Последние (№8)

Прежде всего, эта повесть обращает на себя внимание художественной цельностью. Как там говорится? «Из песни слов не выкинешь…» Вот и в «Последнем доме» так: ни одного лишнего или неуместного слова, ни одной сомнительной сцены. У меня сложилось впечатление, что эту работу никто не писал – она просто родилась уже в готовом виде, с абсолютным соответствием языка и содержания. И никаких поправок, корректив и переписываний. Эта сбивчивая, извиняющаяся манера повествования, эта намеренно затянутая экспозиция, эта нестройность хронотопа – всё, кажется, на своем месте. И даже случаи обыкновенной нестройности языка полностью оправданы личностными особенностями повествователя. По-моему, это неоспоримый признак таланта.

Как и то, что язык повести не кажется искусственным. Знаете, как бывает: старается автор нарисовать этакого простого человека, вот и вкладывает в его уста простую же речь. И грамматические ошибки тут, и просторечье, и обороты всякие с матершинкой. А ты читаешь и чувствуешь сплошную синтетику, ни одного живого места… В «Последнем доме» совсем наоборот.

А вот, пожалуй, и еще один признак таланта. Помню, в 9ом классе получили задание по литературе: найти в тексте грибоедовского «Горя от ума» 10 афоризмов (можно больше). И мы искали, и мы находили. Вот и у Дана Марковича можно заняться такими поисками. Первый – «В неподвижной жизни больше хорошего». Второй – «В жизни почти все шелуха». Третий – «Если сделать ничего не можешь, остается вместе со своими быть». И так далее… А уж то, что содержание некоторых афоризмов кажется мне спорным – дело другое.

Так вот, о содержании. Оно мне не близко. И это, конечно, не упрек – ни автору, ни самой себе. Полагаю, содержание и не может быть мне близким. Я за движение, за перемены, например, мест; я за деятельность, за продуктивность, даже если ты «н.х.». И если уж говорить об афоризмах, то мне ближе вот этот, из Джона Апдайка: «…Vita thrives via the road». А может ли быть иначе? Ведь молодому – молодость, а мудрому – мудрость. По прочтении «Последнего дома» это уже не клише; это аксиома.

Но несмотря на то, что я не чувствую единства с героем, я ему верю. Это даже вне размышлений о том, насколько он автобиографичен или вымышлен. Просто вокруг меня – бесконечное множество таких вот последних домов и людей, которых не замечаешь и не понимаешь, зато имеешь готовое определение их жизни: пропащая, бессмысленная, прожитая впустую (и далее синонимический ряд)… А такая ли бессмысленная? Стоит усомниться.