«Я, конечно, вернусь…»

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за февраль 2023:

 

На чтение потребуется 8 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

В жизни СССР 1960-70-х годов трудно найти сколько-нибудь значимое явление, событие или человека, которые не нашли бы отражение в песнях Владимира Высоцкого. Он не только как поэт, но и как журналист запечатлел советскую эпоху с детальной точностью.

 

Автор: Вера Круглова

 

Идея проекта: Анна Круглова

 

 

 

 

«Корабли» или «Прощание» – лирическая песня Владимира Высоцкого, написанная в 1966 году. Поэт заявил в ней о самом себе – редкий случай в творчестве Владимира Семёновича, когда образ героя произведения неразрывен с личностью автора. При этом для слушателей-современников «Корабли» не были чем-то персональным. По признаниям Высоцкого, записанным на его концертах, эту песню стали считать своей одесские моряки: по их просьбе автор «отдал» им полюбившуюся композицию. С тех пор «Корабли» живут особенной жизнью, одна из сторон которой – посвящение нелёгкому труду тех, кто в море. В советское время у него были свои особенности.

 

 

Не пройдёт и полгода

 

В 1960-х и позже устроиться матросом на рыболовецкие суда, уходящие в загранплавание, считалось большой удачей. В море уходили на шесть-девять месяцев: выдержать более длительный срок могли только самые стойкие. За изматывающий труд платили не слишком густо – практически обычную зарплату советских граждан, но главным преимуществом считались командировочные в валюте. Моряки, находящиеся на полном обеспечении, копили их для покупки заграничной одежды и радиотехники: на родине такие товары позволяли неплохо заработать при сбыте с рук или через комиссионный магазин. К тому же на отечественных судах процветал и нелегальный бизнес: рыбаки контрабандой провозили за рубеж советские фотоаппараты и другую оптику, предметы старины, икру – эти товары в Союзе можно было купить недорого, а вот «загнать» за рубежом на месте прибытия куда выгоднее. О контрабанде в советское время читайте в нашем материале «Контрабанда икон и Шестидневная война: срез эпохи в песне Высоцкого “Случай на таможне”».

Уходили на полгода в море не только ради достатка. «Именно в дальнем плавании я столкнулся с правдой моря в условиях бурь, ледяных штормов и тропической жары, – вспоминает в одной из своих книг поэт-маринист Иван Пензев, первый помощник капитана. – Познал людей, не восхищаться которыми просто невозможно. Появилось страстное желание написать об их мужестве, стойкости, взаимопонимании. Написать не с места, а с палубы промысловых кораблей-гигантов, где всегда находился рядом с ними и делал то, что делали они – работал!»

На шесть месяцев Высоцкий в море не уходил. Но состояние неразрывной связи с ним Владимир Семёнович сумел ощутить и передать с присущей ему гениальной интуицией:

 

«Корабли постоят и ложатся на курс,

Но они возвращаются сквозь непогоду.

Не пройдёт и полгода – и я появлюсь,

Чтобы снова уйти,

чтобы снова уйти на полгода».

 

В. Высоцкий (третий слева) на теплоходе «Феликс Дзержинский», 1971 год. Источник: https://forums.airbase.ru/2020/12/t93463_46--znamenitye-moryaki-i-lichnosti-svyazannye-s-flotom.html

 

 

Возвращаются все, – кроме тех, кто нужней

 

«Жизнь проходит мимо тебя, когда ты в море, – делится впечатлениями Георгий Антонов, бывший штурман, а ныне менеджер по подбору специалистов на суда рыбопромышленного и транспортного флота. – Потерять семью и друзей за время рейсов моряки рискуют всегда. Как-то раз я спросил у своего коллеги о том, что самое сложное в штурманской работе. «Найти нормальную жену», – ответил он».

Тема любви и разрыва в песне Высоцкого звучит предельно искренне: он отождествляет себя со странником, который приходит в родную гавань в надежде на долгожданную встречу, но не обретает её:

 

«Возвращаются все, кроме лучших друзей,

Кроме самых любимых и преданных женщин.

Возвращаются все, – кроме тех, кто нужней.

Я не верю судьбе,

я не верю судьбе, а себе – ещё меньше».

 

В этих строках запечатлена жестокая расплата: за полгода риска, борьбы, хождения по краю, испытания себя на прочность приходится отдать кровных, близких, бесценных. С ними уходит вера и в судьбу, и в себя – происходящее слишком несправедливо. Зато без такого «якоря» покинуть знакомый берег проще. Так легче уйти, чтобы обрести новый шанс:

 

«Но мне хочется думать, что это не так, –

Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.

Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.

Я, конечно, спою,

я, конечно, спою, – не пройдёт и полгода».

