HTM
Номер журнала «Новая Литература» за октябрь 2023 г.

Ника Алифанова

Время оконных зайчиков

Обсудить

Сборник стихотворений

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 10.01.2008
Иллюстрация. Автор: iruha. Название: "Думы". Источник: imageserver.ru

Оглавление

  1. -едкое прозаическое-
  2. белла чао
  3. зимние письма
  4. книжное
  5. поделка
  6. бес сна
  7. лучшее
  8. сурок
  9. «И в кране вода, и на улице март…»
  10. сволочь
  11. золоторыбное
  12. верёвочка
  13. литеры
  14. живёшь и помнишь...
  15. Город, выросший на камне…
  16. блу
  17. Per astra ad aspera
  18. сюжет
  19. зимняя колыбельная
  20. Жестокий романс
  1. первая любовь
  2. 3-й класс
  3. время оконных зайчиков
  4. нет
  5. наука закрытых дверей
  6. гербарий
  7. «Окликнешь полночь ненароком…»
  8. Сказки Изумрудного моря
  9. «Он идеолог января…»
  10. sale
  11. Муза
  12. зингер


-едкое прозаическое-

Что за прелесть – писанье прозы, сочинение ёмких фраз.
Описание коматоза, поглотившего классных нас.
Кабы ни было этой бури, кто бы подал стакан воды.
Обращаются феи в фурий, облетают к чертям сады.
И всё движется дальше, дальше, без патетики и вреда,
Офигительно стройным маршем в офигенное никуда.
Не поспели плоды к обеду, но плодятся слова, слова…
Прошептавшему слово «кредо» да откажет не голова,
А хотя бы, ну скажем, баба. Это лечится легче и
Разгоняет сюжет неслабо – то и пишется, что болит…

Тем и бредится, что неймётся. Что за прелесть – вертеть судьбой,
Затмевая кому-то солнце, выключая, как свет, прибой.
Потому что у книжных тварей ни защитников нет, ни сил
Уберечься. В каком кошмаре, кто для них сочинять просил
Катастрофы, крушенья, встречи, попаданья в чужую степь,
Где роману финал начерчен на последнем его листе.
Что за радость – себя не помня, быть «вовне» и возможно «над»,
Кто придумал себе не ровню, тот и сам был тому не рад…
Что за кара – в решётку строчек не вместить, аки зверя в клеть,
То, что просто дошёл до точки… Потому и зарёкся впредь…

белла чао

Рын-дын-дын ностальгия суровая нитка меланж
Зажевало кассету весна понимаешь ли дура
И пейзаж разукрашен неоново – вынь да покаж
Но укрывистость красок не силит никак арматуру –
Проступают углы и штырьки на которых винил
Завывает спирали игра бороздящая пластик –
Белла чао дин рид эти плотники выше стропил
Там где холден танцует не зная тантрических практик
О звезда в небесах подкопченая рыба в ухе
Мотыльки и мотыль и шампанский ренет и моторка
Да и фото ч/б и тв и т.д. и т.п.
Нарисуй мне барашек что сердце по прежнему зорко…

зимние письма

                            Олегу Блажко

мой милый, плакать не зазорно,
а иногда – необходимо.
в краю, где вечно длятся зимы,
из лексиконов полусорных
легко лепить стишки пустые
и наполнять солёной влагой,
когда до счастья за два шага
мой свет предательски остынет...
_______________________________

родная, солнце светит плохо,
сугробы сникли и раскисли.
я в гастрономе тот же рислинг
беру, и память мне по крохам
тебя – то запахом, то жестом –
являет. скупо, но отрадно.
я всё храню твою помаду
и каждой вещи знаю место...
_______________________________

мой милый, письма ходят мерзко –
виной снега до крышки мира...
на островок твоей квартиры
нечасто Бог наводит резкость.
и в этом фокус нашей драмы...
в моём дому пригрелись мыши,
они глядят – хозяйка пишет,
и слышат – ветер свищет бранно.
________________________________

родная, скользкие дороги –
причины пробок и аварий –
весь город смяли и порвали
на лоскуты дворов убогих.
а я держусь пока что, в целом.
терзаю свой почтовый ящик.
но почтальон – большой обманщик –
рекламу носит. надоело...
_________________________________

мой милый, нынче прочитала
твоё – про рислинг и помаду.
представь, наследству или кладу
была бы рада очень мало.
а вот письму! в такую зиму
надежда – только сны и почта.
я знаю – встреча будет точно.
но ждать-то как невыносимо...

