Жертвенник. О сакральном и профанном литературного творчества

На чтение потребуется 12 часов | Скачать: doc, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

«В 1959 году два французских нейрофизиолога, Пьер Молларе и Морис Гулон, опубликовали в Revue neurologique небольшое исследование, где предлагалось расширить доселе известную феноменологию комы».

«В медицинской литературе тех лет выделялись три вида комы:

1) классическая кома, характеризующаяся утратой реактивных жизненных функций (сознание, движение, чувствительность, рефлексы) при сохранении вегетативных жизненных функций (дыхание, кровообращение, терморегуляция);

2) "бодрствующая кома", при которой реактивные функции утрачиваются не полностью;

3) так называемая кома саrus, при которой оказываются серьезно нарушенными и вегетативные функции».

«"К этим трем традиционно выделяемым ступеням комы, – с вызовом писали Молларе и Гулон, – мы предлагаем добавить четвертую ступень: le coma depasse, то есть кома, при которой полному прекращению реактивных жизненных функций соответствует столь же полное прекращение вегетативных жизненных функций"».

«Скачок в реанимационных технологиях, сделавший возможным появление "запредельной комы", произошел одновременно с развитием и совершенствованием технологий пересадки органов. Человек, пребывающий в запредельной коме, оказался идеальным объектом для взятия органов – но из этого следовала необходимость точного определения самого момента смерти, чтобы хирург, производящий пересадку, не мог быть обвинен в убийстве».

«Реанимационный бокс, в котором колеблются между жизнью и смертью "новомертвый", "запредельная кома" и "псевдоживой", являет собой пространство исключения, где голая жизнь предстает как таковая, впервые полностью контролируемая человеком и его технологиями. И поскольку речь идет не о естественном теле, а о предельном воплощении homo sacer… поэтому ставкой в игре опять-таки оказывается определение такой жизни, которая может быть убита без совершения убийства».

«Ни Рейтер, ни Фершуер никогда не заходили так далеко по пути политизации голой жизни; но в современных демократиях стало возможным публично говорить о том, что не осмеливались произнести нацистские биополитики, – и это явный признак того, что биополитика пересекла в своем развитии новый рубеж».

 

Запредельная кома – это предел нарушений функционирования головного мозга. Далее простирается абсолютная бездна физической смерти. Однако если развернуть вектор нашего интереса от физической смерти – к физической жизни, можно обнаружить весьма любопытное обстоятельство.

По мере выхода из коматозного состояния уровень сознания пациента постепенно всё более и более повышается. От глубокой комы – к поверхностной, от поверхностной – к сопору, к легкой оглушенности, наконец, – к сознанию ясному, с ориентировкой в собственной личности, месте и времени. Именно в этом, ясном сознании, живет человек в состоянии «нормы», то есть, человек здоровый физически и адекватный психически.

И вот теперь, в свете биополитики, я задаю провокационный вопрос: ясное сознание – категория абсолютная?.. или относительная?..

Разумеется, читатель проницательный уже понял подоплеку вопроса. Для менее ясномыслящих протяну ниточку наводящих… Ориентировка в собственной личности, это что: данные паспорта? Или более глубокое экзистенциальное постижение?.. Ориентировка в местонахождении, это что: название, адрес? Или более широкое геополитическое понятие?.. Наконец, ориентировка во времени, это что: стрелки часов? календарная дата? нынешний год? собственный возраст?.. Или – более глобальное осмысление исторической ситуации, на фоне которой довелось сложиться судьбе?..

Очевидно, по каждой из этих позиций уровень бодрствования сознания может иметь весьма широкую вариабельность. От самых примитивных его аспектов – до самого изощренного интеллекта. Ясное сознание ясному сознанию – рознь.

Очевидно также и то, что поставленное в плоскость биополитического измерения, сознание человека становится объектом для внешнего управления. Шибко умные не нужны государству. Нужны хорошо управляемые. Идеальная цель государства – гражданин без самосознания.