Кипяток

 

...Действительность нашу можно сравнить порой с кипятком, в котором мы совершаем заплывы…

 

Купить в журнале за июнь 2017 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 4 часа 30 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Витька Шлипанов, будучи семнадцати лет, получил по морде от обитавших на соседней улице трёх своих сверстников. Обращает на себя внимание такой нетипичный для того времени факт, как нападение троих на одного. В описываемый период было принято драться по формуле «один на один». И вот лицо Витьки так подло оказалось разбито…

Прибежав домой, Шлипанов смыл под умывальником с лица злые, жгущие кожу слёзы, кровь и, переодевшись в чистую рубаху, отправился в кинотеатр «Луч» на «Фантомаса». Посмотрев два раза подряд этот популярнейший в то время фильм, Витька замечательно скоротал время. Так что, когда он вышел из кинотеатра на улицу, был уже летний вечер. Облизав разбитые губы, Витька направился – тут, недалеко – к обшитой толем хибаре, стоявшей на берегу Оми. На стук вышла мать Сафронова.

– Чего тебе?

– Васька дома?

– Эй, Васька!..

– Кто там, ма?

– Скажите, Клеопатра Рудольфовна, – подмигнув женщине, шёпотом попросил Витька, – что Валерка пришёл…

– Э-э… Валерка к тебе, – покладисто повторила сафроновская мать и, махнув рукой, скрылась.

Через минуту на пороге хибары, щурясь от света уличного фонаря, показался тот, кто из всей троицы вёл себя наиболее гнусно: плевал в лицо Витьке, пинал его, лежачего, в живот, называя при этом «глупою обезьяной».

Схватив своего врага за грудки, Витька затащил его за хибару, поверг наземь и кулаком несколько раз звезданул по морде…

 

Поднявшись на третий этаж новенькой «хрущёвки», Витька пригладил ладонями свои непослушные волосы, заправил в брюки рубашку и, постаравшись изобразить на лице добродушие, позвонил в дверь под номером тридцать.

Громкий басовитый лай, тотчас раздавшийся из-за двери, явился для Витьки полной неожиданностью. Он не знал, что у Валерки, который, собственно, и заманил его за гаражи, есть собака.

Взлетев по лестнице на верхний этаж, Шлипанов услышал, как, клацнув замком, отворилась дверь, как голос отца Валерки спросил из глубины квартиры:

– Кто там?..

И как голос Валерки ответил с лестничной клетки:

– Да нет никого! Наверное, пацаны балуются…

Затем замок клацнул вторично.

«Как же, пацаны», – злобно подумал Витька.

Он тщательно опи́сал дверь под номером тридцать, постаравшись попасть струёй даже в замочную скважину, а в заключение сделал крайне мокрым и коврик, лежавший перед порогом.

Остановившись в густой тени парковых сиреней, Витька тихо позвал:

– Мить! Митя-а…

Скрипнула находившаяся за сиренями лавочка, раздались шаги, и из-за кустов показался Димка Валберхов. В зубах дымящаяся сигарета, левая рука обнимает за плечи ту, из-за которой, собственно, и разгорелся сыр-бор.

Увидав Витьку, Валберхов молча повернулся и бросился наутёк.

– Шлипанов, – изо всех сил крикнула та, из-за которой развязалось междоусобье, – я тебя больше не люблю! Я предпочла Валберхова, и, хотя по натуре своей ты благороден, а он подл, однако обещает на мне жениться! Я стану жить с ним в двухкомнатной кооперативной квартире, которую нам после свадьбы купит его отец, заведующий Первомайским райпродторгом! А твоя семья бедная, у вас дом деревянный, и едите вы одну жареную картошку! Откажись от меня, Шлипанов!

– Да нужна ты мне, – пробормотал Витька и, ничего не видя из-за навернувшихся на глаза слёз, побежал туда, куда принуждали его бежать горечь, поруганная любовь и жажда мщения.

Менее, чем через десять минут кросса по освещённому луной парку некурящий Шлипанов услышал впереди топот и запалённое дыханье. Возле аттракциона «Чёртово колесо» настигнув счастливого соперника, Витька отвесил ему пинка под зад.

Стеная и посылая проклятия на голову нашего героя, сынок известного городского богатея убрался восвояси.

