HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Виктор Егоров

Мужской процесс

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Карина Романова, 5.12.2008
Оглавление

5. Часть 1.5.
6. Часть 1.6.
7. Часть 1.7.

Часть 1.6.


 

 

 

Открыл дверь на балкон и сделал контрольный осмотр магазинчика – тени есть. Надел английский спортивный костюм "Умбро", шикарная вешь, и побежал на свет "аквариума".

Внутри было шесть парней и, что весьма странно, никто из них не держал в руках банку или бутылку. Они были мне знакомы, но ни с кем из них мне не надо было здороваться ни устно, ни за руку. Все из той категории дворовых парней, с кем я ни разу ни о чем не говорил и никогда к ним не подходил. У нас двор – один из самых больших в городе, у нас полно парней всех категорий. Эти были, в принципе, свои, но – не мои. Если бы они поздоровались, я бы, разумеется, тоже поздоровался.

Ребята покосились на меня и продолжили говорить о своем. Ну и замечательно, не надо им пива покупать. Я всегда брал на пару банок больше, чтобы угостить тех, с кем проводил время. Пару – для начала, а потом – хоть батарею, если всем было весело, или кто-то удачно толкнул тему за жизнь. Когда у меня не было денег, я в подвал не ходил. Сейчас в кармане лежала сотня, угостить хватило бы, а самому не надо, жажды не чувствовал, пьяным быть не хотел.

Что за ерунда, почему нет Фигаси? Куда запропастился?

Мне бы увидеть Фигасю, и можно было бы возвращаться. Этот паренек знал всех во дворе и во всей нашей округе. Ему было лет семнадцать, кажется, он этим летом закончил школу. Я познакомился с ним года четыре назад в этом подвале.

– Что, Батя, домой не идешь? – спросил он минут через пятнадцать после того, как я купил тогда бутылку вина, пальцем протолкнул пробку внутрь горлышка и отпил треть пузыря без стакана и закуски.

– А ты, почему стоишь один и никуда не идешь? – ответил я маленькому в то время пацаненку, с коротко стриженной светлой головой.

– Я друзей жду.

– Ты – счастливый человек, – сказал я ему, задумавшись над одной мыслишкой.

– А ты, Батя, что, несчастливый?

– Я уже друзей не жду.

– Потерял друзей?

– Не потерял, а – растерял.

– В смысле, их у тебя вообще нет?

– Теперь – нет.

– Фигасе. Ну, не горюй, Батя, деньги у тебя есть, бутылка есть, нафига тебе друзья?

Пацан был, вроде, малец совсем, а рассуждал как бы вполне по-взрослому. И, главное, общался уверенно, как будто всю жизнь с незнакомыми людьми старшего возраста имел дело. Я запомнил его словечко "фигасе", которое он вставлял почти во все фразы. Года через два не удивился, что пацаны дали ему кликуху – Фигася.

Жил Фигася в соседнем подъезде, я с ним начал здороваться при встречах. В подвале он проводил, наверное, все свое свободное время, особенно зимой. Чем старше он становился, тем больше у него появлялось свободного времени. Кстати, при первом знакомстве рядом с ним у стеклянной стены лежала сумочка со сменной обувью, он сюда прямо из школы зарулил, а через год-два уже ничто в его одежде не напоминало о каких-либо уроках и каком-либо школьном ученичестве.

Как то раз, опять же в подвале, я ему сделал замечание, вернее спросил, если он меня зовет Батя, как он своего отца называет?

– Папа у меня – хрыч иванович, – он сделал паузу и поглядел на меня, – нет у меня папы, а того, что к матери приклеился, я дядей зову.

– Просто дядей или дядя Коля, дядя Игорь?

– Пошел он на.... Дядя и все.

Фигася три года назад при мне матом не ругался. Сейчас, если мы с ним одни, ругается по-прежнему редко, а если не одни – сыплет матом как из скорострельного пулемета. Видел я с балкона, как он часов в пять утра из подвала к своему подъезду идет: сгорбился, пьяный, ноги ставит медленно и бормочет одну и то же матерное ругательство. Подошел к подъезду и как заорет на весь двор: "А вот х... вам всем!".

