Васильки

 

 

 

В Колькины расчёты не входило ехать в лагерь. Сашка же во всём слушался Кольку, соглашался с ним.

– Пошли к Аверьянычу, – предложил Колька. – Может, он придумает чего-нибудь.

Аверьяныч жил в сторожевой избушке в дальнем углу двора. Кроме обязанностей сторожа, он был ещё конюхом-возчиком. Единственная детдомовская лошадь Звёздочка находилась в полном распоряжении у Аверьяныча, жила в сарайчике возле избушки.

Аверьяныч был уже стар и одинок. У него в разных городах жили три сына, было несколько внуков. Один внук, Славик, прошлой осенью возвратился из армии, заехал к деду, тут с ним познакомился Колька и получил от Славика в подарок настоящий солдатский ремень. Это такая была ценность, которой завидовали все ребята. Чего только ни предлагали Кольке в обмен за ремень, но Колька не мог променять подарок солдата, он хранил ремень у Аверьяныча – от греха подальше, цеплял его на себя или давал поносить Сашке только тогда, когда приходили в гости к Аверьянычу.

Аверьяныча они увидели сидящим на соломе в санях. Им показалось это смешным: на дворе лето, жара, а Аверьяныч в санях сидит, которые поставлены на круглые чурбачки, чтобы от земли у них не погнили полозья.

– А, молодцы-соколики! – приветствовал Аверьяныч ребят. – Садитесь-ка рядом, поговорим ладком. Места всем хватит.

Колька и Сашка завалились в сани по обе стороны от Аверьяныча. Солома была сухой, мягкой, от неё пахло, как показалось Кольке, прошлым годом. Зато солнышко ощутимо припекало спину и было оно, конечно, не прошлогодним, а самым настоящим нынешнего года.

– Вы чего ж, баклуши ныне бьёте? – спросил Аверьяныч.

– Какие баклуши? – не понял Сашка.

– Это говорят так обо всех, кто бездельничает, – пояснил ему Колька. – Нет, дедушка, мы не баклуши бьём, нас завтра в лагерь отвезут.

– Это что ж, выходит, с зимних квартир на летние? Как в армии? То-то же не видать вас всё было. Значит, расстаёмся?

– Не хочется, – вздохнул Колька. – Вот ты за нас похлопотал бы. За двоих. Мы бы в сарае стали у тебя жить. Ты же Звёздочку всё равно летом не ставишь туда. А?

– Незадача, – покачал головой Аверьяныч. – Вот незадача-то.

– А в чём дело? – спросил Колька.

– Да во мне дело-то. Я ныне письмо от старшего сынка получил. Пишет, что приедет за мной на следующей неделе, заберёт к себе погостить. А может, и вовсе останусь там. Мне одному-то здесь жить уже не по силам делается, скоро сам за собой ухаживать не смогу. Придётся к сыну...

– Аверьяныч, а мы? – спросил Колька и предложил: – У тебя сил не будет, мы поможем. Ты только нам подсказывай, что делать, а уж мы справимся. Мы и воды навозим, и за продуктами съездим, и дров наготовим. А?

– Это вы управитесь, я не сомневаюсь. Да вот загвоздка-то какая, вы здесь долго не пробудете, маю-мало окрепнете, девятые классы поокончите и разлетитесь кто куда. Не вы первые – не вы последние. А я? Что я без вас стану делать? То-то же. Нет, коль зовут, то поеду, погляжу, как там у них, сподручно ли мне будет. А там уж как бог даст. Зиму, может, и поработаю. А вообще-то слабну. Сам чую, как за последний год сдал. Вся сила из меня ушла куда-то. Сижу вот, спину калю, а по ночам-то она у меня криком кричит. Да и сколько ей можно, спине-то моей? Конец когда никогда будет. Так уж заведено. Итак, слава богу, пожил, близь восьмидесяти...

Долго сидели они втроём, обсуждая жизнь, прикидывая, кто кем станет, где будут жить.

– У вас все впереди, – сказал Аверьяныч. – Вы только-только на ноги становитесь, ещё невелики, ещё не всё видите. Вот росту наберётесь, увидите всю даль перед собой, тогда и жизнь настоящая у вас пойдёт. Вы к вечерку загляните ко мне, посидим, чайку попьём моего, всё ж расставание у нас. Может, временное, а всё расставание.

Ребята пообещали, что вечером прибудут, а пока им надо собрать кое-какие свои вещички.

В детдоме всё общее, но однако у каждого есть что-то своё, потому что человек, а особенно маленький человек, без своего чего-нибудь жить не умеет. В тумбочке, которую держали Колька и Сашка на двоих, у них была брызгалка, сделанная из большого капронового пузырька из-под шампуни, чёрное стекло от очков, самодельные плетёные проволочные браслеты, а главное, Сашкины шашки, которые он получил в подарок на Новый год и с которыми не расставался ни днём ни ночью.

Аверьяныч дал ребятам полиэтиленовый пакет с нарисованным на нём всадником, прыгающим на лошади через барьер и сказал:

– Это вам для ваших вещей.

Колька примерился, как будет смотреться с таким красивым пакетом, и они побежали к себе.