Осколки. О Бытии и Ничто литературного творчества

Соображения грамотности оставим за скобками. То же касается и ясности мысли, и архитектуры текста, позволяющих избежать графомании. Вопрос «как?», в разрезе поднятой темы, относится к поиску художественной индивидуальности. Иначе говоря, это вопрос стиля.

Есть такое клише: яркий, самобытный художник. Еще говорят: этот писатель имеет свой голос. Подразумеваются очевидные признаки текста, по которым автор легко узнаваем. Такое качество ожидаемой узнаваемости – важный аспект художественного самоутверждения, и серьезный художник проблему своего стиля всегда держит в сознании как одну из первостепенных. В наиболее общем смысле, стиль – это гармония всех элементов текста. В смысле частном – неповторимость личности, явленная в словах. У некоторых эта неповторимость имеется как дар от природы. У некоторых – как выработанная с годами самодисциплина.

Кажется, со стилем более-менее ясно. Однако на деле все не так просто. Если нарезать фрагменты текстов известных писателей, расположив их в произвольном порядке, не указывая имен, а затем предложить какому-нибудь литературоведу определить принадлежность, окажется, что идентифицировать автора весьма затруднительно. Можно предположить, можно угадать, но чаще – промазать. Стрельба вслепую. Отдельные фразы, даже абзацы – мишень слишком мелкая. Единственное, что надежно и однозначно устанавливает имя автора – обнаруженное в тексте, знакомое содержание.

И еще один опыт. Возьмем с десяток романов самых крупных писателей, к примеру – нобелевских лауреатов. Проведем предыдущий эксперимент уже с этими книгами, несомненно значительными, коль они снискали такое признание...

Вы уже поняли, к чему я клоню... Стиль, разумеется, важен. Как минимум, для того, чтобы текст был удобочитаем.

Но без существенного содержания даже самая изощренная словесная живопись обречена породить лишь красиво расписанное Ничто.