Между Южным и Северным полюсами

 

Купить в журнале за май 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

18+

 

 

 

Отец Тихон остановил свой пикап у здания колледжа, открыл бардачок и взглянул на свое искушение.

«Прости, Господи, меня, грешного», – Тихон достал портсигар и зажигалку, вытянул сигарету, долго мял ее в руках, затем быстрым движением прикурил, с наслаждением затянулся и посмотрел в зеркало.

«Я все равно буду наказан, так что, одну, полагаю, можно», – сказал он своему отражению.

Докурив, священник потушил окурок в автомобильной пепельнице и покинул салон. Его ждала женщина, встречи с которой помогали отцу Тихону прийти в состояние предельной собранности перед ответственным делом. Совершить малый грех, чтобы избежать большего – старинная, не анонсируемая светскому миру практика.

 

Татьяна встретила отца Тихона, манерно уперевшись в косяк двери.

Священник уловил запах алкоголя, дешевых, сладковатых духов, а поношенный халат женщины источал еле уловимый запах пищевых усилителей вкуса.

– Пьешь с утра?

– Немного, для бодрости. Ты же не против?

– Нет, я же не для проповеди приехал.

– Ждала тебя, готовилась к встрече. Не могу спать со священником трезвой, чувствую себя Евой, совершающей первородный грех.

– Не переживай. Если Господь создал нам определенные органы, а инстинкт размножения сделал одной из ключевых программ в нашем сознании, то вряд ли мы окажемся в аду за подобные дела.

– Необычные рассуждения, ты вообще веришь в Бога?

– Какое это имеет значение?

– Но ведь ты священник и все такое. Батюшка, елки-палки, – хохотнула Татьяна.

– Я служу большой идее, а возможно, большой иллюзии.

Однажды мне пришло свое ощущение смысла того известного разговора Христа и Понтия Пилата, и это сделало мою веру чуть не такой, как у моих собратьев.

– Я смотрела сериал «Мастер и Маргарита», правда, не все серии. Мне кот там нравится, я бы такого у себя завела.

– Понятно.

– Да ладно тебе, объясни в двух словах? А то вечно не договариваешь.

– Когда на суде мессия заявил, что пришел свидетельствовать об истине, его судья, Понтий Пилат, спросил: «Что есть истина?» – священник начал снимать ботинки.

– Ну, а тот что?

– Он промолчал, представляешь?

– Малыш, не думала, что ты такой впечатлительный.

– Какой есть.

– А я вот думаю, что самое важное – любовь! Без нее, знаешь, и кожа сохнет, и выпить хочется постоянно. Вот мой бывший… я, кстати, рассказывала о нем?

– Было дело.

– Так вот, с ним было не так, как с тобой. У тебя и член, простите, немаленький и живот не мешает, у него во-о-от такой был, – Татьяна раскинула руки, показывая размер живота, – а вот ощущения другие. Любил он меня, и я чувствовала себя нужной. Бывает, вставит мне анальную пробочку, посадит перед компьютером, и вот сижу я «Вконтакте» или «Одноклассниках», а он меня просто гладит, – женщина вдруг пустила слезу.

– Ты извини, но у меня сегодня мало времени. Может, хватит пить?

– Еще немного, – сказала Татьяна, медленно поднесла стакан к губам и попыталась изобразить соблазняющий взгляд, – хочешь?

– Я за рулем. Да и не нравится мне дешевый алкоголь, вместо экстаза – дурман.

– Может, снимешь рясу? А то мне так и хочется исповедоваться, – с придыханием сказала Татьяна, окинув взглядом крупную фигуру священника.

Отец Тихон разделся, сняв церковное облачение и белье.

Женщина оценивающе рассматривала мускулистое тело, покрытое сетью татуировок.

– Слушай, давно хотела спросить, да все стеснялась, а татуировки что-то означают?

– Теперь это не важно.

– А эту ты в храме сделал? – Татьяна коснулась пальцем распятия, вытатуированного на груди.

– В тюрьме.

– А эти цифры на запястье?

– На войне.

– А что означает эта надпись?

– Это латынь: небытие предпочтительнее бытия. По глупости сделал. Может, ты тоже разденешься?

Татьяна допила залпом свой коктейль, быстро намешала себе еще и снова опрокинула содержимое стакана в себя.

– Ты так стараешься напиться, как будто тебе предстоит переспать с чудовищем.