 

«Сжигать корабли» – выражение образное, имеющее тот же смысл, что и «сжигать мосты»: полный разрыв с прошлым, прохождение точки невозврата. Но от пришедших в негодность кораблей во все времена избавлялись и в прямом смысле слова. Так, роскошный теплоход «Грузия», на котором Высоцкий отправился в круиз с Мариной Влади, после возвращения в порт был утилизирован. Об этом вдова поэта вспоминает в своей книге «Владимир, или Прерванный полёт» с глубокой грустью, приводя по памяти слова капитана корабля, Анатолия Гарагуля: «Под руку мы вновь спускаемся к порту. Издали корабль выглядит ещё красивее. Толя на мгновение останавливается, и его добрые глаза тускнеют. Он обнимает нас за плечи и говорит сдавленным голосом:

– Посмотрите на него хорошенько. Я ничего не сказал вам вчера вечером, но мой прекрасный корабль, моя красавица «Грузия» в своём последнем плавании. Как только мы вернёмся в Одессу, корабль пойдёт в переплавку. Из его чистой стали сделают миллионы лезвий для бритья».

На борту «Грузии» Высоцкий был в своей стихии. «Ты любишь моряков, и они отвечают тебе тем же, – повествует Марина. – Где бы ты ни был, они с радостью принимают тебя, отводят тебе лучшую каюту, приглашают тебя в гости на берегу, устраивают целый праздник – так всегда бывает, когда мы встречаемся с нашими друзьями – капитанами дальнего плавания Феликсом Дашковым и Сашей Назаренко. Многие думают, что ты сам был моряком – так хорошо ты рассказал об их радостях и бедах. Действительно, нужно было прожить, наверно, пятьдесят жизней, чтобы не знавшие тебя люди клялись, что ты был с ними в море, в одном истребителе, в лагерях или связке альпинистов… И для всех ты – близкий, один из них, «свой», как говорят по-русски».

 

Капитан А. Гарагуля, М. Влади, В. Высоцкий на борту «Грузии», 1971 год. Источник: https://pastvu.com/p/941526

 

Сами же моряки, отправлявшиеся в дальние рейсы под государственным красным флагом, нередко становились «своими» в любой точке планеты. По словам И. Пензева, за двадцать лет плавания в Мировом океане определение «советские» ему не пришлось услышать ни разу. Моряков всюду называли русскими, хотя в команде были люди разной национальности. «Нас любили во всём мире», – утверждает бывалый моряк. И эта любовь согревала, поддерживала, крепила надежду морским узлом – вопреки всем утратам.

 

 

Полвека спустя

 

«Песня одесских моряков» – ещё одно название «Кораблей» – не утратила связи с теми, кто несёт вахту сегодня. Перед тем, как отправиться в плавание, мужчины заключают контракты на те же полгода: менеджеры по трудоустройству называют этот срок средним. «Больше шести-девяти месяцев продержаться тяжеловато», – признаётся Георгий Антонов. По его словам, российские рыбаки трудятся сейчас не только у родных берегов: отправляются за границу, чтобы пережить штиль и шторма близ Африки или Южной Америки. Шесть месяцев вдали от дома проходят проще: сейчас, не в пример советскому времени, можно быть всегда на связи. Заработок у моряков порой больше, чем у представителей береговых профессий.

– В среднем на рыболовецких судах матрос зарабатывает сто тысяч рублей, – говорит Антонов. – Есть места, где зарплата и около трёхсот, но труд там каторжный.

 

Самому Георгию довелось по личному последнему контракту выйти в море в роли второго помощника капитана.

– Когда сам управляешь судном, как-то спокойнее, – признаётся он. – Мало приятного, если начинаются сильные шторма с креном двадцать пять-тридцать градусов на борт. Но в целом привыкнуть можно.

Современные суда, в отличие от кораблей времён Высоцкого, лучше оснащены техникой и могут увернуться от опасности: в распоряжении команды – точные метеопрогнозы. «Можно обойти циклон, переждать: на компьютере видно, что и куда движется, – комментирует Г. Антонов, – но риск не вернуться остался: на рыболовецких судах из-за личной неосторожности можно перевалиться за борт. Но в целом сюрпризов уже нет. Главное, чтобы тебя любили и ждали дома. Чтобы было, к кому вернуться. Тогда есть и силы, и вера в завтрашний день. Тем и держимся».

 

Корабли постоят и ложатся на курс,

Но они возвращаются сквозь непогоду.

Не пройдёт и полгода – и я появлюсь,

Чтобы снова уйти,

чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все, кроме лучших друзей,

Кроме самых любимых и преданных женщин.

Возвращаются все, – кроме тех, кто нужней.

Я не верю судьбе,

я не верю судьбе, а себе – ещё меньше.

Но мне хочется думать, что это не так, –

Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.

Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах.

Я, конечно, спою,

я, конечно, спою, – не пройдёт и полгода.

 

1966 год.

 

 

 

Конец.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в феврале 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: