Жизнь коротка

На чтение потребуется 6 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Муж Марфы поехал на заработки в Италию. А що робити? Дитятко народилось, гроши потрибны, а во всей округе нигде никакой работы не сыщешь. Давно всё поразваливалось. Только будки со сникерсами и марсами стоят. Есть, конечно, подсобное хозяйство, но це таке – щоб с голоду не помереть. Марфа с мужем недавно одружилась, два роки тому. Ох и весёлая свадьба была, сколько было надежд. Но на все надежды и мрии нужны гроши, так уж жисть устроена. В округе, где Марфа с мужем живут, каждый четвёртый – заробитчанин, где-то в Европе на стройках кантуется, а сюда гроши присылает и раз в году приезжает. Но то не беда – и в Италии живут люди, нешто не так?

Осталась Марфа одна с дитятком. Муж звонит, гроши приходят, жить можно. Конечно, грусть, что баба такая молодая и одна, без мужика. Но так и потерпеть можно, и не такое в жизни случается. Хочется, но не надо. Живёт Марфа неплохо, дитину годует, за хозяйством смотрит.

 

Как-то всю работу по дому сделала, ребёночка спать уложила, села и начала скучать, тут – «тук-тук». Що таке? Кто там?

Это гость, с соседнего села, Мыкола, участковый, он с Марфыным мужем в одной школе учился, в параллельном классе. Такой простоватый, крупный сельский мужик, внешне неприветливый, но в душе добрый.

– Как ты Марфа, тут сама живёшь, як справляешься, не обижает ли кто? – спросил Мыкола, по-свойски снимая сапоги и пиджак.

– Да всё нормально, живём помаленьку, жду вот мужа, – ответила Марфа.

– Это правильно. Малый-то спит в той комнате? Добре. Ждёшь – это хорошо. Трудно, конечно, одной, я знаю. Сделай мне чаю… Одной нелегко, мужик то в доме нужен, прибить вот что, построгать. О, вот у тебя дверца шкафа болтается, що я казав? А ну дай молоток… Сейчас мы её на место приладим.

Мыкола уже освоился, прибил дверцу шкафа и уселся на диван пить чай. Марфа села на стул сбоку от дивана.

– Як работа, як справи? – спросила Марфа вежливо, из участия.

– Що работа, кручусь как белка. Столько всяких негараздов, за всем не уследишь. Развелось мелких нарушителей, ты их ловишь, пресекаешь, а их всё больше становится. Рутина. – Мыкола развалился на диване, и как-то чаще стал поглядывать на Марфу и входную дверь. – Знаешь, Марфуша, я тебе скажу, стал чаще в последнее время задумываться, для чего я живу? Да, есть у меня жена, дети, работа, но що беспокоит, что как-то всё известно наперёд, не так, как в юности, когда ты не знаешь, что тебя ждёт… Таке враження, что рутина тебя засосала, радости нет, понимаешь, Марфуша?

Марфуша вроде и понимала, но отчего-то напряглась. Больно сложная какая-то мысль. Мыкола тем временем продолжил.

– Для полного счастья одной обустроенности мало. Нужно какой-то волчок, чтоб крутился, что ли. Понимаешь? – Мыкола слегка придвинулся к Марфе. – Да, философия, воспитание – это всё правильно, это добре. И я своих детей воспитываю правильно. Но ведь нужно, чтобы было что-то, о чём вспомнить, глядя назад, что-то этакое весёлое, от чего, может, потупятся глаза, но взыграет сердце. Понимаешь, Марфуша? – Мыкола ещё больше придвинулся к Марфе, а Марфа ещё больше напряглась. – Жизнь коротка, да, Марфуша? Сегодня, может, мы и зробымо что-то, что нам покажется дьявольским, а пройдёт время, и будем памъятать это с весельем, разве нет? Как поётся в песне, жизнь – это миг между прошлым и будущим, так давай же не будем терять этот миг, пока он у нас есть.

С этими словами Мыкола сжал руку Марфы, резко потянул её к себе и попытался поцеловать её в губы и очи. Марфа, однако, успела дёрнуться, получив смазанный поцелуй в нос, затем резким движением освободила захваченную руку и ей же огрела Мыколу.

– Пишов вон! – крикнула Марфа. – Сейчас всю деревню на ноги подниму.

– Что ты, что ты, Марфуша, – стал испуганно собираться Мыкола. – Я же так, о жизни с тобой хотел поговорить, о смысле бытия. Не кричи, малого разбудишь.