– Нет, просто такое настроение, – не очень уверенно сказала женщина, скидывая халат, – ничего, что я небритая? У меня был любовник, которому нравилось, чтобы…

– Все нормально.

Отец Тихон подошел к Татьяне, мягко развернул ее, поставил к комоду, и они начали совокупляться, не прекращая беседы.

Стоило гостеприимной хозяйке употребить лишнего, и разговор во время секса становился неизбежностью.

Поначалу это раздражало отца Тихона, но со временем он привык и даже начал получать от этого некоторое удовольствие; как будто половой акт становился осмысленным эстетическим действом, лишенным примитивного животного содержания.

– Когда трахаешься со священником, наверное, в какой-то, незначительной степени, занимаешься любовью с Богом? – женщина встала поудобней и чуть шире расставила ноги.

– Нет, Царство Небесное внутри нас, так что ты можешь заниматься любовью с Богом вне зависимости от того, с кем ты спишь, – отвечал священник, не прекращая поступательных движений.

– Но, когда я одна делаю это, ощущения совсем другие… чуть помедленнее… вот так. Я знаю, что ты со мной только ради секса, но ты проводник высшей любви, как будто сам Иисус входит в меня и погружает в высшие сферы благодати, – женщина громко застонала, – я хочу вечный оргазм.

Отец Тихон накрутил волосы партнерши на кулак, а другой рукой сжал ее сосок.

– Да, так, – благодарно выдохнула она.

– Бог – это идея, текст, вещь в себе, существующая в твоем сознании, и познать его иначе невозможно. Ты свободна наполнить смыслом любой предмет или явление.

– Но я чувствую связь с Ним только когда во мне ты, милый.

– Не могу похвастать тебе, что являюсь субъектом этого процесса.

– Не отвлекай меня заявлениями, которых я не понимаю. Можно чуть пожестче?

– Без проблем. Тем более ты, по большому счёту, права: громоотвод – обладай он разумом, может считать себя подпоркой для забора и ничего не знать про молнию, но, тем не менее, – выполняет свою функцию. Можешь представить кого угодно, от Киану Ривза до сверхъестественного существа, мне даже нравится, когда в сексе используют воображение и творческий подход, – отец Тихон отвесил партнерше шлепок по заднице.

– О да, еще, – благодарно вильнула бедрами Татьяна, – ты тоже можешь представить кого угодно. Кстати, кого бы ты, кстати, сейчас хотел?

– Ощущения непознаваемости твоего сознания при телесной близости для меня гораздо желаннее, чем представление каких-нибудь медийных персон.

– Буду считать это комплиментом.

Татьяна испытала оргазм, ноги ее подкашивались, и отец Тихон поддержал ее. Когда конвульсии женщины прекратились, священник сразу пошел одеваться.

– Подожди, а ты?

– Все в порядке, в другой раз, – равнодушно сказал отец Тихон.

– Ты странный, очень странный.

– Когда годами находишься в странных местах, трудно быть другим.

 

Отец Тихон забрался в свой пикап. Время еще позволяло собраться с мыслями.

 

Он сидел и ловил себя на мысли, что все идет как-то неправильно; машинально открыл бардачок и достал таблетки. – «Всего одну, и будет хорошо, ведь это тоже способ коснуться границ иного мира. Нет, для столь ответственного дела лучше подходит медитация».