книжное

Во тьме живут иные существа,
Скорей всего неведомы науке.
И вот шуршит бумажная листва,
На ней дрожат впечатанные звуки –
Они шипят, и ластятся, и лю…
И хороводят маленькие тайны.
Закрой глаза – сама себе салют,
Открой глаза – здесь тихо и печально...
Такие сны. Такое ничего.
Такая ночь, что хочется напиться.
И домовой, живой и меховой,
Листает шумно пыльные страницы –

Вот здесь весна. Случайное тепло.
В расстегнутом пальто бродить без цели.
Дышать весной. Дороги развезло.
Да и мечты всё то же претерпели…
Вот здесь январь. Весёлый снежный скрип.
Мороженное кушать на морозе,
Забросив на неделю буквари.
Вся жизнь игра, где каждый виртуозен.
И сказочник приходит и глядит –
Тепло ли нынче девице в кармане,
За пазухой. И чёрный алфавит
Стоит у врат и голову дурманит.

А вот глубокой осени клеймо.
Здесь говорят негромко и немного.
Согреть вино. И сделаться немой.
Писать письмо. Не думая дурного,
Не ведая, не помня, но любя.
Идти на дождь и контур видеть острый
Среди вершин – вершину ноября.
Где всё – туман, и ветер, и непросто…

А здесь – глава июльских жарких дач.
И детство травно, речно, деревянно.
На крыше – кошка, тёпленький калач.
И от соседей слышно фортепьяно.
Сидеть в засаде, стиснув автомат.
Войнушка. Немцы. Наши. Я убита.
Пиф-паф и всё, никто не виноват.
А впрочем, я жива, пиф-паф, мы квиты…

…А впрочем, книжка – мягкий переплёт.
Но прожита буквально и изрядно.
И кто прочтёт – не поле перейдёт.
Но не прочтёт. Ну что же. Ну и ладно.

поделка

Яблоки пахнут дождливо и сладко.
Солнце кончается после обеда.
Рыжая осень – хромая лошадка –
Больше на ней никуда не поедут.
Некуда ехать и это надолго.
Старая сказка любили-убили,
В сторону леса глядящая волком…
Это поделка высокого штиля.
Это шкатулка с пружинкой зажатой.
Спят молоточки, молчат колокольцы.
Тронь её только – потянется шатко
Тактами песня разматывать кольца.
Скрипнет – очнётся туманное эхо,
Кровь зашумит горячо и тревожно,
Зимняя белка с серебряным мехом
Вскачь в колесе понесётся и может
Быть добежит до последнего звука –
Капли завода, медлительной точки…
Сколько ты счастье своё ни аукай,
Если оно отозваться не хочет –
Гиблое дело… Обломаны ветки
Тяжестью осени и урожая…

…и отзывается, в общем, нередко…
только всегда ему что-то мешает…

бес сна

в конце пути большое ничего
три месяца ходящее по кругу
и цвет травы колючей и упругой
меняется отныне в желтизну
и смерть опять случается с травой
садится солнце вечер дышит паром
ненужное всегда даётся даром
но тяжело забыться и уснуть…

чем дальше в лес тем тоньше эта грань
нежнее шорох и острей минуты
все до единой палки перегнуты
и комом бьется колокол внутри
там слышен треск как будто рвётся ткань –
так рвётся жизнь из кокона пустого…
даётся даром речь но это слово
меня живьём съедает посмотри…

лучшее

лёгкая штора – цветочки на зелени.
тополь кипит, устилая обочины.
[лучшее было напрасно засеяно –
не прорастало на почве испорченной]

школа. каштаны. закрытие дачного.
дети, сегодня мы учим деление.
[позже открылось – делить однозначное –
главное в жизни моей неумение]

