 |
Лачин
Рассказ
 На чтение потребуется 7 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Редактор. Злые у вас сочинения, злые. Я. Чему радоваться-то? – Да дело не в этом. Пушкин – с добром писал. – Я не Пушкин. – Это верно. Однако хорошо, ругаться можно, так ведь не ко двору ругаетесь! То по Пушкину проедетесь, мол, идеализация, идеализация – да кто вас слушать станет? – то на Петра наедете Великого: диктатор! самодур! да кто ж поверит? а то и вовсе: на исламские святыни… Дерзите, будто при советской власти. Ну, коли любите ругаться, вот коммунисты готовеньки: мёртвый лев! Лягайте его, как… – Осёл. – Я не то хотел сказать. Да неужто нет у вас ничего антикоммунистического? Вот вы любите историю – так Сталин, Берия… – Ну почему же, есть идея… С Берией. – Ага! Колоритная фигура. – Ведь он, как известно, был страшный охотник до женщин. – Ого! Я уже предвижу трагедию поруганной женщины. – Ну, поруганной не поруганной… Так вот. Молодая актриса, подающая надежды. Красива редкостно. – Вот-вот. – Девственница. – Однако деталь! – А про красу-то пронюхал Лаврентий. И получает она препоганое известие, понятное дело, какого рода. – Ай-яй-яй. – Да-да. Далее сцена: бедная девушка – а живёт она в Москве у двоюродной тёти – посреди комнаты стоит недвижно, и хрясь кулачком по столу. Тётка седая обнимает и говорит в слезах: потерпи, рóдная! – Трогательно (громко сморкается). – Тётка цыганских кровей. – Это к чему? – После узнаете. Наконец начинаются встречи. – Гм… Я, признаться, думал, долгая охота. Или остроумный выход из положения. Или влюблённый спасатель! – Это уж рабыня Изаура. – Ну хорошо. – Всемогущий энкэвэдэшник к ней привязывается. Идут дорогие подарки. Пару раз она гордо отказывается. Наконец сцена: бедная – то есть материально уже не бедная – девушка (то есть уже не девушка)… – Хи-хи. – …стоит у заваленного всякой всячиной стола и – хрясь! по нему кулачком. Тётка падает в ноги: не надо, рóдная! с огнём играешь. – Она уговаривает племянницу принять подарки. – Кстати, героиня наша обклеила все стены своей комнатки фотопортретами высокопоставленного Дон-Жуана. – То есть как обклеила? – Клеем. Лежит на тахте, курит одну за другой и разглядывает. – Погодите, погодите… Ах да, я понимаю! Она же подпитывает свою ненависть. Дабы желание отмстить не угасало. Как в вашем «Крике муэдзина» герой сам рвётся выслушать азан. Видите, знаем мы ваши приёмчики! Не беспокойтесь, впрочем – читатель наш не столь догадлив. – Между тем сия любовница поневоле, параллельно со свиданьями уходит в философию. – Какую? – Восточную. – У-у… – Под руководством не чьим-нибудь, а тётки. Та сведуща в теософии, антропософии и прочих оккультных мудростях. Загнанные в подполье советской властью, они, эти мудрости, нашли приют у тётки. Тут сцена: в темноте, при свечах, сидят на полу, скрестив ноги, и наставница шепчет: счастье не в красоте… – Да, это новый поворот. Лицезрея всю грязь нашего… то есть тогдашнего общества, осознаёт она никчёмность материальных благ и физических данных, обращаясь к вековым ценностям религии. Духовный переворот. Это на целый роман. – И тут нежданная беда. Из-за соседки проклятущей. – Что за соседка? – Стерва. – О-о… – Разболтались они на лестнице. Соседка шпильку и пусти: сладко жить стала, не знамо только, с какого доходу. И здесь героиня моя взрывается. Она выдаёт вдруг монолог столь вдохновенный, что никогда не удавался ей на сцене. И говорит она такое, что тётя с ужасом пытается её остановить. Но безуспешно. – Конечно. Несчастная женщина, сорвавшись, выдаёт всё, на душе накипевшее. (всхлипнув, сморкается). Патетично, однако. – Дня через три её забирают. Ночью, как водится. – О й-йэсс!! – Перед отправкой по этапу успевает свидеться с тётей, указать потайное место, где припрятаны главные ценности. – Однако… для идеалистки довольно практично. – Скоро всё разъяснится. В лагере молится по ночам, долго и жарко. – Оно конечно. – О Берии. – Это то есть… Ах да, ну конечно! Этак в духе всепрощения. Не ведает Лаврентий, что творит. Впрочем, это христианство. Разве ж она по этой линии… – Говорю же, обождите, скоро всё разъяснится. Сталин ложится в гроб. Берию начиняют свинцом. Героиня нашей повести горько плачет за проволокой. – Всё простила… Какая душа. – Реабилитация. Очутившись на свободе, она… – Идёт в монастырь. – Очутившись на свободе… – Медитирует. – Очутившись… – Едет на могилу Берии, поплевать. – Да по-го-ди-те же вы!! – Ну хорошо. – Очутившись на свободе, едет она в Москву, в эту самую квартиру, хватает швабру и гонится за этой… тётей, крича на весь квартал: «Ду-у-ра-а!! Сукина ты до-очь! Зря я тебе деньги платила! Зря тебя хлебом кормила! Обогрела-приютила!» – Позвольте, позвольте… Это она – тётю кормила? – Какая там тётя… Седьмая вода на киселе. – Да к чему такая буча? – А к тому, что приворожить не удалось-то Лаврентия Павловича. – …?! – Девка-то наша любила подлеца. – Да позвольте! Она же ненавидела его. – Я этого не говорил, простите. Это уж вы с чего-то взяли. – Но