Сердобольный Мыкола по-быстрому собрался и ушёл со взглядом волка, которому не дали поживиться в коровнике. Марфа пришла в себя, зашла в комнату к сыночку, проверить, не разбудили ли его крики.

 

Недельки через две, только уложив сына спать и присев в кресло, слышит Марфа стук в дверь: «Тук-тук». Кто там?

Открывается дверь и заходит Любко, бухгалтер с сельсовета, тоже добрый такой мужик, только стеснительный и с красноватым лицом.

– Прывит, Марфа, не ожидала? – спросил Любко как бы с усмешкой, но и с опаской. – А где малой, а, спит в той комнате… Не угостишь чаем?.. О, смотри, карниз сейчас упадёт… Дай мотолок. Сразу видно, мужика в доме нет… Ах Марфа, – Любко расположился на диване, а Марфа принесла чай и села на стуле неподалёку, – какая текучка у нас, заела уже, мочи нет. Погряз я в этих формах, в этих дебетах и кредитах. А инструкций присылают из волости – не сосчитаешь. И всё глупости какие. Соотносясь с этим инструкциями, и шагу ступить нельзя, щоб какой норматив не порушить. Вот у водителя, нашего Степашки, колесо лопнуло третьего дня, так чтобы его по бухгалтерии провести, нужно ворох бумаг собрать, да ещё в акте трёх свидетелей предъявить.

Любко отхлёбывал чай, сёрбая с расстановкой и знанием дела, а Марфа сидела, слегка сконфузившись. Было у неё лёгкое состояние дежавю. Любко меж тем продолжал:

– Да, всё рутина. Домой придёшь – тоже нет отрады, жена пилит, нужно то, нужно это. Для чего мы живём? Ведь должна быть в жизни какая-то цель, идея какая-то. – На слове «идея» Любко слегка придвинулся к Марфе.–  Вот ты, Марфуша, небось, тоже об этом думаешь, тоскуешь, я понимаю. Но нужно жить, а жизнь коротка. Не успеешь и оглянуться, а того – свищи... Должны быть в жизни какие-то радостные моменты. Как сказал писатель, прожить жизнь нужно так, чтобы затем не было мучительно больно за бесцильно прожитые годы. Ты согласна, Марфуша?

Любко ещё придвинулся к Марфе и вдруг схватил её за руку. Марфа стала отбиваться, но Любко не отпускал, придвинулся ещё ближе, попытался обнять Марфу.

– Марфуша, ну что ты, жизнь коротка, нужно ж… Щоб веселише.

Тут Марфа наконец освободилась от объятий Любка и удачно попала ему по лбу. Любко пришёл в себя, быстро оделся и с извинениями ретировался.

«Що за мужики, що им надо?.. що за негидныки? Как мухи на мёд. Я вроде повода не даю. Я своему кажу, как приедет. Ох, скорей бы».

 

Прошла неделя. Всё в заботах, сыночек и тому подобное. Вдруг, как-то после обеда, стук. Кого ещё несёт? Ещё какой воздыхатель?

На пороге зъявився Андрий. «Ну, слава богу», – подумала Марфа. Андрий был студентом четвёртого курса, младшим братом Марфиной подруги, приехал домой из областного центра на каникулы, жил по соседству, как-то даже починил Марфе телевизор. Очень спокойный, интеллигентный мальчик. От Андрия Марфа не ждала никаких неожиданностей.

– Хочешь чаю? – сама предложила Марфа.

Они уселись на диван.

– Как мама, чем занимаешься? – спросила Марфа, чтобы поддержать беседу.

– Мама – нормально, а я отдыхаю, – начал зажатый Андрий. – Гуляю вдоль речки, по лесу. Отвык я от природы. А теперь как бы ошалел. В городе – не то, там пыль, грязь, там люди другие. Я даже скажу, там мысли другие, не такие, как здесь, мелкие какие-то. …Как место меняет человека… А тут гуляешь, созерцаешь эту красоту, вдыхаешь тут самую суть, и мысли такие дивные приходят на ум… О бренности всего сущего, о нашей мелочности, о том, какие мы все котята, не понимаем, зачем живём, не ценим каждое прекрасное мгновение, а ведь именно каждое мгновение так прекрасно.

Тут Андрий повернул голову к Марфе, и что-то загорелось в его взгляде. И, кажись, уже не был он так зажат, как в начале беседы...

– Жизнь коротка… – попытался продолжить Андрий.

– Ах вы, ироды! Ах, философы! Мыслители! Эйнштейны! Откуда такие вы все умные да прыткие взялись! А ну пишов звидcи!

Эти крики уже слышала вся улица.