Пятое время года

Двухполосную дорогу разделяла аллея с покрытой плитами дорожкой, над которой нависли голые, напоминающие корни, ветки деревьев. Горевшие через один фонари освещали лавочки с выломанными брусьями, торчавшими, как свечки на пироге. Бездомные собаки и кошки исследовали неубранные пирамиды листвы и мусора в поисках пищи. Андрей подбирал мелкие камушки, гуманно и неприцельно швыряя их по облезлым животным.

– Странно.Не выпал еще снег. – нарушил что-то затянувшееся молчание Сергей. – Обычно под конец ноября все уже белое, как мука.

Марина все так же висела на руке у Жени, слегка склонив его на свою сторону.

– А мне в детстве казалось, что у каждого времени года свои границы, как в сказке, помните? – заговорила она, – Зима начинается с первого декабря, весна с первого марта, лето с первого июня, хотя нет, с двадцать пятого мая, когда последний звонок в школе. Вот тогда и приходило лето, когда я была молодая. /»А сейчас ты шаркающая и выжившая из ума шестнадцатилетняя старуха»- немедленно пошутил Андрей и получил шлепок по спине./ – поправилась Марина и улыбнулась, погрузившись в воспоминания о детстве, а Андрей подумал, что она похожа на кого-то из знаменитостей, или, по меньшей мере, на полузнаменитостей. Взгляд, царственный и непосредственный или овал лица... Он никак не мог сообразить, на кого именно.

Волосы у нее были темные, легкие, лицо еще сохранило детскую подвижность. Если разглядеть как следует, можно было угадать, что лет десять назад она была толстой и смешливой. Когда она говорила и увлекалась – часто глотала суффиксы и окончания, тараторила и спрашивала, не дожидаясь ответа.

– Да, кстати. – подал свой голос Сергей, идущий со стороны Жени и молчавший до сих пор. – Я ведь завтра уезжаю. В университет. Который имени Шевченко.

Это прозвучало, как гром среди ясного неба. Куда? Зачем? Андрей забежал немного вперед и теперь шел спиной. В глазах его читалось закономерное и естественное удивление.

– Ну да, в Киев. На прошлой неделе сдал документы на подготовительное отделение.

– На какой факультет? Куда хотел? – поинтересовался Женя.

– Угу. Социалогия и психология с уклоном на второе.

– А почему нам ничего не говорил? – словно обидевшись, Андрей вернулся на свое место и незамедлительно полез в карман за сигаретами.

Сергей недоуменно пожал плечами. Он живо напустил на себя надменный вид учителя, терпеливо разьясняющего простейшие вещи.

– А вы и не спрашивали.

– Значит, сегодня мы собрались в последний раз? – поинтересовался Женя голосом, полным надежды. Разумеется, он хотел пошутить, но тон, слишком дрожащий от сарказма, придал фразе неожиданную серьезность.

– Что за некрологи? “В последний раз...Поплачь о нем...Пока он живой...”, – перекривила Марина, высунув язык и состроив жуткую рожицу, которая, однако, сразу же сменилась на очаровательную улыбку. – Да, и знаете, мне что-то расхотелось идти к этой подружке, – обращаясь к Андрею, добавила она.

– Начинается капризы. Детский сад, дошкольная группа? – недовольно цокая, брякнул Андрей. Он всегда болезненно воспринимал любые изменения намеченного «плана» прогулки, вечера, недели, принимая это как факт измены и предательства.

– Мне тоже расхотелось, – невозмутимо заметил Сергей, – и если мое мнение чего-то значит, я предлагаю погулять по улицам и выпить еще пива или в этом роде. Угощаю.

– Другое дело! – мгновенно поменял тон Андрей. С тех пор, как он не поступил в столичный институт легкой промышленности этим летом, он стал откупоривать крышки от портвейна и банок с «Оболонью» гораздо чаще, чем по праздникам и дням рождения друзей. Словно заглянул в бутылку /»...А не стал ли ты, парниша, алкоголиком?»- спрашивал себя по утрам иронично и с несвойственной возрасту тоской/ и увидел там ответы на все свои вопросы. Женя тоже обрадовался, но по другой причине. Выпитого не хватило даже для того, чтобы согреться и сейчас только теплая зимняя куртка со старым белым свитером с заношенными до дыр рукавами спасали его. Но любимая девушка Марина, его подруга, напрягала мышцы на руках и прижималась тесно, ища защиту от холодного ветра. Бедняга замерзала.

– Предлагаю проехаться в троллейбусе до «Маяка» от Крытого рынка. Там есть кафе со более чем странным названием «Пентагон». – предложил Сергей, грея руки дыханием.

– Зря мы значит шли столько...Теперь обратно. А контролеры? – Женя недоверчиво покачал головой, – конечно, пивком на шару мы с удовольствием угостимся, но денег-то небось не полный карман.

– Сергей у нас ходячий бумажник на ножках, – гордо продекламировала Марина, но никто не отреагировал.

– Я на нуле... – вывернул почему-то только левый карман застиранной джинсовки Андрей.

– Если бы та курва дала сдачу, а не спичечных коробков для роты солдат, – неопределенно махнул назад Сергей, нисколько не обращая внимания на ужимки Андрея, – то было бы больше. Только пятерка. Дома еще есть, но на дорогу там и всякое...

– С первой пенсии я прикуплю тебе пива, – пошутила Марина, но снова никто не засмеялся, даже Женя, всегда отвечающий улыбкой на ее не всегда удачные шутки.

– Ничего, попробуем, – быть может, картинно смело, словно бросая вызов неким невидимым врагам, сказал Женя. – Вот.../впереди виднелась круглая будка, белая от наклеенных обьявлений и афиш в паре со скамеечкой под навесом/...остановка, где мы и подождем. Как нибудь проедем.

Контролером оказался маленький тщедушный мужичок, нервный и трясущийся. Он с интересом выслушал просьбу Жени /всегда ведущего такие переговоры/ о бесплатном проезде, но в ответ суворо и непреклонно покачал головой.

– Контроль на линии. Премии лишат, – коротко пояснил он.

Женя тем не менее продолжал что-то нашептывать, напоминая демона, искушающего смертного богатством и славой. В конце концов мужичок несколько брезгливо отпрянул от парня и ткнул пальцем на выход. Женя стоял невозмутимо, но пассажиры в троллейбусе начинали беспокойно оглядываться – двери были открыты и машина не ехала. В позе контролера и билетера одновременно было нечто выразительное, смелое, вызывающее, надменное. Но в тоже время в высшей степени жалкое и комичное, словно пародия на эдакую грозу безбилетников. Осознав это, Женя улыбнулся и повернулся к друзьям.