Христианская медитация – редкая практика, которой Тихон научился во время чеченской кампании у одного православного бурята: это искусство было эзотерической тайной его семьи, но под постоянными обстрелами о чем угодно проболтаешься. Бурята застрелил снайпер одним тихим летним утром, и священник подозревал, что, возможно, он является последним носителем редкого знания. Тихон принял позу лотоса, соединил большие и указательные пальцы в кольца и, закрыв глаза, нырнул в пучину любви. Тело мертвого Богочеловека проявилось в пространстве внутреннего зрения почти сразу. Спокойный, слегка светящийся, он умиротворенно простирался в пространстве и времени, источая из ран сладковато пахнущую, светящуюся субстанцию, которая привлекала Тихона как валерьянка – кота. Раны приветливо открылись, и оттуда появились крупные жуки, напоминающие скарабеев. Насекомые имели три вида расцветки: золотую, небесно-голубую и травянисто-зеленую. Второе пришествие заметят лишь внимательные энтомологи. Жуки поедают плоть, жадно всасывая светящуюся жидкость, урча и увеличиваясь в размерах. На их блестящих спинках можно заметить загадочные символы. Творец всегда заморачивался на дизайне. Жуки голодны, они бросаются к Тихону и начинают поедать его плоть – это чертовски приятно! Отец Тихон растворяется во множестве пищеварительных систем. Какая радость быть поедаемым! Становишься золотым, синим и зеленым одновременно. Погружаясь в стаю, тело-рой взлетает, образуя замысловатые тексты. Отец Тихон исторг сам себя взлетом множества жуков, не потеряв личности и не разрушив роя. Жужжа и взмывая в небо, отец Тихон пишет телом-стаей непереводимые на человеческий язык тексты. Вначале было слово, только слово это – полет роя, часть ареала обитания которого пролегает не в нашем мире материи, скованной законами физики. Золотые жуки исторгают звук, который быстрее известной нам скорости света, потому как игнорирует время – он слышен даже на самых далеких планетах, но кое-где самодовольные приматы предпочитают закрыть уши. Синие жуки впитывают свет из других измерений и транслируют его, отвоевывая у пустоты жирные куски, наполненные перепуганными демонами, как целина земляными червями. Отец Тихон выбрасывает себя в высшие сферы пространства подобно семени, в особом метафизическом оргазме, оплодотворяя собой пространства и упраздняя время. Гармония разливается по телу, словно глоток холодной водки с утра для алкоголика.

Отец Тихон опускает стекло.

Серое небо за окном автомобиля с вихрастыми облаками говорит на другом языке. Формы и ритмы, с виду хаотично разбросанные, складываются в конструкции, которые, если долго на них смотреть, напоминают то бесшабашную музыкальную партитуру, то движущуюся картину впавшего в транс художника – абстрактного экспрессиониста, мечущегося с кистью в руке в древнем шаманском танце своего подсознания. Научится ли кто-нибудь из живущих понимать истинный язык небес? Без формул и дефиниций, без эстетики, меняющей партнеров как продажная женщина, без романтических философов, заблудившихся в аду своего сознания?

 

Время. Отец Тихон повернул в замке ключ зажигания и нажал на газ. Маршрут был рассчитан заранее; он пролегал через переулки, в объезд возможных пробок и светофоров, которые отображались навигатором. Проезд под автомобильным мостом – слишком быстро: электронные цифры подают немой знак сбросить скорость. Сзади неистово сигналит «БМВ». – «Господь с тобой, куда ты рвешься, дегенерат этакий!» – Полторы минуты потянуть время. – С перпендикулярной улицы на главную дорогу, нарушив правила, выруливают два «Рено Логан», полные тинэйджеров: слушают альбом «Prodigy» десятилетней давности. – «Черт подери, уже желтый сигнал светофора. Пора стартовать, но впереди эти два непредвиденных «Логана». – Отец Тихон жмет на педаль, выкручивает руль и пересекает двойную сплошную. – «Господи, упаси от полицейских». – Ладони потеют, но у светофора пикап оказался вовремя. Электронные цифры одобрительно мигают, несмотря на свое равнодушное постоянство. – «Эй, поп, тебе в аду права выдавали!?» – Стекло поднимается, экранируя владельца пикапа от внешних звуков. Радио ретро. Дышать ровнее. Первая передача – вторая – третья. Непознанное пространство между облаков всполохами складывается в образ Спасителя. – «Приготовься, сейчас твой выход, отец Тихон!» – Священник вырулил на перпендикулярную улицу и чуть не сбил проходившего мужчину, одетого в фартук, нарукавники, с чемоданом в руке. Холодно взглянув в глаза неосторожному водителю, седеющий мужчина холодно произнес одно слово. «Дерьмо», – прочитал по губам отец Тихон и, пропустив сурового пешехода, медленно поехал к финальному перекрестку.

Пешеход в костюме-тройке с бумажным пакетом в руке и стаканчиком кофе переходил дорогу точно по расписанию. Тихон знал очень мало об этом человеке: любит еду из «Макдональдса», отличается крайне выраженной степенью пунктуальности, соблюдением режима питания, и то, что прохожий уже обречен.

Невидимая сила ударила любителя фаст-фуда где-то ниже солнечного сплетения, отбросив его на пешеходный переход. Ароматные гамбургеры, картошка фри и кофе разлетелись по сторонам, живописно смешиваясь со струйками крови.

