Геометрия Ночи

Технологии снов…

Технологии снов совершеннее с каждым кошмаром.
У судьбы нет истоков, хоть подкову на карму надень.
Мы желаем бесплатной любви и привыкли жить даром,
На свободу и подвиг сменив беззаботную лень.

Параллельное счастье дымит на соседнем участке.
Лакокрасочных дел мастера пьют из радуги дождь.
Безобразие века нам строит невинные глазки,
А на стенах гниющей эпохи висит новый вождь.

Анатомия лени пронизана немощью боли,
Где простой человек обесточен, как домик под снос.
И ползёт квинтэссенцией права отсутствие воли,
И никто не готов ждать ответа, задавая вопрос.

Деформация душ обнажила иллюзию блага.
Небеса бьют в набат, равноправие мёртвых храня.
Жизнь течёт кипятком сквозь дырявое днище дуршлага,
Предвкушая непредотвратимость грядущего дня.

Толкователи снов нас пугают смурной перспективой –
Кто несёт в себе пламя, лишь тот разродится в звезду.
В распродаже сердец не участвует только ленивый,
Вспоминая последнюю ночь в Гефсиманском саду.

Революция дискурса дышит смиренно на ладан.
Хаос равных возможностей свёл все потуги к нулю.
Мир прекрасный в своей обречённости вновь не разгадан,
Спотыкаясь о мысли, раб в галстуке лезет в петлю.

Все идеи бедны, в беспризорности их чистый холод,
Непомерная роскошь для ставшего кличем стиха.
Послевкусие этих молитв – нарастающий голод,
Оскверняющий чувство невинности комплекс греха.

И к чему нас теперь призовут дистрибьюторы смерти,
Если время ветшает и слов избегают уста.
Тему кризиса мыслей и слова мусолят эксперты,
И зияет за ширмой их лозунгов лишь пустота.

Геометрия неба пророчит сырую фатальность.
Неизвестное рядом и целит, как дуло в висок.
И последним тираном с экрана глядит гиперреальность,
Раскрывая в несвойственном образе каждый порок.

Чтоб напиться всласть крови, достаточно вгрызться в аорту,
Нерв бессмыслицы режет, как нож, бытия провода,
Где над глиняной массой, тотально привыкшей к комфорту,
Не довлеет отныне вселенское чувство стыда.

Дрессируя мысль

Дрессирую мысль – она не поддаётся,
Словно дикий зверь, опять на волю рвётся,
В страхе оказаться в клетке слов корявых,
Ускользает в бездну, не желая славы.
Я за ней вдогонку в джунгли подсознанья
Хищником за юркой быстроногой ланью.
Скользкими руками за неё хватаюсь,
В памяти короткой удержать пытаюсь.

В глубине сознанья, как во тьме кромешной,
Где миры сцепились внутренний и внешний,
Вспышкой мысль ворвётся, молнией сверкая,
Разум, как темницу, светом озаряя.
Только кто ответит, как сберечь всё это?
Сгрёб в охапку искры праведного света.
Но бесхозный хаос разум вновь вскрывает,
Как недуг смертельный, мысль искореняет.

Дрессирую мысль, чтобы не пугалась,
Чтоб к словам послушным крепко привязалась.
Пусть они в союзе речь преображают,
К истине иные тропы открывают.
Только мысль заразна и слегка игрива,
К дисциплине речи сверхнетерпелива.
В забытье-безвестность убегает снова,
Уводя с собою нужное мне слово.

Мысль эгоистична, верит лишь в мгновенье,
Презирая в знаках-буквах заточенье;
Выскочит навстречу, разум соблазняя;
Спрячется невесть где, будто бы играя.
А поди попробуй, отыщи мысль ту же,
Хоть встряхни всю память, выверни наружу,
Об одном и том же думая стократно,
Напрягая волю – всё безрезультатно.

Дрессировка мысли – тонкая наука.
Это вам не башни строить из бамбука.
Тут важны терпенье, мастерство ковбоя,
Чтоб арканить зверя, что у водопоя.
В лабиринтах правды бродит мысль веками.
Я её кольцую жирными словами,
Разгребая ворох дум несовершенных,
Лишь бы не напрасен был мой труд священный.

Поэзия

Поэзия – словно гниющее сердце,
Жующее яды напрасных тревог,
Открытая настежь разбитая дверца,
Манящая в душу пыль сотен дорог.

Герои уходят то в лес, то на небо.
Избытком наитий кость в горле торчит.
Поэт в мире рейтингов и ширпотреба
В объятьях своих безразличий лежит.

Поэзия словно разграбленный улей,
Слова обезврежены, осквернены.
Теперь модно жалить не словом, а пулей,
В любви признаваться, снимая штаны.

Убогость идей – неопознанный вирус.
И каждый мечтает стать суперзвездой.
Я тоже с годами черствею и ширюсь,
Сменив злость и скорбь на душевный покой.

Я тоже торчу от размеренных будней,
Семейный уют возводя в идеал.
А в храме души с каждым часом безлюдней,
А в храме души, что ни день, то скандал.

И мнится, при всей моей страсти к искусству,
Что всё это – посттравматический бред,
Поэзия высосала мои чувства
За столько бок о́ бок с ней прожитых лет.

Поэзия пахнет последним закатом,
Закутавшись в дряхлый овчинный тулуп.
Я – нервный безжалостный патологоанатом,
Вскрывающий мёртвой поэзии труп.

Конечности-рифмы я скальпелем режу,
Как череп, вскрываю гниющий сюжет.
И снова о чём-то таинственном брежу,
Как ставший ненужным эпохе поэт.

Поэзия – ложь безнадёжных страдальцев,
Трагедию мира превращающих в блюз,
Чернила стирающих лезвием с пальцев,
Растративших молодость в поисках муз.

Но волей одной душу с места не сдвинешь,
Я джокер в колоде помеченных карт.
Я выдохся напрочь – мне грезится финиш,
А совесть твердит: «Это просто фальстарт».

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» июле 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: