Черёмуховые холода

 

(короткие рассказы)

 

 

 

 

Утром у Головых случился конфуз: вернулась домой кошка.

Можно было бы скрыть это, сделать вид – ничего не произошло, как было, так и есть. Но не в характере Галины хранить в тайне то, что происходит в семье.

Она вышла на крыльцо заспанная, позёвывающая, поглядеть, какое утро ныне, да так и ахнула на всех соседей:

– Твою мать! Кошка-то наша! Явилась! Не запылилась!

У нее даже челюсть отвисла: не во сне ли она.

На скамейке, как ни в чем не бывало, сидела чёрная с белым передничком и белыми носочками на лапках кошка. Увидев хозяйку, услышав её возгласы, кошка спрыгнула со скамейки, поставила хвост трубой и принялась тереться о ноги Галины. И замурлыкала от удовольствия, показывая хозяйке, как она соскучилась по ней.

На голос жены вышел на крыльцо Валера:

– С кем ты тут?

– Гляди, с кем. Узнаёшь?

– Откуда-то она, в натуре? – растерялся Валера. – Полгода не была дома, и вот она. И сытая. Гляди ты...

 

Кошка не имела имени. Кошка и кошка. Это в городах, в квартирах всякая кошка то Муська, то Мурка. А в деревне она просто кошка. В доме, где попроще, их по три, по пять обитают. Шубой стелятся друг за другом. Обед на стол, а они под столом роятся, ждут кусок хлеба или косточку. Передерутся, пока их пинком из дома не вышибут.

Гале Головой надоела их кошка, очень уж плодовитая удалась, закидала котятами, раза четыре в год принесет штук по семь, только успевай топить их в ведре с водой.

С первовесны она ополчилась на мужа:

– Валера, как хочешь, а кошка за тобой. Избавляй меня от неё. Опять скоро окотится. Котят сам будешь топить.

– Мне моя натура не позволяет этого делать, – заносчиво ответил Валера. – Это вам, бабам, что котят утопить, что аборт сбегать сделать – один хрен. Глазом не моргнёте.

– Зато вы моргаете, глаза нальёте и лезете напрямую, – озлилась Галя от упрёка мужа.

– Природа, ничего не попишешь, – парировал Валера, – а кошка твоя, ты и решай с ней. Я в твои дела не ввязываюсь.

Галя внимательно посмотрела на мужа, хотела уж применить свое излюбленное «идиот», но промолчала, дабы не заводить мужа с утра. Напьётся и заявит: ты виновата, оскорбила меня. А надо дрова колоть, день-то вон какой погожий разыгрывается.

 

Не один Валера услышал восторг жены по поводу возвращения кошки. У колодца стояла женщина, соседка, потянулись к Головым разузнать, что за новость у них такая. И разузнала.

– Этот, мордоворот-то, братеня-то Валеркин, сказал: в областной центр еду, давай отвезу туда, небось не вернётся, – рассказывала возмущённая Галя. – Ну, я, как дура, обрадовалась: помоги, Коля, избавиться. За мной не пропадёт, бутылка твоя, если отвезёшь. Отвёз. Вечером заявился, говорит: под самым городом склады зерновые, там её и выбросил. Это же под двести километров отсюда. Иди, – вроде бы сказал, – мышей тут полно и голубей тьма-тьмущая, жить захочешь – выживешь.Б утылку тут же вылохтал.

– Это когда же было-то, – спросил Валера, – без меня-то?

– Под Пасху это было. Спал ты без задних ног. Вот когда это было.

– Значит, я спал, а ты тут с братеней, да? Кошку обмывали?

– Не заводись. Выжрал он и ушёл. Отвёз, называется. Где-нибудь за огородами бросил.

– Нет, девка, не за огородами. Полгода не было её. Она все эти полгода домой шла. Потому что она кошка, она знает свой дом, – рассудила соседка Нина Петровна. – И скажите на милость, не отощала. Вон как шерсть-то на ней лоснится.

– Она и не отощает. На её пути немалом сколько всякой живности ей встретилось. Поохотится, подзаправится, поотдохнёт и дальше домой идёт, – объяснил Валерин отец Николай Иванович, проживающий в семье сына. Он тихонько вышел на крыльцо и наблюдал за происходящим.

– А как дорогу-то она знает? – спросила Галя.

– Она знает. Она много чего знает, да нам не скажет.

Николай Иванович задумался.

– Ой, сколько и каких же страхов-то она натерпелась? Ну, не верится даже, – восклицала соседка. – Покормить надо бы её.

Галя принесла молока, налила в блюдце. Рядом с блюдцем положила косточку с мясом.

Кошка полакала молоко. Принялась вроде бы за косточку, но шмыгнула между ног людских и скрылась за углом дома.

– Вот те на, да она не одна, – ухмыльнулся Николай Иванович.

– Как это не одна? – пошёл Валера проверить, куда это убежала кошка.

И через минуту завопил от сарая:

– Тварь! Зверина какой! Подошёл к двери, а он как пырскнет, как зашипит! И на потолок. Точно такой же, как кошка: чёрный, лапки белые.

– Это кто ж такой? – не поверила Галя. – Ой, да теперь в сарай ни ногой. С потолка – то да прямо на меня... Страхи-то какие.

– Обязательно, сразу и на тебя. Только и ждёшь... – съязвил Валера.

– А на кого же, тобой-то побрезгуют, – надула губы Галя.

– Да будя вам. Так и цепляетесь один за другого, – остановила их соседка.

– Значит, не одна пришла, – сказал Николай Иванович, – значит, сынка или дочку привела. Вот ведь как. Дорогой выкормила. Пришла и потомка привела.

Не трогайте их. Привыкнут. К родному шли, однако же... Родное-то – оно зовёт.