зимние сумерки искрами под ноги.
шарик грядущего, пахнущий ёлкою.
[вот и нагрянуло. тёмные хроники
меж амбразурою и кофемолкою]

таянье снега. броженье предчувствия.
облако в луже. уроки не учены.
[ложе подснежников было прокрустовым –
в нём отсекались возможности лучшего…]

сурок

Когда весна приходила, он понимал что мёртв.
Подснежники расцветали на голубом снегу.
Это красиво? Вряд ли. Это приятно? Врёт
Каждый кто скажет да и… Не пожелать врагу,
Но ощутить в себе. Всё заново и сполна.
Это не просто крайность – это её предел.
Знать, что кина не будет, ибо нема кина –
Было когда-то, впрочем, только недоглядел.

Когда приходило время, он понимал – увы,
Нынче опять не время времени приходить.
Сроки сжимали горло, были во всём правы,
Били во все набаты, ныли в его груди.
Он говорил – ну, что же. И головой в песок.
Как вариант – об стену. Или пойти пройтись.
И ощутить, что сам он – пятое колесо.
Катится мимо жизни, будто от слова «брысь».

Когда приходило счастье, он говорил – «Входи,
Я-то тебе не нужен, зря – говорил – пришла.
Мне и весна не в кассу, сколько их впереди –
Каждая нежно пахнет, но для меня – гнила.
И от таких коврижек к чёрту не убежишь»
Будто улитке домик – каменная плита.
Это снаружи только гладь да почти что тишь,
А позвонишь – и глухо. Линия занята.

Когда уходило время, он тоже пошел пройтись.
В это же время дома глухо стучали в дверь.
Видел – весна уходит, тянет побеги ввысь.
«Только сурок со мною, вещий поганый зверь»

* * *

И в кране вода, и на улице март.
И свет, и тепло коммунального быта.
В подъезде на стенах сменяется мат
классическим сердцем, стрелою пробитым.
И в лифте сплетаются шлейфы духов,
а выйдешь на улицу – слепнешь от ветра.
Дворового счастья нехитрый улов
весна, будто фокусник, вынет из фетра.
На детской площадке с утра до темна
идёт репетиция будущих вёсен.
Вдыхаешь и чувствуешь – клетка тесна,
и сердце её обязательно бросит…

сволочь

Приходит заполночь, уходит затемно –
Такая сволочь-то, что только матерно…
Не вяжет веники, гробы не делает,
Проявит рвение – и тряпку белую…
Сдаётся. Прячется. Зверушка хренова.
А ты с ней нянчишься до срыва нервного.

Живёт – не радует, исчезнет – плачешься,
Который к ряду-то исчёркав начисто…
И терпишь коники, ты потому ещё,
Что по иронии – ой как волнующе
В овчинку звёздное от дара этого…
А ей, стервозине, всё фиолетово.

золоторыбное

l
не запряжёшь – не повезёт.
рожденный мёртвым не летает.
пойди убей себя об лёд –
ты ни фига не золотая!
да и не рыба вообще –
твои глаза молчат со смыслом.
в непромокаемом плаще
выходит баба с коромыслом –
пустые ведра, добрый день,
полна коробочка удачи.
едва не март, почти сирень...
(отныне всё у нас иначе)
и не попросишь ни черта
взамен у невода пустого.
а рыба, в сердце заперта,
своё замалчивает слово...

ll
эти скользкие ступени вплоть до кромки водной чаши...
ночь готовит наступленье – будут наши и ненаши
воевать за превосходство, безымянные высоты,
без которых им неймётся... заплети меня, шарлотта,
в паутину главным словом, наделённым тайным смыслом –
ночь-священная корова, светлый праздник Реконкиста –
вива, вива! ми амига... мира снежная изнанка...
на страницах этой книги – кто зимой готовит санки,
кто цыплят считает летом... вместо времени и места –
путь, который мне неведом... вива, светлая фиеста!...
о, ми герра... лист кувшинки пахнет тёмною водою,
клином свет на этом ринге. кони ищут водопоя,
рыбки спят в пруду дремучем на атласной глыбе ила.
ты, любовь, меня не мучай. всё равно ты победила.