Отец Тихон припарковался, вышел из машины, на ходу достал бутылек с нашатырным спиртом и ватный диск. Он быстрым шагом направился к раненому.

Густо пропитанная вата под ноздри.

– Во-от та-а-к!

Сочувствующие прохожие и просто зеваки кольцом окружали лежащего человека и склонившегося над ним священника. Автомобилисты, видя людской затор на дороге, останавливались и присоединялись к толпе; те, кто ехали сзади не понимали, что происходит, беспрестанно сигналили.

– Я священник, твоя душа спасется во Христе, ты не хочешь исповедоваться? – спросил Тихон, поддерживая голову пострадавшего.

– Извини, дружище, но я не верю в это, – криво усмехнувшись, сказал умирающий человек и пустил изо рта тонкую струйку крови.

– У тебя есть немного времени, чтобы поверить и спастись, – Тихон пронзительно глядел в глаза собеседнику.

– Врача! Врача!

– Тут есть врач?

– Я бывший медбрат, пропустите!

Толпа гудела и переговаривалась.

– Заткнитесь все! – взревел Тихон, и толпа слегка онемела.

­– Я тоже не верил, – продолжал священник, обращаясь к умирающему, – но мы существуем в уникальное время, когда истинную веру можно совместить со знанием! Ты слышал про последние физические теории? Мы существуем в мнимое время, это лишь иллюзия, испытание нашего сознания, чтобы оно возродилось во времени истинном.

Вот смотри, это моя рука, – Тихон аккуратно положил голову человека на асфальт и согнул руку в предплечье, – это – мнимое время, в котором протекает наша кратковременная жизнь, ­– он провел пальцем по предплечью, – а это время настоящее! – и священник поставил вертикально другое предплечье. Что ты видишь, отвечай?!

– К-крест, – пробормотал человек в костюме.

– Теперь ты понимаешь, почему таков наш символ веры? Иисус преодолел это противоречие времен – он проник из истинного времени в мнимое, чтобы спасти всех нас. Это не человек в привычном для тебя смысле – он существует одновременно в разных временах, и эта способность есть у любого человека. Как в тебе – человеческом существе – на клеточном уровне прописано свойство старения, так в тебе заложен и механизм спасения.

– Я не знаю… что там?

В глазах отца Тихона блеснула слеза, покатилась по щеке и исчезла в темной бороде.

– Я понимаю, тебе кажется, что ты теряешь все, что знаешь и любишь, теряешь самого себя, но это не так! В истинном времени у тебя будет все, гораздо больше, чем все! Иисус – а то, что мы знаем о нем, лишь образ непознанного процесса Вселенной – показал нам, как сохранить то, что мы есть.

Человек, сжимая рану на животе, конвульсивно закивал головой.

– Повторяй за мной: Отче наш, сущий на небесах…

Несчастный пытался что-то выговорить, но у него выходил только хрип и пузыри крови.

– Ну же! – потребовал Тихон и поднес нашатырь к носу человека.

– …ий на небесах, – выговорил тот и умер.

Отец Тихон спрятал нашатырь в складках рясы и быстро ушел, растолкав толпу. Он сел в пикап, дал задний ход, свернул во дворы и ретировался с места преступления. После всех этих событий он поехал в храм, отслужил молебен и, просидев несколько часов в служебном помещении за чаем, вышел на вечернюю улицу. Несмотря на теплый свитер под рясой, было холодновато: в марте частенько подмораживало по вечерам. Не успел Тихон полной грудью вдохнуть освежающий воздух, как зазвонил мобильник. Он поднял трубку.

– Я жду тебя, – прозвучал знакомый голос.

 

Ехать пришлось долго. Тот, кто ждал отца Тихона, проживал в загородном доме, или, если так можно выразиться – замке, потому что двухэтажный кирпичный особняк был обнесен двухметровым бетонным забором, защищенным оголенными проводами под напряжением и сигнализацией. Рядом стоял домик для гостей и сооружение чуть поменьше, для охраны.

Священник оставил машину метров за двести, подошел к воротам и уставился в беспристрастный глаз камеры наблюдения.

– Входи, – послышался голос из встроенного динамика, – я предупредил охрану, чтоб тебя проводили.

Тихона проводили в просторный холл на первом этаже. Навстречу ему вышел высокий, плотный мужчина, темные волосы которого были расцвечены прядями седины; одет он был в просторную льняную рубаху, дорогие спортивные штаны и сандалии.

