HTM
Номер журнала «Новая Литература» за сентябрь 2024 г.

Роман Оленев

Алексей Кортнев

Обсудить

Стенограмма программы "Стоп-кадр"

На чтение потребуется 35 минут | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за март 2015 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за март 2015 года

 

Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 10.03.2015
Алексей Кортнев. Источник изображения: https://fotki.yandex.ru/next/users/andygoram/album/193917/view/545155

 

 

 

Когда гостем нашей передачи оказывается какой-нибудь артист, это, как вы понимаете, всегда счастливый случай для нас, ведь здесь всё очень непредсказуемо. Уже не раз бывало, что ждёшь интервью со звездой, а оно вдруг отменяется по разным независящим от нас обстоятельствам. И сегодня мы тем более должны были быть начеку, ожидая встречи с артистом, возглавляющим коллектив, само название которого настораживает. Но в итоге нам, кажется, ничто не помешало встретиться с музыкантом, поэтом, актёром и лидером группы «Несчастный случай» Алексеем Кортневым.

 

Роман Оленев: Добрый день, Алексей.

 

Алексей Кортнев: Добрый. Прошу.

 

Роман Оленев: Алексей, мне кажется, что фирменный стиль вашей группы, а может быть, и секрет её успеха – это соединение, на первый взгляд, несочетаемых качеств: интеллигентность и хулиганство. Скажите, с годами – этой весной группе уже сколько?

 

Алексей Кортнев: Двадцать семь. Двадцать семь полных, да. Двадцать семь с половиной.

 

Роман Оленев: С годами соотношение этих качеств как-то меняется?

 

Алексей Кортнев: Мне кажется, что пропорция остаётся примерно той же, что и в юности, но хулиганство… Я с вами не вполне соглашусь. Всё-таки мне кажется, что хулиганство – это, в том числе, нарушение каких-то этических норм. Тогда человек действительно хулиган, уже не просто забавник и задира. А для меня хулиганство – это что-то, что вызывает общественный протест. Мне кажется, что мы скорее выражаем достаточно субъективно какие-то мысли и чаяния довольно большой группы людей, которую условно можно назвать интеллигенцией. Хулиганство ей не свойственно. Мне кажется, что, скорее, какое-то словесное жонглирование, жонглирование жанрами. Но оно никогда не было ни для кого оскорбительным. А стало быть, это всё-таки не совсем хулиганство. На самом деле я об этом несколько жалею, потому что мне кажется, что, для того чтоб стать прямо такой знаменитой большой рок-группой, нам как раз не хватало некоторой отвязанности и способности нарушить приличия. Потому что ну что это за рок-н-ролл, когда не нарушаются приличия? И поэтому мы заняли такую весьма локальную нишу на сцене рок-н-рольной. Но, тем не менее, против своей натуры не попрёшь. Мы никогда никем не прикидывались, в том числе, не прикидывались хулиганами – бо́льшими, чем можем быть в обычной жизни.

 

Роман Оленев: Я давно уже заметил, что при написании песен вам порой важней даже не смысл слов, а их ритм, вы сказали сами, жонглирование…

 

Алексей Кортнев: Да.

 

Роман Оленев: Всякие такие забавные звуковые сочетания, типа «Кабы я был как Будда» или «Чао-чао, вау-вау». Мне кажется, такой хармсовский подход достаточно, и, может быть, даже название вашей группы – не под впечатлением [ли] от сборника рассказов [Хармса]?

 

Алексей Кортнев: Нет, вы знаете, это очень интересное наблюдение. Нет, хотя я понимаю, о каком сборнике рассказов вы говорите. Название появилось, наверное, даже раньше, чем я познакомился, вообще узнал о существовании Даниила Хармса. Но вы абсолютно верно заметили то, что для меня язык – это самоценность. И иногда действительно интересно… Всё равно потом появляются какие-то смыслы даже, на первый взгляд, в случайном сочетании слов. Это действительно так. Точно так появилось название нашего альбома «Тоннель в конце света», который мы здесь показываем, потому что поначалу это был просто забавный каламбур, который мне понравился тем, что он острый, он на грани уже приличия. Потому что всё-таки речь идёт о каких-то очень серьёзных вещах. А потом я понял, что на самом деле в этом словосочетании при желании можно найти, или наоборот, наполнить его весьма позитивным смыслом, который заключается в том, что и из конца света можно найти выход. И в наши дни, когда многие группы лиц и отдельные лица утверждают, что конец света уже на дворе («посмотрите за окно, что там творится» и так далее) или, наоборот, предвещают его в ближайшие годы – мне кажется, что эта позиция того, что кто захочет, тот найдёт тоннель, какую-то лазейку из этого света в какой-то следующий, который придёт ему на смену. Так что – да, я с вами согласен.