На кого был в обиде, к кому обращался и по какому поводу, не знаю. Я у него спрашивал позже, он сказал, что ничего не помнит. Может, и действительно не помнит, но в этом возрасте провалов памяти, если еще стоишь на ногах и способен передвигаться, не бывает. Не хотел говорить о самом больном, что есть на душе, о самом потаенном, я так его понял.

Предрассветное возвращение под матерное бормотание – тот редкий случай, когда Фигася был пьяный и один. Обычно он был в компании двух-трех пацанов и всегда трезвее всех. Ребята из двора часто останавливались около его подъезда, но внутрь предпочитали не заходить и надолго под его балконом не задерживались. Крикнут, помашут рукой, Фигася выйдет, и компания тут же отруливает в другую часть двора. В последнее время – исключительно в направлении подвала.

Не думаю, что он у них был командир или бригадир, но уверен, что это центровая фигура в общении. Без него в кампании не так весело, потому что если его нет, то и говорить вроде как не о чем, когда весь вечер сидишь и ничего не делаешь. Такой заводной паренек всегда бывает в кампании подростков, без таких и кампания не кампания. Я замечал, что Фигася всегда прикалывается над кем-нибудь из своих спутников, но, видимо, без обид, похохочут и дальше сидят, или стоят, если зависли в магазине.

Он меня выручал несколько раз. Помогал до дома дотащиться и на третий этаж заползти, один раз от ментов отмазал, когда я у магазина в кустах заснул, и постоянно успокаивает продавцов и охранника, если я внутри магазина задремлю.

– Не трогайте Батю, через час сам встанет и уйдет, – говорил он охраннику, который только что устроился сюда на работу и мои привычки еще не знал. Охранники в магазине менялись каждые три месяца, как, впрочем, и продавцы, а я засыпал в магазине гораздо реже, и наши пути с персоналом пересекались всегда в первый и последний раз.

Что мне особенно нравилось, Фигася никогда не занимал у меня денег и не делал никаких намеков на то, чтобы я раскрыл мощну и подогрел пацанов. Когда я в порыве щедрости спрашивал, ребята, вам пиво купить? Он отвечал первым за всех: не, мы не пьем. Кто-нибудь обязательно хохмил после этого: мы не пьем, мы – пробуем. Но Фигася не обращал внимания на реплику и повторял: не надо, у нас есть. И у них действительно было – по ходу вечера у каждого в руке появлялась бутылка пива и не одна.

Естественно, что я давно стал догадываться, откуда у ребят появлялись деньги, как только сумерки за стеклом переходили в ночь, и становилось не видно, что происходит за границей пятачка у входа, слабенько освещенного фонарем.

При мне два парня спросили Фигасю: у "Кристала" никого? Он кивнул. Ладно, тогда туда, – парни вышли и уже через полчаса вернулись, один из них тут же передал Фигасе темно-красный квадратик, сказал: мы не раскрывали, и оба парня встали рядом с другими, как будто и не уходили никуда. Фигася на минутку исчез из магазина. Затем зашел обратно и сказал поверх голов: Лысый, по две! Среди ребят был паренек с всегда налысо остриженной головой. Он сразу направился к винному отделу и несколько раз челноком прошмыгнул туда-сюда, пока не перетащил из отдела четырнадцать бутылок пива "Хольстен".

На следующий день мне понадобилось открыть свой железный гараж, что стоял у забора в нашем дворе, я по привычке бросил взгляд на пространство между гаражом и забором, которое заполняли всяким хламом те, кому было лень идти до мусорки.

Что я там увидел? Темно-красный бумажник, лежащий среди банок и бутылок. Я поднял его, раскрыл и выгреб из всех отделов оставшиеся бумажки – это были чеки оплаты мобильника через терминал. На одном чеке стояла дата вчерашнего дня и время оплаты – 22 часа 57 минут. Адрес терминала – в трехстах метрах от двора у кафе "Кристалл" на центральной улице города.

Что тут непонятного?

У кафе, тем более у такого древнего и злачного, как "Кристалл", люди бумажники теряют только тогда, когда у них деньги крадут или отнимают. Судя по тому, что ребята вернулись не сильно возбужденные, "башню" они никому не сносили, долбанув подвыпившего человека сзади, а просто рванули аккуратно "кожу" из кармана не застегнутой куртки, когда припозднившийся клиент сунул в нее по неосторожности свои копейки.