верёвочка

Он летит сквозь года, как летит мотылёк –
То ли воля тесна, то ли бог уберёг
От пустот безвоздушного долгого дня.
То ли я у него, то ли он у меня,
Но какая-то есть беспричинная связь –
В незапамятно давний момент началась
И верёвочкой вьётся, не зная конца,
И не ведая смысла себя отрицать.

Только я не ловила сачком мотыльков…
Говори, кто таков. Говори, кто таков!
Если крылья твои прорастали внутри,
Говорить не мешают – затем говори.
Ты ли призрак, в любом не живущий дому,
То ли виться верёвочке – всё ни к чему?
Оттого ль, что самой не случалось дойти,
Я стою на твоём незавидном пути,

Или это со мной не дружна голова?
…но всегда тишина заглушает слова.
И такое нельзя понимать головой –
То ли он у меня, то ли я у него.
Переменою мест не исправить итог.
То ли истины нет, то ли бог уберёг
От излишнего знания прочих причин.
Но верёвочка вьётся. Затем и молчи.

литеры

Абвг –

Что за степь не из этой оперы –
Занята беспросветно линия.
Эта степень свободы – копия
Инфернального «забери меня»
Тридцать с хвостиком – не хватает мне…
Из чего же лепить признания.
А слова улетают стаями
И клюют меня на прощание.
Улетайте мои убогие,
Ничего-никому-ненужные.
Нам при внутренней экологии
Не поможет рецепт «наружного».
В эту бездну соваться без толку –
Слишком много оттенков чёрного.
Ни к чему вас, красивых, пестовать,
Вы рождаетесь обречёнными.
Тридцать с хвостиком – не хватило мне
Чёрных зёрен не прорастающих…
И вожу по воде я вилами.
Ну, а что ещё мне, куда ещё?

Д-

Листалось детство не по числам – по тайнам, выведанным жадно.
И жизнь, исполненная смысла – густая радостная взвесь –
Казалась действом ненапрасным. В китайском платьице нарядном
Я твёрдо знала – будет счастье. Не зная то, что счастье есть…

Вернее было… И осталось – в далёких комнатах из света.
И льда надломленная талость весной искрилась, как алмаз.
И чудо было повседневным – таким, как облако и лето,
И жаба ставшая царевной. Но вышел срок – и свет погас.

И стало тесно. Стало мало – чудес, что больше не чудесны.
И жаба жабой умирала (и если бы она одна…)
И мир монтировался больно в сюжет почти неинтересный.
Местами траченный любовью. В который я заключена…

Е-я

Я различала их по вкусу, по звуку, форме и по нраву.
Мне не хватало их жестоко, я тасовала их коряво.
Я доводила до абсурда комбинаторику живучих
Значков, но всё же не сложила из них ни слов ни песен лучших.
Потом я их поприручала – костлявых, чёрненьких, похожих.
Кормила мясом апельсинов и кофеиновою кожей.
Когда они определялись и вылетали новым роем,
Я отпускала их в неволю к своим придуманным героям.
И ради этого момента, за жалкий сполох псевдосмысла,
Напоминающего то, что листалось время не по числам,
Пасла взъерошенное стадо животных литер малохольных.
И знать о том, что счастье было на миг, но делалось небольно.

живёшь и помнишь...

Живёшь и помнишь чудеса – бывали мельче, но чудесней.
Слова, что изгнаны из песни – мудрей и проще колеса.
Средневековая любовь – не дольше звона поединка.
И человек, на крытом рынке распродающий свой улов,
В котором рыбе золотой ничем не лучше, чем обычной –
Её съедят на ужин нынче, но пожалеют не о том...

Вот так и помнишь каждый день – в бою проиграна пластинка.
Ходил на рынок, щёлкал линки, сидел над книгой перемен –
И в общем, это было всё. Летала штора в грязной раме.
[весна данайскими дарами – и теми напрочь обнесёт…]
Варилась мутная уха. Крошились пресные галеты.
Открылось – песня плохо спета. И не одна она плоха.