 

Роман Оленев: Продолжая эти параллели с Хармсом, учитывая, что и в ваших стихах, как и у Хармса, много абсурда, много чёрного юмора, может, кто-то предлагал выдумать такой новый жанр для вашей группы, «хармс-рок», допустим?

 

Алексей Кортнев: Забавно! Нет, подобного определения никогда не было. Хотя – да, я, пожалуй бы, тоже с этим согласился. Мне кажется, что… ну не только от Хармса, очень много Обериутов[1] взято, от Введенского[2], Заболоцкого раннего, от столбцов, от их коллег по цеху. И я, конечно, и был, и остаюсь фанатичным поклонником этой поэзии. И вообще, считаю недооценённым величайшим поэтом двадцатого века Заболоцкого Николая Алексеевича. Он просто для меня такой светоч. Хорошо, название прекрасное, надо сказать, его надо взять на вооружение.

 

Роман Оленев: А если бы вам предложили сыграть кого-нибудь из поэтов на выбор, кого бы вы [выбрали]? Ведь вы в кино так активно работаете.

 

Алексей Кортнев: Я бы взялся, наверное, за любое предложение, играть поэта это почётно в любом случае, кем бы он ни был. Даже Демьяна Бедного бы изобразил. Хотя, там фигура была, скорее, отвратительная, чем положительная, уж конечно. Но вот Заболоцкого, наверное, – да. Это было бы очень интересно, потому что… Да и Хармса, конечно. Люди удивительно трагической судьбы. Хотя я думаю, что Хармс был по-настоящему шизофреником. Многое на это указывает.

 

Роман Оленев: Я как раз писал диплом по поэтике [повести] «Старуха», проза […]. Поэтому мне особенно интересно с вами было пообщаться как раз про абсурд. Скажите, абсурд, как известно, рождается от ощущения потери гармонии с миром, да?

 

Алексей Кортнев: Да. И поэтому я должен сказать, что в последние годы и в наших последних работах – я имею в виду, в наших с группой «Несчастный случай» – я думаю, что мы прошли дорогу от абсурда к достаточно ясной и кристальной поэзии и мелодике гораздо менее хаотичной, скажем так.

 

Кадры с концерта Алексея Кортнева

 

Кадры с концерта Алексея Кортнева:

 

– Прошёл насквозь через тень как нож,

Теперь беги через ночь как мышь.

Не делал вида, что днём живёшь,

Так и не надо – что ночью спишь.

Закрой на кухне певучий кран,

Достань из мойки пустой стакан,

Сотри с него меловой налёт,

Вложи в него желтоватый лёд,

И поскорей вискаря, поскорей вискаря,

Поскорей, да, да, да, да, до дна.

Ты научился бухать втихаря в глухаря,

Тебя уже не греет ржавая вода,

Ржавая вода, ржавая вода.

Сидишь на кухне один как перст,

Кругом гулянка на тыщу вёрст.

И чтоб услышать благую весть,

Таблетки сыплешь в сухую горсть.

В колонках булькает «Джудас Прист»,

В руке опавший кассетный лист.

Какие бабки сулят за смерть,

Таких не сделаешь за всю жисть.

 

Алексей Кортнев: И я думаю, что останься бы жить Хармс, он, скорее всего… Хотя понятно, он жил в достаточно невыносимых для его поэзии условиях, и для него самого, соответственно. Поэтому, может быть, он и не обрёл бы душевного здоровья и равновесия. Страна была такая, в которой здоровый душевно человек не мог быть вполне спокоен. Но если рассматривать пример того же Николая Алексеевича, то, очевидно, от его городских столбцов, от сельских, и потом дорога к той ясности, к которой он пришёл на закате жизни. Но он, правда, прошёл, понятно, через войну, через лагерь, через трагедии, действительно, жизненные. Меня, слава богу, чаша сия миновала, и я этому очень рад. Но, тем не менее, к сегодняшнему дню уже всё стало гораздо прозрачнее и потому, что некоторая гармония в жизни обретена, конечно.

