Король двух гетто. Беседа с Александром Тарасовым со вступительной статьёй о нём

На чтение потребуется 3 часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Новое обсуждение

 

 

 

Лачин: Александр Николаевич, вопрос давно назревший и мучительный. В одной из своих работ вы заметили, что интеллектуальные элиты имеют гигантское значение для развития общественного прогресса. Но при чтении соответствующей литературы создается гнетущее впечатление, что пытливая человеческая мысль, действительно, загнана в гетто – и стала маргинальной. В чем причины такого феномена? В девятнадцатом веке во французских газетах выходили «истории с продолжением», где публиковались писатели масштаба Бальзака. Тогда их читали. А сейчас кружащаяся в вихре удовольствий публика предпочитает эротические журналы, как горько заметил устами своего героя Рэй Брэдбери в «451 градусе по Фаренгейту». Но миллионы, сотни миллионов людей на планете голодны, влачат жалкое существование, претерпевают самые возмутительные унижения. Где их певцы, защитники? Или – почему таковых не слушают, ежели они есть?

 

Александр Тарасов: Дело в том, что в XIX веке в той же Франции (а в более отсталых странах – и в XX веке) буржуазия была прогрессивным классом, боровшимся с феодализмом. Как прогрессивный класс, она была прямо заинтересована в развитии науки (в первую очередь для развития технологического, промышленного), в развитии образования (усложняющееся производство требовало грамотных работников), культуры и искусства (как союзников в борьбе с феодализмом, в том числе с церковью, религией, мистицизмом, которые были верными союзниками реакции, то есть феодалов). Идеология Просвещения, ставшая тогда идеологией буржуазии, была прогрессивной идеологией; её ограниченность и ущербность (ориентация на мелкого буржуа как на идеал) тогда ещё не осознавались и не становились препятствием на пути социального прогресса (это случилось лишь после I Мировой войны, после Октябрьской революции). Буржуазия была достаточно богата, чтобы материально поддерживать прогрессивное – реалистическую литературу (буржуазия нуждалась в реализме как в методе отражения и познания феодальной и полуфеодальной действительности – чтобы можно было наглядно продемонстрировать их убожество и невыносимость), реалистическую живопись и реалистический театр (по тем же причинам). Почему, например, в Российской империи перед I Мировой войной именно М. Горький стал самым знаменитым и высокооплачиваемым писателем? Не только потому, что был талантлив, но в первую очередь потому, что воспринимался как смелый обличитель «свинцовых мерзостей» царского режима, потому, что его произведения входили в резонанс с настроениями широких слоёв населения (начиная от более или менее образованных рабочих и кончая самой умеренной либеральной буржуазией), давно жаждавшего перемен.

Однако к настоящему времени прогрессивный потенциал капитализма (и, следовательно, правящего при капитализме класса – буржуазии) полностью истощён. Буржуазия стала абсолютно реакционным классом – и тут же стала воспроизводить все особенности поведения феодалов как предыдущего реакционного класса: на место свободомыслия пришла поддержка религии, церкви, расцвет мистицизма (разница лишь в том, что если при феодализме обычно имело место наличие одной государственной церкви, то сегодня буржуазия как более опытный эксплуататорский класс знает, что иллюзия выбора – более надежный хомут на шее эксплуатируемых, и потому выступает за многоконфессиональность: пусть одураченные угнетённые либо дерутся друг с другом по религиозным причинам, либо всю жизнь ищут «правильную» религию!); насаждение таких видов искусства, которые не изображают и не разоблачают уродство и невыносимость теперь уже буржуазной социальной действительности (это может быть «современное искусство», которое вообще не имеет отношения к реальности, а может быть масскульт, формально вроде бы реалистический, но в действительности эскапистский, заменяющий реальность множеством примитивных псевдореалистических выдуманных миров). Отличие от феодализма здесь в том, что при феодализме правящий класс предпочитал просто держать массы в темноте и невежестве, а при капитализме это пока невозможно (слишком усложнились технологии). Поэтому при капитализме правящие классы тратят грандиозные средства на одурачивание масс и на отвлечение их от социальной действительности. Масскульт и есть такая индустрия одурачивания и отвлечения. За время существования капитализма научно-промышленное развитие вызвало к жизни новый социальный класс – интеллектуалов, наёмных работников умственного труда, обслуживающих интересы правящих классов (то есть служащих, клерков, преподавателей, священников, работников индустрии развлечений и т. д., и т. п.). Именно этот класс, пусть не правящий, но привилегированный (он не занят тяжёлым физическим трудом, и в то же время его услуги достаточно хорошо оплачиваются), и выполняет работу по одурачиванию населения и его отвлечению от осознания и анализа социальной действительности. Легче всего это сделать с помощью ориентации населения на потребление и развлечения. Разумеется, это повлекло за собой вытеснение на обочину настоящего искусства, а также потребовало проведения «реформ» (то есть, конечно, контрреформ) образования (чтобы население было не «слишком образовано», а то оно станет отвергать примитивную «культуру»).