– Ну, здравствуй, отец Тихон.

– Здравствуй, Михаил Дмитриевич.

– Что ж мы так официально? У нас есть повод для радости. Мои люди все видели: ты был великолепен! – Михаил Дмитриевич подошел к секретеру, открыл ящик и вынул конверт, – это награда за твой талант.

Отец Тихон молча взял конверт и, не заглядывая внутрь, спрятал в карман.

– Какой-то ты мрачный.

– Работа невеселая.

– Но необходимая. Хоть я не должен этого делать, но я хочу пояснить: в большом бизнесе, как в микромире – свои законы. Этот человек был моим другом и хорошим партнером, но его планы мешали свершиться важным, а главное, неизбежным процессам. Представь, отец Тихон, если кто-то, пусть самый достойный человек, отменит весну. Вечная зима – это катастрофа. Поэтому, если вдруг, когда-нибудь, ты почувствуешь укол совести, я хочу, чтобы ты знал: этот человек был бы мертв, независимо от твоего участия в этом деле.

– Это не мое дело, но позволь задать один вопрос? Зачем я все-таки был нужен?

– Видишь ли, я человек верующий. Верю, что там, за границей нашей жизни, есть что-то еще, кроме вечной тьмы. И отпустить своего друга, не приоткрыв ему двери в бесконечный мир, не дав надежды, я счел жестоким. Бедняга всегда был атеистом, и то, что произошло с ним сегодня, возможно, не произошло бы никогда. Ты, Тихон, приоткрыл для этого человека дверь, за которой блеснула полоска истинного света. Может, выпьем двенадцатилетнего виски, мм?

– Спасибо, но я за рулем.

– Это не страшно, мои ребята тебя сопроводят, хочу я посмотреть на того полицейского, что тебя остановит, – Михаил Дмитриевич отправился к бару и зазвенел стаканами.

– Но ведь для этого дела был нужен самый настоящий священник, – вдруг заявил отец Тихон.

– Кто же более настоящий, чем ты? – вздернул брови Михаил Дмитриевич.

– Видишь ли, для выполнения миссии душеспасения, нужен священник, придерживающийся определенного христианского мировоззрения. А то черт его знает, работает ли этот душеспасительный тандем между мной и твоими клиентами, по совместительству становящимися членами моей паствы.

– Ты что, атеист? – спросил Михаил Дмитриевич бесцветным голосом, глядя собеседнику прямо в глаза.

– Не совсем, – отец Тихон не отвел взгляда, – просто я кое-что понял о Боге, что расходится с христианской догматикой.

– Почему ты мне не сказал?

– Я не сразу понял, что ты искренне верующий. Думал, ты бандит с такими вот причудами. Завалить человека, а душу отправить в лучший из миров – лицемерие, – думал я.

Михаил Дмитриевич стоял бледный как полотно.

– Эй, сюда иди! – крикнул он мордовороту-охраннику, который тут же подбежал, – принеси мне сигарету!

Охранник подал сигарету боссу и поднес зажигалку.

– Иди, проверь территорию, у нас тут разговор конфиденциальный.

Охранник ретировался.

– Ты помнишь, отец Тихон, того учителя в подвале?

– Вряд ли такое можно забыть.

– Это был мой учитель литературы, блестящий интеллектуал, он был отзывчивым и бесконечно великодушным человеком, который обладал притом одним уникальным качеством, на которое я, к сожалению, не способен. Знаешь, какое?

Отец Тихон промолчал, по-прежнему глядя в глаза собеседнику.

– Он умел прощать.

– Так зачем ты пытал его… именно так?

Михаил Дмитриевич затянулся и задумчиво посмотрел в видимое лишь ему одному прошлое.

– Он обрел веру на грани безумия. Только так было возможно вытащить его из ловушки собственного ума.

– Ты стал владельцем его квартиры.

– Мне нужны ресурсы для моих насущных трудов тут, на Земле, чтобы решить вопросы там, – Михаил Дмитриевич указал пальцем в небо. – Ты не хуже меня знаешь, что разные пути ведут к Господу, вот только у меня есть вопрос: куда они привели тебя?

Отец Тихон сверкнул глазами.

– Можно мне виски?

– Конечно, – хозяин особняка направился к мини-бару, достал бутылку со стаканом и небрежным движением плеснул полстакана. – Знаешь, чем хорош виски в моем доме? Его можно не экономить. – Он протянул стакан священнику.