Он, может, и сообразил, что его не случайно слегка толкнули два парня, вынырнувшие из-за близлежащего дома, и руку в куртку сунул, и вспомнил, что именно в этот карман положил бумажник, которого там уже нет, но что ему сейчас делать, где этих парней искать, если они сразу же пересекли улицу и тут же исчезли во дворах, где, в отличие от центральной улицы, фонари горят не слишком густо, по одному на весь двор, и случись кого искать, встанешь под этим фонарем, посмотришь на черноту в десяти шагах от тебя, и поймешь, что надо сваливать отсюда быстрее, пока не нашел себе приключение похуже, чем потеря пара тысяч рублей.

Не надо много ума и сноровки, чтобы раздобыть в полуночном городе деньжат на пиво. Если хотя бы один горожанин возвращается в это время нетвердым шагом из гостей или кафюшки, значит у подростков, живущих поблизости, есть отличный шанс пополнить свой "баланс".

Похоже, что меня в подвале воспринимали за своего, и не особо маскировались. Фигася был молод и поэтому делал ошибку. Зря он считал своим того, кто не задает вопросов и наблюдает молча. Такие к дружбе не стремятся и входить в круг друзей не торопятся. У них система определения "свой – чужой" работает на других принципах, и по их поведению нельзя понять, какой результат она выдала на дисплей прицела. Я, например, был со всеми ребятами вежлив, но не всех уважал. Разумеется, я ни на кого стучать никогда не стал бы, но и уважать таких "своих", которые грабят мне подобных, беспомощных и доверчивых во хмелю, – не могу. Я промолчу и даже выпью с теми, кого не уважаю, потому что не считаю себя лучше и достойней их, но однажды обязательно на моем месте окажется тот самый, непогрешимый и честный, который вовремя сболтнет об увиденном "неустановленному следствием лицу", и пойдет Фигася по пути ему предначертанном – на зону.

 

Недолго я простоял в подвале в молчаливом ожидании. Ребята вдруг оживились и все начали смотреть через стекло куда-то в одну точку. Я сообразил: они увидели кого-то из тех, кого отлично знают и кого, вероятно, давно ждут. Сначала я услышал голос Нино, она кому-то сказала "стой здесь", а затем увидел и саму Нино – девушку в красном, как я ее мысленно обозвал, потому как на ней круглый год был один наряд: что-то красное на верхней части тела. Летом – майка, зимой – дубленка, в остальное время – куртки всех фасонов, коих у нее было множество. Причем, я давно обратил внимание, еще тогда, когда Нино была маленькой девочкой, ничего другого красного в тон куртке, сапожки там или шапочку, или заколку какую с бусами, она никогда не надевала и не носила.

Дверь поехала наружу, и оттуда, из тусклого застекольного пространства, появилась Нино, и, конечно же, в ярко-красной летней курточке-ветровке. Она закрыла за собой дверь и встала на верхней ступеньке в свою любимую позу: ноги вместе, локти в сторону. Девушка обычно держала ступни соединенных и вытянутых ног вместе, а руки в карманах верхней одежды или брюк, но локти при этом отводила вперед подальше от тела. Получалась такая танцевальная позиция, исходная для всех ирландских танцев.

– Привет! – поздоровалась она с парнями, – пустые, что ли?

– Порожняк, – ответил один из них.

– А че сидите тогда?

– Тимура ждем.

– А, ну ждите, Тимур вам принесет в хоботе.

– А ты чего злая?

– За Фигасей Алибаба приезжал.

– Мы сидим, сидим, нет никого. Ясно теперь.

Для меня было понятно, о ком они говорят. Тимур – молодой мужчина лет тридцати, который появлялся во дворе не каждый день, но когда он приезжал, все, кого я знал по подвалу, собирались на улице вокруг него и слушали, что он им говорит. Другие, кто не при делах, в это время к собранию парней даже близко не подходили.