Масскульт прекрасно зарекомендовал себя как мощная антиреволюционная сила (в лучшем случае насаждающая аполитизм, в худшем – воспитывающая консервативную, а то и прямо реакционную аудиторию). Сначала это было проверено на англосаксонских странах. Потом эта практика стала переноситься на весь мир, начиная с «первого». То, что масскульт лучше противостоит революционной идеологии и революционной пропаганде, чем любая открыто реакционная идеология и прямая, пусть даже массированная, серьёзная реакционная пропаганда, показал, например, опыт ФРГ 60–70-х годов: леворадикалы, несмотря на свою малочисленность и ограниченные технические и финансовые возможности, уверенно победили реакционеров в борьбе за умы молодёжи – на серьёзном поле, но полностью проиграли схватку масскульту (поскольку масскульт навязывает свои правила игры). Я об этом рассказывал в тексте «Капитализм ведёт к фашизму – долой капитализм!» (http://saint-juste.narod.ru/meinhof701.htm), кстати, переведённом на азербайджанский (http://www.screen.ru/Tarasov/Meinhof-azerb.htm). А догадаться, что нужно просто перестать играть в эту игру и перевести противостояние из области информационной и «культурной» (пишу в кавычках потому, что масскульт – не культура вообще, подобно тому, как поглощённый раковой опухолью орган перестаёт по сути быть органом) в область военную (то есть физически разрушать структуры масскульта и уничтожать его создателей), немецкие леворадикалы, увы, не смогли.

Любое произведение культуры (искусства) нуждается а) в носителях – будь это книга, журнал, киноплёнка, холст, кассета и т. п., б) в «рекламисте» (в данном случае под «рекламистом» я имею в виду кого-то или что-то, кто (что) доносит информацию о существовании тех или иных произведений искусства до их потенциальной аудитории. Самыми успешными «рекламистами», разумеется, являются СМИ. Но в классовом обществе основные СМИ неизбежно контролируются правящими классами. Правящие классы не заинтересованы в «рекламе» подлинного – то есть опасного для них – искусства. Ваши слова «где их певцы, защитники?» и «почему их не слушают?» говорят лишь о том, что вы (как и все мы) поставлены в условия, когда основная информация о произведениях искусства (и их авторах) черпается из СМИ, а СМИ, естественно, замалчивают существование таких «певцов, защитников». Это не значит, что их нет и что их «никто не слушает». В качестве примера я могу привести имена Себастьяна Аларкона или Питера Уоткинса, Гюнтера Грасса или Серхио Родригеса, Маноса Лейсоса или Сильвио Родригеса, Арундати Рой или Дарио Фо. Это я говорю только о живых. А произведения настоящего искусства тем и отличаются, что они вечны. Кто вам мешает пропагандировать таких авторов (в том числе умерших, в том числе недавно), которые служили делу социального прогресса и социального освобождения человечества? Мы, например, на сайте «Сен-Жюст» целенаправленно занимаемся такой пропагандой: рассказываем о Михаиле Евграфовиче Салтыкове-Щедрине (http://saint-juste.narod.ru/Zinoviev.htm), Николае Гавриловиче Чернышевском (http://saint-juste.narod.ru/Chernyshevsky.html), Жан-Люке Годаре (http://saint-juste.narod.ru/godar.htm), публикуем произведения Сергея Степняка-Кравчинского (http://saint-juste.narod.ru/Perovskaia.html; http://saint-juste.narod.ru/Krav.html), Сергея Елпатьевского (http://saint-juste.narod.ru/okajannyj_gorod.html), Миколы Хвылёвого (http://saint-juste.narod.ru/ivan.html), Рэя Брэдбери (http://saint-juste.narod.ru/Ray.html), Анри Аллега (http://saint-juste.narod.ru/Alleg.html), Луиса Сепульведы (http://saint-juste.narod.ru/rosas_blancas.html), Кори Доктороу (http://saint-juste.narod.ru/scroogled.html), Хуана Хельмана (http://saint-juste.narod.ru/hijos_de_argentina.html)…

Я убежден: мы должны игнорировать (или высмеивать) масскульт и сами создавать и пропагандировать настоящее искусство, устанавливать и расширять горизонтальные связи между создателями и распространителями такого искусства.