неизбежному,
приблизил к ней своё лицо с вытянутыми
губами и поцеловал, хотя и очень неловко:
как-то по-птичьи клюнул в нос, а она в ответ
прошептала три тех заветных слова, три главных слова,
Что не забыть мне до последних дней...