А второй, Алибаба – участковый милиционер, сидевший в своем закутке в торце соседнего дома рядом с вечно сломанным телефоном и факсом. Он был не то из Средней Азии, не то с Кавказа, но по-русски говорил без акцента. В наш подвал он не заходил никогда. Если ему кто-то был нужен, он называл его имя и просил выйти. После одиннадцати вечера его вообще во дворе никто ни разу не видел. Тимур и Алибаба старались не замечать друг друга, а если все же оказывались днем на улице неподалеку, поворачивали головы и смотрели в разные стороны.

Нино заметила, что я внимательно слушаю разговор.

– Привет, Пушкин! – негромко сказала она.

Ребята засмеялись. Девушка прошла мимо них и остановилась на ступеньке выше меня.

– А ты, Батя, на светофор похож, – она поглядела на мое лицо, чуть прищурившись, – тоже пустой?

– Сотня есть.

– И что мы собираемся с ней делать?

– Как обычно. А почему – Пушкин? – спросил я, удивленный, что услышал в подвале из уст Нино фамилию поэта.

– Он же всех подряд на дуэль вызывал, пока его не замочили.

– Всех подряд он не вызывал, – объяснял я девушке, понимая, что она уже в курсе произошедшего, но мне не хотелось, чтобы мою стычку она сравнивала с дуэлью Пушкина, – про его жену слух пустили, что ее, ну, с ней, молодой француз время проводит...

– Трахает, короче, – сказала Нино и зевнула, прикрыв лицо рукавом куртки.

– Типа того. Поэтому вызвал.

– Кого, который трахает?

– Который слухи распускает.

– Я бы тоже кишки через его задницу достала и ему в рот засунула. А француз что ли слухи по городу сливал?

– Не, родственник его.

– А зачем тогда француза подтянул?

– Чтобы около жены не вертелся.

– Ну, правильно, разбираться надо по теме, а не по приколу. Любовника кончить, и все язык в жопу засунут.

– Кончить вот не удалось, этот француз лучшим стрелком королевской гвардии оказался. Ты, Нино, лучше бы меня с Лермонтовым сравнивала, вот он точно по глупости на дуэли пулю схлопотал.

– Лермонтов, это который Мцыри?

– Это который на скале с шести шагов стрелялся.

– С шести шагов? Из пистолетов? Они самоубийцы все были, что ли? Да с шести шагов кирпичом убить можно.

– Дуэль, Нино это самый благородный и красивый вид самоубийства. Видишь, какая у меня рожа, а на дуэли рыцари получают пулю в сердце, и рожи у них остаются целыми и красивыми. А если шрамы, то от шпаги или сабли. Это еще красивше.

– Ну, а что, этот Лермонтов, выстрелить не успел?

– У него было право первого выстрела по жребию, он отвел пистолет в сторону и выстрелил в небо.

– Зачем?

– Так благородней.

– Лошара он, твой Лермонтов. А второй в него что ли выстрелил?

– Да, точно в сердце.

– Козел.

Нино сказала это с такой злостью в голосе, что я обрадовался, значит, действия соперника Лермонтова осуждаю не только я. Если уж и Нино считает, что в этом случае соперник не имел права идти на убийство, то вердикт истории вынесен однозначно в пользу поэта. И пусть не говорят знатоки дуэльного кодекса, что демонстративный выстрел в воздух является оскорблением для другого соперника, особенно, когда стреляют по жребию и по очереди. Нино думает иначе, значит, балаган закрываем, всем умолкнуть, пока у вас не начали доставать ваши кишки через ваш зад!

Я принес две бутылки пива и обе поставил перед Нино. Она повернула голову к парням, которые в этот момент смотрели на нас, и приказала:

– Скажите Дашке, пусть зайдет.

Один из парней приоткрыл входную дверь и сказал негромко в наружное пространство:

– Дашан, тебя Нино зовет.

В подвале появилась совсем юное создание – девочка лет четырнадцати. Она была довольно высокая, правильнее сказать вытянутая, с личиком симпатичным, но еще совсем не женским, глазки, правда, у нее были накрашены, но – девочку раскраска обычно только портит, и у нее мазня вокруг глаз тоже была чересчур яркая и совершенно не нужная.

– Открывай, – скомандовала Нино, когда девочка спустилась к нашему "столу". Та достала из кармана джинсовой курточки железную открывашку и довольно ловко ликвидировала крышки с обеих бутылок.