И всё-то помнишь! А зачем… бывало хуже, но нечасто.
И сердце зорко, словно ястреб, чтоб эти «вехи» перечесть?
И боле нет тому причин, предназначений, оправданий?
В себя складировать годами всё то, что недополучил?
Ходить на рынок, золотить цыганке ручку негадливо.
Осознавая перспективы, искать утраченный мотив…

Живёшь и помнишь чудеса. Провалы. Степи. Пепелища.
Их список – долгий, серый, нищий. Грязней и круче колеса.
Средневековое быльё, как будто жизни позапрошлой
Твоя приклеенная ноша – носи с собою всё своё…
Вот так и помни каждый миг, пейзаж за каждым поворотом,
Весна, зима, среда, суббота… и книга – море и старик.

Город, выросший на камне…

Город, выросший на камне, я твоё родное эхо.
Человеческое "было" – кинолента о хорошем...
Только сплошь по ней – разрывы. Только сплошь – одни помехи...
Позади осталась бездна и в неё мой камень брошен.

Город, гибнущий в болотах, я твоя немая птица.
Незовущий да обрящет, а во тьму кричащий – сгинет.
Ничему не будет толка от звезды, что загорится –
Позади погасли сотни... Будто не было в помине.

Город, вымерзший под снегом, я росток последней жизни.
Нам с тобою одиноко, а кругом зима без края –
И прощаясь не уходит, всё на шее долго виснет.
Позади метель заносит то, что ночь не забирает.

Да, мой город, непригодный ни для страсти, ни для смерти –
Мы с тобою две вершины на одной цепи скалистой.
Нам с тобою всё подвласно – даже то, что нами вертит.
Кроме камня, кроме снега... Монте бланко, монте кристо.

блу

о, рыба селёдка ставрида луна,
гниёт с головы, и хмелеет с вина.
и море ночное скребёт плавником,
и думает.
– ой ли?
– но знать бы о ком...

солёное блюдо горчинка слеза,
в твоём кюрасао живёт бирюза
и томное блу превращается в блюз.
– ты будешь?
– я буду. хотя не стремлюсь...

ялО, отраженье звонок нофелет,
последней минуты последний привет,
амор абонент недосказанный впредь.
– что делать вне зоны?
– с тоски умереть.

о, рыба стерлядка мерлуза минтай,
глубинное блу человеческих стай,
тебя растворяет в кислотной воде.
– мы встретимся?
– да. никогда и нигде.

Per astra ad aspera

Так ходят подальше, так сходят с ума,
Так ждут одного и того же письма,
Почти забывая, что всё-таки ждут
(душа принимает как должное труд).
Так пишут романы без повода и
Без толка зубрят наизусть словари.
Так бродят привычно маршрутом одним,
Не веря, что каждый хоть кем-то храним.
И в цепких морозах бездонной зимы –
И сердцем немы и судьбою хромы –
Живут, выживая себя из себя,
И вечность пером беспрестанно скребя…
Так думают думы, съедают еду,
И мыслят, что заново в новом году…
Но ходят кругами, пуская круги,
И давятся молча своим «помоги…»
Вот так и кружит бессюжетно кино,
Где роли бездарно играются мной,
И теми, и теми, и кем-то ещё,
Кто в это бездействие был помещён,
С возвышенной целью своей немоты.
Но happy не будет, придется остыть…
И к терниям титров сквозь искорки звёзд –
Висящий над пропастью тоненький мост…
Единственным смыслом хожденья с ума
В кольце неподвластного нам синема…

сюжет

Ещё рассвет. Грядущее сокрыто.
Все те, кто будут – спят и видят сны.
И нет ни королей, ни фаворитов,
– а где они?
– ещё не влюблены…

Тяжелой книги сомкнуты страницы.
Есть только пыль и чёрный корешок,
И нежный сон. Да им и не приснится!…
– как всё идёт?
– пока что хорошо…

Цветущий луг, летящие качели.
Горячий хлеб. Томленье. Молоко.
Но холод пробужденья дует в щели.
– и где теперь?
– теперь недалеко,
Ещё в покое, в коконе из шёлка…

Но девочка встает из-за стола
И чтенье наугад хватает с полки,
Не ведая, что вечное взяла…
И вот в часах шевелится кукушка,
И, просыпаясь, шепчется песок,
И сердце вырывается наружу,
В цветущий луг солёною росой.