 

Роман Оленев: А в каком настроении пишутся вами эти такие абсурдно-забавные песни чаще всего? Это как некая разрядка от каких-то там внутренних сложностей – или, наоборот, от полноты радости и ощущения веселья?

 

Алексей Кортнев: Забавно. Никогда не думал об этом с этой точки зрения. Нет, вы знаете, наверное, всё-таки, скорее, от ощущения полноты жизни и веселья. Я вообще в этом смысле согласен совершенно с формулировкой Владимира Владимировича Маяковского, который говорил о том, что стихи надо писать на трезвую голову. То есть, пережить сначала всё, обдумать, успокоиться – и тогда, возможно, создать произведение искусства, а не просто выплеснуть на бумагу свои переживания, ещё не оформленные никак словесно, духовно не оформленные. Поэтому мне кажется, что, в основном, всё-таки, стихи мои – это результат кропотливых умственных усилий. То есть, они идут, скорее, больше от головы, чем от сердца.

 

Кадры с концерта Алексея Кортнева

 

Кадры с концерта Алексея Кортнева:

 

– За что Герасим утопил Муму,

Я не пойму, я не пойму.

В каком бреду он был, в каком дыму?

Ведь не к добру, не по уму,

Что он за чувства чувствовал внутри,

Пока она пускала пузыри?

Они брели по берегу вдвоём,

Уже была близка беда,

Муму манил прохладный водоём,

И вот тогда, и вот тогда

Он привязал к Муме два кирпича –

Глаза садиста, руки палача.

Мума могла бы ещё долго жить,

Растить щенков, гонять гусей,

Зачем Герасим стал её топить

В пруду, к стыду России всей?

С тех пор в любой порядочной семье

Всегда жива легенда о Муме.

 

Роман Оленев: Возвращаясь к жанровой принадлежности вашей группы – всё-таки, необычна очень в музыкальном отношении, – наткнулся на слова одного музыковеда, Александра Савельева, который определяет жанр как сочетание или синтез театрального капустника и стадионного рока. Причём он это делает без всякой отрицательной коннотации. Как вам такие характеристики?

 

Алексей Кортнев: Слава богу, я совершенно с этим согласен, потому что группа наша действительно зародилась и выпестовалась в театре, в студенческом театре МГУ. И даже я бы сказал, что в ней очень много не только от театрального капустника – хотя в наиболее известных песнях, а наиболее известными стали песни действительно забавные, абсурдистские, развлекательные, весёлые, – но и в том, что мы делаем в жанре серьёзной лирики, всё равно очень много театральности, конечно. И даже взаимоотношения музыкантов в группе скорее напоминают взаимоотношения актёров в труппе. У нас нет пирамидальной иерархии никакой, что во главе стоит один человек, а все остальные его обслуживают. То есть во время концерта мы обслуживаем друг друга и помогаем друг другу. А это горизонтальные связи, то, что характерно скорее для спектакля.

 

Роман Оленев: И именно поэтому театральные режиссёры, чувствуя эту вашу [театральность]…

 

Алексей Кортнев: Наверное, да.

 

Роман Оленев: А скажите – это действительно замечательная вещь – какой спектакль вас ни позовёт, или театральный режиссёр, чтоб заполнить само театральное действо вашими песнями – этот спектакль обязательно становится успешным. [Например,] все постановки «Квартета И». Как вам кажется, когда эти постановки переделывают в фильмы, они от этого выигрывают?

 

Алексей Кортнев: На мой взгляд, нет. Давайте разделим этот вопрос на две составляющие. Есть прагматическая составляющая. Понято, что никогда ни один спектакль не посмотрит столько человек, даже в течение… Мы в этом сезоне будем отмечать десятилетие спектакля «День радио». Всё равно я уверен, что за считаные прошедшие годы с момента его съёмки – там год с небольшим или два…

 

Роман Оленев: Несопоставимо, столько зрителей посмотрело.