– Пей, – Нино подтолкнула одну бутылку по подоконнику поближе к вновь пришедшей, а другую взяла сама.

Обе девушки одновременно запрокинули голову и хорошенько приложились к пиву. Я даже сглотнул слюну, дожидаясь, когда они оторвутся от бутылок и переведут дух. Наконец они сбрякали донышками бутылок о кафельный подоконник и стали вытирать губы, Нино – рукавом, а длинная девочка – крошечным платочком, прикладывая его к губкам и тут же разглядывая, сколько на нем появилось помады. Она еще не сказала ни одного слова и, как я понял, в присутствии Нино будет молчать, пока та ей не разрешит говорить или не спросит ее о чем-нибудь. Я уже раньше видел, как Нино общается с другими девушками, они часами стоят около нее молча. Говорить надо мне, мне – можно:

– Нино, я Фигасю хотел увидеть, о парнях, что мне макияж нарисовали, спросить.

– Фигасю менты забрали.

– Надолго или так, по мелочи?

– Должны отпустить, они мотоцикл ищут, на котором вчера пацаны с Зареки сюда приезжали.

– Ясно, потеряли байкеры свою технику в нашем дворе.

– А все потерялось, и мотоцикл и байкеры. Фигася, вроде, последний, кто их видел. Они сказали ему, что взяли мотик у друга прокатиться.

– Ну, ясен барабан, у друга, прокатиться...

– Не, Батя, ты не по теме, Фигася говорил, что мотоцикл чистый. Пацаны пропали, мамки с папками пацанов ищут, а не мотоцикл.

– Ладно, Нино, завтра приду, или послезавтра, – я начал собираться идти домой.

– Про парней скажу, что знаю. Один ментенок, брат мента что в доме напротив тебя живет, ты его видел, на тайоте RAV 4 ездит, в убэпе работает, а второй – нигде не тусуется, по нему ничего не скажу. Сучку придавили сегодня, говорит, первый раз его видела.

– Кого придавили? – не понял я.

– В подъезде у тебя живет, они к ней приходили.

– Ее Виолетта зовут, – подсказал я.

– Ее сучка поганая зовут, Батя, она меня спалила, драная падла, мы ей пи... на уши натянем, мразь е........, – Нино перешла на такой жесткий мат, что в подвале все притихли.

Не первый раз я уже слышал, как она ругается матом, и каждый раз в таких случаях мне становилось не по себе. Бывает, когда при тебе женщина ругается матом, это звучит забавно. Если женщина красивая, то звучит не просто забавно, а интригующе-сексуально. Но когда ругалась Нино, у меня в душе просыпалось отвращение к ней, хотя я всегда жалею девушек, курящих и ругающихся за кампанию, чтобы не выгнали из кампании.

Вот и в этот раз мне хотелось сказать: сама ты, Нино, сучка, и пасть раскрыла, как сука злющая, разорвать готовая. Подумал так, но ничего не сказал. А надо бы однажды сказать ей то, что я о ней думаю.

Нино, когда повзрослела и оформилась, стала напоминать мне комиссаршу из фильма "Служили два товарища". Той, если помните, достаточно было одной улики, кинокамеры французского производства, чтобы прийти к железному выводу: к ней привели заблудившихся шпионов белой армии. Нежные нетрудовые руки Янковского, мундиры офицерские в тачанке и прочие "улики" будут в строку только той версии, которая сразу родилась в ее умном, но женском мозгу. Она жаждала мести, ей хотелось с решимостью, намного превосходящей решимость мужчин, карать и казнить предателей праведного дела революции.

Комиссарше мало было приговорить шпионов к расстрелу, ей надо было еще и приказать их расстрелять немедленно. Страшнее бабы суда нет. Поэтому приказ пустить их в расход в ближайшем овраге она отдает в полной и абсолютной уверенности, что поступает в соответствии с революционной моралью, неизмеримо более высокой и справедливой, чем мораль говенной интеллигенции, не способной защитить ни себя, ни свои идеалы, ни революционное дело.

Помните, как она осуждающе произносит мужчинам слова своей женской просьбы: "Раз уж попались, умейте умереть достойно".