как же тогда всё это: кулаком по столу, а тётка обнимает – рóдная, потерпи! и ещё: подарков навалено, и вновь кулаком, а тётка в ноги – рóдная, прими, с огнем играешь. И потом… – Стоп, стоп, «прими» – этого я не говорил, а значит, тётя тоже. Да и не тётя она. Боюсь, вы всё не так поняли. Позвольте объяснить. Актриса наша знакомством своим с вельможным бонвиваном счастлива была безмерно, но советчица её, «тётя», умнее будучи, для героини нашей метила выше, и, цену ей набивая рьяно, убедила её для начала несколько раз от встреч отказаться. А девице невтерпёж, да и страх берёт: не переборщить бы, вот и дискутирует с тётей (будем уж так её называть). Отсюда и сцена: терпи, дура, атаманшей будешь! Полюбовницей, то есть. Что касается подарков, то здесь нужно знать из истории: сановитый женолюб смерть как не любил, когда подарки у него выпрашивали, в противном же случае бывал довольно щедр. Тётка, ведьмовским нюхом сию деталь уловив, от щедрот просить воспретила, более того, когда эротоман наш наконец расщедрился, надоумила поначалу ничего не принимать. Вот вам и сцена: героиня наша негодует у стола, ведь ещё кой-чего хочется, а тётка ей: «не надо, душенька! с огнём играешь». Впрочем, героиня наша не просто алчная, она и любит всерьёз, просто, знаете ли, одно другому не мешает. Вот и портреты его понавесила; вы мудрёных объяснений пошли искать, а ларчик просто открывался: нравилась ей сия хамора! Правда, тут и другое было – авось узнает про то покровитель и расчувствуется, только ведь, как я уже говорил, расчёт: он и в любви не мешает. – А… философия как же? Восточная… – Хе-хе, философия… Я же намекнул потом: теософия, антропософия, оккультная дрянь. Ну а если уж совсем откровенно, как узнает читатель в конце: ворожбою они занимались. Говорил же: цыганской крови эта тётка. – А соседка как же? Патетическая сцена-то! – Патетика, оно правда, была, только что-то вы не в ту сторону её потянули. Нахвасталась красотка наша, сдуру. Шпильку за шпильку. Что ж из того, говорит, что сладко живу? Али завидно? Оно правда, говорит, мой-то хахаль уж повыше твоего будет, да и всех в этом городе. А соседка не будь дурой да спроси, уши навостривши: это кто ж у тебя такой вострый? с трубкой, что ли? Тут красотка наша и засыпься окончательно: может и не с трубкой, отвечает, да в пенсне. А такого хвастовства не любил Лаврентий. Заберут, конечно. Тайник же с ценностями, понятное дело, не задаром наставнице был указан: обещалась ворожея, ни много ни мало – Сталина в гроб свести, дабы пенсне заменило трубку, да разум вождя свежеиспечённого околдовать вконец, так чтоб простил её и вернул в первопрестольную. Тётка вроде… – Хватит. – Тётка вроде слово сдержала – великий усач и вправду дал приказ долго жить, и, хотя обстоятельство это трактуют различно, но цыганка наша уверяла, что исключительно её стараниями; сановный ловелас подругу бывшую простил, что, по правде говоря, проверить уж никак невозможно, но ведь не станет тётя врать. – Хватит. – Тут только примешалось обстоятельство весьма щекотливого свойства: любвеобильный благодетель по патрону своему быстро соскучился и помчался вдогонку. Ведьма виноватой себя не признала, поскольку специального обещания на сей счёт… – Хва-а-ти-и-ит!! – …?! – Вы же обещали, я же вам объяснял! Мёртвый лев! Вы же хотели лягнуть… – Вы уж простите, товарищ – ох, ещё раз простите – господин редактор. Ну… не осёл я. Лягать – не умею. – А надо бы. – Ну… (развожу руками). Прощаемся молча. Редактор (кричит вдогонку, высунувшись в окно). Злые у вас сочинения, злые! Я (переходя дорогу, бормочу под нос). Чему радоваться-то…
Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2018 года в полном объёме за 197 руб.:
|
 Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:
Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 20.04.2025 Должна отметить высокий уровень Вашего журнала, в том числе и вступительные статьи редактора. Читаю с удовольствием) Дина Дронфорт 24.02.2025 С каждым разом подбор текстов становится всё лучше и лучше. У вас хороший вкус в выборе материала. Ваш журнал интеллигентен, вызывает желание продолжить дружбу с журналом, чтобы черпать всё новые и новые повести, рассказы и стихи от рядовых россиян, непрофессиональных литераторов. Вот это и есть то, что называется «Народным изданием». Так держать! Алмас Коптлеуов 16.02.2025 Очаровывает поэзия Маргариты Графовой, особенно "Девятый день" и "О леснике Теодоре". Даже странно видеть автора столь мудрых стихов живой, яркой красавицей. (Видимо, казанский климат вдохновляет.) Анна-Нина Коваленко 
 |
|||||||||||
| © 2001—2025 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+ Редакция: 📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 Реклама и PR: 📧 pr@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 992 235 3387 Согласие на обработку персональных данных |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
Quot волготрансгаз корпоративная песня. . Где скидки и акции skidqi.ru. |
|||||||||||
