Алексей Горбунов

На чтение потребуется 50 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

На сегодняшний день, во многом благодаря глянцевым журналам, в моду вошло такое словосочетание, определение, как «брутальный мужчина». Но применительно к такому артисту как Алексей Горбунов оно нам кажется недостаточным и вот именно что ну слишком уж модным. Лучше просто – настоящий мужчина и актёр с колоссальной, с мощнейшей энергетикой. Ну и вот когда нам вдруг стало известно, что Алексей Сергеевич, оказывается, отдыхает сейчас в Одессе, мы, конечно, постарались с ним встретиться.

 

Роман Оленев: Ни в коем случае не хочу вам льстить, но на сегодняшний день ваша актёрская индивидуальность – она очень редкая. То есть, я имею в виду то, что вы как бы продолжаете тот тип актёра, который связан с такими именами, как Владимир Высоцкий, Павел Луспекаев^[1]. То есть я не могу сказать, что сегодня вообще таких актёров с подобной энергетикой мало, но, в принципе, чтобы в артисте был и мужской характер, и глубина таланта – это, к сожалению, сегодня большой дефицит. Ну есть артисты – Сергей Шакуров^[2], Сергей Гармаш – но, в целом, это редкость. Как вы думаете, почему так произошло и ну ваш прогноз – это обратимая тенденция, это временно?

 

Алексей Горбунов: Спасибо за добрые слова. Но, конечно, после перечисленных фамилий великих актёров, я считаю, что мне, в частности, и тем, кто сегодня снимается, моего возраста актёрам, которые, может быть, даже успешны – нам так далеко всем до Луспекаева, до Владимира Семёновича… Я бы ещё назвал Капеляна^[3], я бы ещё назвал Олега Ивановича Янковского, Олега Ивановича Борисова^[4], я бы назвал Крючкова^[5], я бы назвал Андреева^[6] – это великие. Я бы назвал своего учителя Константина Петровича Степанкова^[7], Бронислава Брондукова^[8], Яковченко^[9]… То есть, это глыбы. Это киты, глыбы. Мы дети, мы песчинки рядом. Это великие актёры… Шукшин… Я просто думаю, что сейчас время такое. Время сегодняшнее настолько коммерциализировано и всё сводится к «баблу», как бы печально это ни звучало, и поэтому определяет стиль кинематографа, телепрограмм, которые мы видим, радиоэфир, который мы слышим. То есть глубины́ и мощи такой, которые были в те времена и у этих великих актёров – наверно, просто связано это со временем, я думаю. И люди. Таких уже «не собирают», как кто-то из писателей написал. Таких людей уже не собирают! И, к сожалению, чем дальше, мне кажется, тем всё будет мельче, мельче и мельче. Хотя, с другой стороны, я вот снимаюсь очень много с молодыми актёрами, и молодёжь, честно говоря, меня очень радует, поскольку, во-первых, они очень настоящие, они без вот этих вот двойных сознаний, двойных стандартов. То есть, им нравится – они говорят: «Мне нравится». Им не нравится – они говорят: «Не нравится». Они могут ходить рядом с известным актёром, с каким-то очень известным, и не обращать на него никакого внимания абсолютно. То есть, я в этом плане как бы по-хорошему завидую, потому что когда я снимался с великими – я не мог сниматься с Джигарханяном. Первый раз я снимался в восемьдесят восьмом году – был фильм, по-моему «Клевета» назывался он, киностудия Довженко. Я три дня не мог с Арменом Борисовичем сидеть, говорить диалог, потому что у меня тряслись руки, я забывал текст, я не мог вообще. Это притом, что он дядька очень хороший, очень душевный. Он меня всё успокаивал, говорит: «Сынок, давай повтори мне ещё». Он очень светлый, позитивный человек. Вот, кстати говоря, что было в великих актёрах – тех, которых я застал – они настолько скромные были люди, они настолько не были подвластны тому, что происходит с нами, со мной, например. Я там очень грубо с людьми могу разговаривать. Я, например, очень тяжело переношу, когда меня всё время просят сфотографироваться. То есть, я всё время чувствую себя как в зоопарке. Я вот сейчас нахожусь здесь, в этом прекраснейшем, чудеснейшем месте – «Совиньон», где хочу расслабиться, потому что я на отдыхе. Но здесь же люди отдыхающие, и я понимаю, потом, придя в себя, что человек видит артиста и, естественно, у него делание сфотографироваться, поздороваться, что-нибудь спросить. А у меня постоянно ощущение – как в зверинце. То есть, я в этом плане не сдержан и себя совершенно не умею вести. Великие актёры настолько были скромными, тактичными. А популярность у них была – не сравнить, сегодня ни одной звезды нет, чтобы это был уровень, тот, что эти люди испытывали. Когда Олег Иванович Янковский снимался в Калуге – там весь город приходил смотреть, как снимается Янковский. Весь город, всё женское население Калуги стояло пять дней подряд на морозе, открыв рты, возраст от семнадцати лет до пятидесяти – и вот так, затаив дыхание, смотрели на Янковского.