И вот, гляди – закат, огонь и трубы…
Быть королевой, равно что рабой…
И всё же генрих голову отрубит.
– не за любовь ли?
– нет – за нелюбовь

зимняя колыбельная

Тем, что плохо заметно вблизи,
Расстояние вдруг огорошит.
Поднимается дымка низин,
Начинается сон нехороший.
Навсегда наступает зима,
В рукава холодком заползая.
А слова не положишь в карман.
И особенно эти – «не знаю»…
В тишине заскрипит карусель,
И поскачет зверинец по кругу.
И сойдут и лавина, и сель,
И наутро поднимутся вьюгой.
И на белом пространстве души
Не останется точек опоры…
Ничего невозможно решить,
Да и не было в сущности спора.
Но идущему вдаль кораблю
Берег видится тоньше и резче.
Потому не виню, а люблю.
Это, знаешь ли, разные вещи.

Жестокий романс

Под мохеровой кофточкой, где вандер-бра,
Не сокрыто особо волнительных тайн.
Если мачо и алчут – спустя рукава,
Не спеша оценить эксклюзивный дизайн.

А зарплата ушла на пайетки и скраб,
На кутюры, котурны, на гидропирит.
На загар, на акрил, на тату. В нумера
Приглашайте ее, как природа велит!

Или вам не велит? Так какого тогда
Вы вращали башками от зрелища ног?
Вам слабо и с финансами просто беда?
Вы магнат, но либидушко ваш занемог?

Милосердие, это когда не вина,
А беда проступает, сквозь розовый грим.
И все чаще исход в направленье окна
Представляется ей вероятней других.

Вы платили. Но кто же заплачет о ней?
(А женою тем паче никто не возьмет)
И чем жизнь сиротливей, тем ногти хищней,
Тем острее каблук, тем кровавее рот,

Тем нужней вандер-бра и важней экстерьер.
(А иначе – таблетки, коньяк, доктора…)
Репродуктор ее полусветских манер
Не кончает трансляцию вплоть до утра.

Вот такие коврижки. Ну, чем хороша?
Вот и спонсор, что месяц ее танцевал,
Заменил… Ей бы надо хоть что-то решать,
А она… как всегда – то в солярий, то в зал...
821 читатель получил ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.10 на 12.12.2024, 20:05 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com (соцсеть Facebook запрещена в России, принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской организацией) Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com (в РФ доступ к ресурсу twitter.com ограничен на основании требования Генпрокуратуры от 24.02.2022) Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


50 000 ₽ за статью о стихах



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Герман Греф — биография председателя правления Сбербанка

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

03.12.2024
Игорь, Вы в своё время осилили такой неподъёмный груз (создание журнала), что я просто "снимаю шляпу". Это – не лесть и не моё запоздалое "расшаркивание" (в качестве благодарности). Просто я сам был когда-то редактором двух десятков книг (стихи и проза) плюс нескольких выпусков альманаха в 300 страниц (на бумаге). Поэтому представляю, насколько тяжела эта работа.
Евгений Разумов

02.12.2024
Хотелось бы отдельно сказать вам спасибо за публикацию в вашем блоге моего текста. Буквально через неделю со мной связался выпускник режиссерского факультета ГИТИСа и выкупил права на экранизацию короткометражного фильма по моему тексту. Это будет его дипломная работа, а съемки начнутся весной 2025 года. Для меня это весьма приятный опыт. А еще ваш блог (надеюсь, и журнал) читают редакторы других изданий. Так как получил несколько предложений по сотрудничеству. За что вам, в первую очередь, спасибо!
Тима Ковальских

02.12.2024
Мне кажется, что у вас очень крутая редакционная политика, и многие люди реально получают возможность воплотить мечту в жизнь. А для некоторых (я уверен в этом) ваше издание стало своеобразным трамплином и путевкой в большую творческую жизнь.
Alex-Yves Mannanov



Номер журнала «Новая Литература» за октябрь 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
© 2001—2024 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+
📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000
Согласие на обработку персональных данных
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Подробная информация бордюр 1000 300 80 здесь. . Белоостровское кладбище официальный похороны по официальным.
Поддержите «Новую Литературу»!