Какие у бабы правильные мысли! Но есть маленькая заковыка – два попавших в переделку товарища – не менее преданные бойцы революции, чем она. Ошиблась комиссаарша и чуть не угробила своих однополчан. Кстати, ее приказ солдаты непременно бы выполнили, они просто не так шибко спешили сотворить смерть, как она. Нехилый авторитет был у бабы, а?

Ладно, там был фильм, героиня, поди, лишь плод воображения режиссера, а тут не кино, тут подвал у моего дома, в котором я встречаю шестнадцатилетнюю девчонку, командующую пацанами в реале, на моих глазах.

Внешне Нино совершенно не походила на ту комиссаршу. У той волосы были обрезаны, возраст – о-го-го, тюрьмы и ссылки за плечами, образование явно запредельно высшее. А у Нино – личико чистое, щечки розовые, губки сочные, волосы прямые и длинные – собраны в хвост, скручены в узел и все равно те, что висят ниже узла, почти пояса касаются.

Красивая она девушка, правда, чуть-чуть полновата. Ни в стройных ее ногах, ни в бедрах эта полнота излишней не кажется, а вот на уровне талии – да, животик бросается в глаза. Это не беременность, это – лишний вес и его скопилось тут порядочно. Из-за животика и грудь у Нино теряет свои привлекательные очертания, не будь животика – от нее бы глаз было не оторвать, а так – нагромождение частей тела.

Нино, не знаю по какой причине, не пользовалась косметикой, поэтому глаза у нее были без всякого колера и декора. Может, поэтому, когда я глядел ей в глаза, не видел в ней женщину. Она и кокетничать совсем не умела. Серьезные глаза, прямо скажем, для приказа о расстреле вполне подходят и содержанию приказа соответствуют. И еще нос горбинкой на клювик похожий.

У Нино в крови по линии отца были грузинские гены, и они оставили след там, где и положено – на лице. Отца давно депортировали, то есть прогнали на историческую родину за то, что не ходил отмечаться в милицейские кабинеты. Он у нее был гордый авторитет особой закалки, с органами не сотрудничал. По словам Нино, отец был "ненагибаемый".

Отец уехал ненадолго, чтобы переждать очередную попытку "поставить его раком", и – не вернулся. Хотя – живой, в Москву часто прилетает, приглашает Нино приехать к нему повидаться. А Нино сказала матери – он для нас подох. Приговорила за предательство. Не за то, что отец ушел из авторитетов, а за то, что два года назад женился в Москве на грузинке, которая была всего на три года старше Нино.

Неспроста во дворе поговаривали, что это Нино двух наших девчонок приговорила к позорной казни. Одну били ремнем прямо у нее в квартире, повалили на пол, сняли трусы и стегали пряжкой по ягодицам, пока та не вырвалась и не выпрыгнула в окно с восьмого этажа. Другую зажали за автостоянкой, на краю двора, и тушили о ее груди сигареты.

Когда разборки начались, такое ведь не скроешь, это – уголовщина, выяснилось, что Нино в экзекуции не участвовала, Нино – не при делах. Потом нашелся мобильник с записью обеих казней. Точно, Нино в кадре не было. Даша – засветилась, была, хоть ей тогда еще и четырнадцать не стукнуло, Даша мобильник держала и первой заголосила, когда девчушка без одежды в одной майке в окно прыгнула.

Никак съемки такого "кино" не могли пройти в нашем дворе без ведома и согласия Нино! Ребята, все как один, отмалчивались, когда я заикнулся об этих двух случаях, произошедших в течение одной недели. Это не мы, говорили ребята, и все, дальнейшие вопросы были излишни, потому что натолкнулись бы на агрессию в ответ: ты что, Батя, следователь?

– Аллес, их гейе наххаузе, – сказал я по-немецки свою заключительную фразу, смысл которой в подвале понимали, так как я всегда уходил домой, прощаясь по-немецки.

– Гитлер капут! – крикнул, тоже в соответствии со сложившимся ритуалом, один из парней с верхних ступенек.

Я поднялся, прошел мимо них и открыл дверь.

– Гуд бай, Батя!– сказал напоследок тот же парень.

 

 

 


Оглавление

5. Часть 1.5.
6. Часть 1.6.
7. Часть 1.7.
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!