Отец Тихон залпом выпил обжигающий напиток и со стуком поставил стакан на журнальный столик.

– Работая на тебя, я кое-что понял о Боге.

– Как и все, – довольно ухмыльнулся Михаил Дмитриевич.

– Был такой философ, Фридрих Ницше. Когда-то, подбираясь к границам двадцатого века, он создал символ, оглушивший всю нашу цивилизацию, заявив, что Бог умер. Мы можем сколько угодно заниматься самообманом, но небеса никогда не были столь далеки и недоступны человеку, как сейчас. В средневековье я мог бы стать жестоким инквизитором, но жестокость моя подчинялась бы разговаривающему со мной океану любви и смысла. Я много думал и молился, пытаясь справиться со своими сомнениями, и однажды безвозвратно прозрел. Я понял, что Ницще был не прав!

– Это радует, – Михаил Дмитриевич облегченно выдохнул.

– Бог не умер, – отец Тихон набрал в грудь воздуха, – он покончил с собой. Когда он не просто увидел, а понял то, что он создал, то вышиб себе мозги, – священник, приставил указательный палец к виску, изображая пистолет, – пф-ф-ф-фу!

Михаил Дмитриевич вздрогнул.

– Ты понимаешь, отец Тихон, что ты сейчас сказал? – дрожащим голосом спросил он.

– Да, – обреченно ответил священник, – но я хочу, чтобы ты тоже это понял. Намеки на это даны в Евангелии. Иисус мог избежать смерти, но в какой-то момент он понял бесполезность и бессмысленность своего учения. Скажут: принёс себя в жертву за нас, но зачем любящему Отцу жертвы? Парадигма изменилась, но не сработала, и он самоустранился.

Михаил Дмитриевич нервно рассмеялся.

– Отец Тихон, твоя проблема в том, что ты ничего так и не понял в Вере, и, боюсь, даже я не смогу тебе в этом помочь. Я знаю тебя как одного из лучших богословов, и еще поболтал бы с тобой часок-другой, но, к сожалению, у меня много дел.

– Прощай, Михаил Дмитриевич.

– Удачной дороги, Тихон.

 

– Ну и денек, – вздохнул полицейский с седыми усами, – никогда не видел такой аварии.

– Разное бывает, – обескуражено ответил его молодой коллега.

– Это же надо так влететь четко под кран, что сорвало крышу, и водитель залетел на дерево.

– Слышь, результаты экспертизы пришли, – полицейский вытащил медицинское заключение из кипы бумаг, – в крови этого священника обнаружили высокое содержание алкоголя.

– Меня смущает другое: посмотри в какой позе труп застрял между веток, – седой полицейский протянул коллеге фотографию.

– Хм.

– Никаких ассоциаций не вызывает?

– Даже не знаю. А что ты имеешь в виду?

– Это похоже на… как будто он – вознесся.

– Коллега, ты не перегрелся случаем?

– Взгляни внимательнее.

– Ну ладно, чего уж там, напоминает. Хотя если честно, я вознесение никогда не видел.

– Антарктиду ты тоже не видел, но знаешь, что она есть и как примерно выглядит.

– Кстати, – засуетился молодой полицейский и начал что-то активно выбивать на клавиатуре служебного компьютера, внимательно глядя в монитор, – наш святоша накануне днем оказался еще в одном необычном месте: вот как раз попал под камеру наблюдения! Разрешение низкое, но телосложение его… так-так... вот он уходит… и-и-и… вуаля – тот же пикап.

– Ну, голова, – протянул седоусый, – вот что значит молодость! Это получается, он и был тот странный тип, который исповедовал застреленного бизнесмена.

– Очевидцы говорят, у него с собой вроде нашатырный спирт даже был.

– А вечером его тело возносится на дерево. Странное дело, надо бы проверить его маршрут.

– Ага, – молодой полицейский сделал пометку в бумагах, надо просмотреть видеорегистраторы за определенное время, может, поймем, откуда он ехал? – он вдруг принял задумчивую позу. – А вот та штука, про которую ты говорил, – Антарктида – ты почему про нее вспомнил?

– Да так, для примера. Место, как по мне – интересное.

– Ты бы хотел там побывать? Пингвины, тюлени, айсберги и все такое.

– Как ни странно – возможно.

– И я бы хотел.

В тот день полицейские думали, что было бы здорово побывать в Антарктиде.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.