 

Роман Оленев: Парадокс. Это и внутренняя интеллигентность, и готовность жертвовать собой…

 

Алексей Горбунов: Да, это, наверное, внутренняя интеллигентность, это, наверное, какая-то установка, это, наверное, какой-то образ жизни – был скромнее вообще во всей стране. Все же люди жили очень как-то так одинаково. И это, конечно, потрясающая была тактичность по отношению к людям, потому что каждому человеку… Скажем, Евстигнеев тоже. Мы снимались в картине «Яма», и к нему столько людей подходило. Я думал: как же ему хватает сил? Он с каждым поговорит, он что-то ответит, он распишется, он сфотографируется… То есть, конечно, они вели себя – просто на удивление. Мне по-хорошему – ну и нам, нам, кому сегодня сорок-пятьдесят лет, там известным артистам – есть, на что, на кого ровняться.

 

Роман Оленев: Алексей Сергеевич, вы сами сказали, что вы человек несдержанный, импульсивный. Интересно, когда вы работаете с режиссёрами, для вас важно то, каков по темпераменту сам режиссёр? Например, как вы чувствуете себя органичнее – с режиссёрами типа Никиты Михалкова или, допустим, Петра Тодоровского^[10], а может, Гарика Сукачёва атмосфера вам ближе, легче?

 

Алексей Горбунов: Конечно, это разные же люди, и каждый со своим характером и темпераментом. Но с Валерой Тодоровским^[11] мне просто очень комфортно работать, потому что он в моей жизни и судьбе очень многое поменял, сделал. Потому что он меня взял в картину «Страна глухих»^[12] – я маленький эпизод сыграл – и после этого я стал сниматься активно в Москве. Потому что потом пошла картина «Каменская» (первая) и потом дальше, дальше, дальше пошли. И потом […] фильм, где он возглавлял эту фирму, Валера. И потом снимался и в «Красной капелле»^[13] и в «Курсантах»^[14]. И вот последняя картина его, «Стиляги»^[15], за что я безумно ему благодарен. Наконец-то мне Валера дал спеть и станцевать, о чём я мечтал очень долго-долго.

 

 

Кадры из фильма «Стиляги» (2009 г., реж. В. Тодоровский):

 

– Мамба и твист, джимми, фокстрот и танго

Я отыграл в жизни своей не раз.

Я капитан очень большого ранга

Шхуны гнилой, имя которой – Джаз.

В этой стране лучше ей быть подлодкой.

В этой стране джазу заказан путь.

Я заливал трюмы вином и водкой,

Но никогда с курса не мог свернуть.

Зато я знаю, что такое этот кайф –

Мелодия, и ритм, и драйв,

Когда твой саксофон и ты уже одно.

Но если хочешь и ты всё это узнать

И эту музыку играть,

Играй, не бойся ничего –

Ты не пойдёшь на дно!

 

Алексей Горбунов: С Гариком работать – совершенно по-другому. С Никитой Сергеевичем Михалковым – тоже. Но мне комфортней всё-таки работать с человеком, с которым я говорю на одном языке. Скажем, Андрей Кавун^[16] – это один из самых любимых моих режиссёров, который снял «Курсанты», «Охота на пиранью». Мы с ним говорим на одном языке: ему достаточно два-три слова, и я понимаю, что он хочет, куда мне рулить, и он принимает очень многое из того, что я предлагаю. Потом он – за мат, я очень люблю материться в кадре, если, скажем, роль того требует. Поскольку всё-таки, мат, я считаю, – это самые честные слова, особенно в наше сегодняшнее время. Я не очень люблю, когда матерятся другие люди, когда я слышу – меня режет это. Но что касается творческих моментов, мне гораздо понятнее и убедительнее себя чувствовать, когда мат рождается естественно – то есть, мне как бы понятнее человек. Кавун за это хватается прямо вот. Другие режиссёры не очень это любят.

 

 

Кадры из фильма «Я» (2009 г., реж. И. Волошин):

 

– Зиму я, с…ка, не люблю. Зимой, малой, мы в натуре, шо шпалы, как ветки чёрные водой истекают, а весной – х…к, и сели! Не, малой, зима не в масть. Весна, зелёная весна…

Ветер туман порвал.

Солнце сквозь щёки туч

Здравствуй, мой Магадан.

Здравствуй, весенний луч.