 

…Среди ночи громкий стук в дверь разбудил Шлипанова. Мимо него прошлёпала по полу босыми ногами простоволосая мать. В сенях звякнул крючок, и послышался грохот вечного опрокинутого пустого ведра. В комнату, где Витька спал, вошли, освещая себе дорогу фонариком, два милиционера.

– Где тут у вас включить электричество? – спросил один.

Щёлкнул включатель. Все тотчас зажмурились от яркого света.

– Где тут у вас Виктор Шлипанов? – спросил другой милиционер и, испуганно обернувшись на шорох за спиной, спросил простоволосую мать: – Ты?!.

– Нет, – покачала головой та и перевела растерянный взгляд на сына.

Старшая сестра Шлипанова, придерживая рукой вырез на груди ночной сорочки, показалась на пороге соседней комнаты, приковав к себе внимание гостей.

– Витька, – спросила она своим извечно спокойным голосом, – что ты натворил?

– Само… – не отводя глаз от старшей сестры, сипло пояснил второй милиционер, видно, старший по должности, – самосуд, понимаешь, устроил! Поехали, брат, в отделение, там разберутся.

– Господи! – придушенным голосом вскрикнула мать. – Куда на ночь глядя забираете ребёнка?! Подождите хоть до утра!

– У нас приказ, мамаша, – насупившись, буркнул второй милиционер и обернулся к Витьке: – Ну, ты, давай собирайся…

Посадив в милицейский «бобик», Витьку привезли в отделение, располагавшееся на задворках колхозного рынка. Ввели внутрь, представили дежурному. Он, мельком взглянув на доставленного, принялся так накручивать телефонный диск, будто хотел причинить ему физическое страдание.

– Шлипанова привезли! – крикнул дежурный в трубку, выслушал, что ответили, и мотнул головой вправо.

Старший по должности милиционер молча покосился на своего напарника, тот спохватился и, для чего-то крепко схватив Витьку за локоть, повлёк его вглубь длинного, экономно освещённого коридора.

В конце коридора находилась дверь, украшенная красной табличкой, на которой ничего не было написано. Милиционер постучал в эту дверь. Ни звука в ответ. Милиционер прислушался и стукнул согнутым пальцем ещё пару раз. Тишина. Милиционер приоткрыл дверь и просунул голову в образовавшуюся щель…

– Ну, что ты, Горохов, всё стучишь, – послышался из-за двери такой мелодичный голос, которым можно было бы вскрывать консервные банки с повидлом. – Тоже мне, интеллигент выискался!

И вот Горохов уже испарился, а Витька стоит в большой, выбеленной известью комнате, пахнущей, как заброшенная скотобойня.

– Садись, – приглашает его человек, развалившийся за светлой полировки письменным столом, изъезженным вдоль и поперёк на коньках.

Витька присаживается на приставленный к столу табурет, потерявший всякую форму благодаря миллионам слоёв казённой краски, нанесённых на него.

– Что натворил? – приветливо справляется у Шлипанова хозяин кабинета.

– Ничего, – пожимает плечами Витька.

И тут же получает такой удар в скулу, от которого раз навсегда выскакивают из головы все сказки о Дяде Стёпе-милиционере.

– Побил, – начиная хлюпать носом, выдавливает Витька из себя. – Побил…

– Поби-ил?! Кого же?

– Митьку…

– И всё?

– И… и Ваську ещё…

– Что же ты путаешь, – добродушно глядя на Шлипанова, поинтересовался его собеседник. – Что ты меня всё за нос водишь, – и, вдруг дико перекосившись лицом, закричал, царапая ногтями столешницу: – Ты думаешь, что можешь водить за нос меня, следователя Зимодро?! А ну, выкладывай, мразь, ГДЕ ПАТРОНЫ?!!

Витька, заикаясь, начал было выкладывать про патроны, вернее, про десяток чёрных стреляных гильз от патронов малокалиберной винтовки – ими Шлипанов, впрочем, как и многие другие пацаны, имел дурость набить карманы после стрельбы по мишеням в школьном тире года четыре назад…

Но тут откинулся боковой занавес, и на сцену самодеятельного театра, которым, без сомнения, являлось милицейское отделение, шагнул стройный, с приятным лицом, мужчина.

– Отставить, Зимодро, – усталым голосом произнёс он свою реплику. – Патроны нашлись! Там, – показал он себе за спину оттопыренным большим пальцем, – Малокишер с Коребутовым добились чистосердечных признаний от этого негодяя Салазкина…

– Вот оно что, – вскочив со стула и вытянувшись, воскликнул Зимодро. – Значит, Малокишер с Коребутовым… это самое… убедили Салазкина чистосердечно признаться?

– Чистосердечное признание облегчает вину, – глуповато ухмыльнувшись, брякнул приятный и, с небольшим полупоклоном в сторону зрительного зала, ретировался.

– Ну, делать нечего, – вздохнул следователь.

Он подвинул к Витьке несколько чистых листов бумаги, допотопную ручку с чернильницей. – Пиши…

Шлипанов написал и про Ваську, и про Митьку, и про дверь Валеркиной квартиры.

– Подпишись, – ознакомившись с данным сочинением, потребовал следователь тоном учителя литературы.

Витька подписался.

– Ну, чего расселся? – пряча бумаги в стол, буркнул Зимодро. – Линяй отсюда.

– Как?! Да ночью меня здесь подрежут! Небось сами знаете, какой у вас район!

– Да знаю, знаю… Что же прикажешь с тобой делать?

– Отправьте меня домой на машине.

– Ещё чего! Ваську с Митькой измордовал, плюс Валеркина дверь… Сейчас! Будем мы развозить на машинах. Ногами дойдёшь, авось ничего не случится! И имей в виду, ты у нас теперь на учёте!

Спустя пару лет в дверь Витькиного дома вновь раздался стук среди ночи. Прошлёпав босыми ногами и звякнув крючком, простоволосая мать открыла дверь. Перед нею стояли на крыльце два милиционера, но не те, что приезжали в первый раз, другие.

– Здравствуйте, – голосом бессонным и тихим произнёс тот милиционер, что, видимо, был старше по должности. – Мы явились с проверкой, чтобы узнать, дома ли в этот поздний час Виктор Петрович Шлипанов, и чем занят. Надеюсь, мамаша, вы не будете возражать, если мы на цыпочках проникнем в дом и застукаем вашего сынка в разгар пьяного разгула?

Из-за матери, не знавшей, что отвечать на подобную речь, выступила старшая сестра Шлипанова. Ночных гостей поразили тонкость черт её лица и мощь форм, обрисованных теснотой почти прозрачной от ветхости сорочки.

– Да вы что! – воскликнула сестра возмущённо. – Витька в танковых войсках трубит на Дальнем Востоке!

– Вот как? – изумился старший милиционер и оглянулся на своего младшего коллегу. – Слыхал?..

– Угу, – отвечал тот и, сделав шаг вперёд, проникновенно заговорил, обращаясь к одной только шлипановской сестре: – Мы этого не знали! Извините за то, что нагрянули к вам в столь позднюю пору. Начальство направило нас! «Ну-ка, проверьте, – приказало оно, – как там ведёт себя Виктор Петрович Шлипанов! А то находится человек у нас на учёте два года, и ни слуху о нём, ни духу! Может, он уже чёрт знает что натворил. Может, его уже судить пора, и Виктор Петрович ночи не спит, ожидая ареста, а мы бездействуем, томим человека!»

– Нету… Нету Витьки, – выдавила из себя мать и вдруг всхлипнула. – Таскает вас нелёгкая по ночам… Ироды! Перепугали…

– Ну, что ж поделаешь, – вздохнул старший милиционер, – такая у нас служба.

 

«Приезжали мильтоны, – написала мать в письме сыну. – Спрашивали тебя. Мы сказали, ты в армии. Они уехали. Больше пока не приезжали».

Прочитав это, Шлипанов потёр лоб, сдвинул брови, и – живо припомнились Витьке дверь с красной табличкой, исцарапанный стол, следователь, удар в скулу, писание объяснительной, ночной «Копай-город», по которому Шлипанов пробирался, каждую минуту ожидая нападения местной шпаны.

И сердце солдата сжалось от грустной тихой нежности.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июнь 2017 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению июня 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.