 

Алексей Кортнев: Конечно. Причём, зрители за рубежом, зрители русскоговорящие по всему миру увидели это. И поэтому, с этой точки зрения, это всё равно дело благое. Хотя, конечно, фильм, на мой взгляд, не дотянул до уровня спектакля. Хотя он получше сделан, чем «День выборов», который был сделан самым первым. А вот уже третья работа ребят, «О чём говорят мужчины», на мой взгляд, она сопоставима по уровню со спектаклем, а может быть, и превосходит его. Они тоже учатся. Они же поскольку сами являются авторами своих сценариев и сопродюсерами, то – ну как, ребята тоже проходят [свою] дорогу.

 

Роман Оленев: Они так и сказали – мне довелось общаться с ними полгода назад – так вот, они считают, что из всех трёх именно этот самый удачный.

 

Алексей Кортнев: Да-да, это так и есть. Хотя, согласитесь, это даже несколько странно, потому что, в отличие от «Дня выборов» и «Дня радио», есть ярко выраженный, почти детективный сюжет и классическая комедия положений с постоянно обрушивающимся…

 

Роман Оленев: А тут особой динамики нет.

 

Алексей Кортнев: А здесь вообще ничего. Казалось бы. И всё равно он смотрится цельнее и совершеннее, чем эти… Ну просто то были первые такие, опытные работы. А это уже, в общем, работа зрелых мастеров.

 

Роман Оленев: Хотелось бы ещё отдельно остановиться на спектакле «Конёк-Горбунок». Тоже очень успешный, к которому вы тоже написали песни. Его режиссёр, Евгений Писарев[3], я читал, говорит, что как только ему предложили ставить этот спектакль, он [к этому], мягко скажем, скептически отнёсся, потому что в переработке он был от известных провокаторов, братьев Пресняковых[4]. Как вами было встречено приглашение?

 

Алексей Кортнев: Для меня приглашение получить от Московского Художественного театра – это в любом случае огромная честь. И я к этому сразу так и отнёсся, то есть, не задумываясь о том, что мы будем делать, я сказал: да, конечно, давайте работать. А потом я и вовсе обрадовался, когда прочитал пьесу Пресняковых, потому что они подошли к этой переработке удивительно мягко и очень бережно. И, на мой взгляд, в их прозаическом тексте появилось очень много юмора, который у Ершова уже был ветхим, архаичным. У Ершова огромное количество сатирических эпизодов, которые были актуальны тогда, в девятнадцатом веке, в начале, и совершенно утеряли свою остроту [теперь].

 

Роман Оленев: Нужно было насытить…

 

Алексей Кортнев: Конечно. Если мы хотим эту сказку продолжать показывать современным детям и современным взрослым тоже, потому что там куча и такого юмора, и сатиры вневозрастной, то, конечно, её нужно было обновить. И мне кажется, что у них это очень хорошо получилось. И мы туда напихали песен таких – с фигой в кармане. Поэтому, в общем, спектакль сейчас идёт очень хорошо. Я знаю, что его смотрят и взрослые люди.

 

Роман Оленев: Антон Павлович Табаков очень доволен.

 

Алексей Кортнев: Да, да.

 

Роман Оленев: Хорошо. Всё-таки к группе я вернусь. Вы не раз уже отвечали, что самые любимые ваши песни, из вашего творчества, это те – не те народно-весёлые хиты, там, допустим, «Что ты имела в виду», который вы, кажется, даже поначалу и в альбом включать не хотели, – а вот именно грустные, серьёзные песни, допустим, «Аркадий» или «Снег идёт». Если говорить о кино – [там] этот же принцип действует? То есть вами любимы и [вам] дороги киноработы, где тоже вы создавали печальные образы? Или здесь немножко другая история?

 

Алексей Кортнев: Нет, вы знаете, здесь всё обстоит несколько иначе, к сожалению. Дело в том, что в кино артист почти не властен над конечным результатом и над творческим процессом. В отличие от написания песни, где, согласитесь, вы сам себе и шут и император, то есть всё от первого до последнего слова принадлежит вам, вы несёте за это полную ответственность. Здесь я, скорее, скажу так: мне дороги те работы, которые потом, когда я смотрел, за которые мне не было стыдно. Потому что, к сожалению, некоторые вещи, прямо в большом кино, которое, казалось бы, вот сейчас должно выстрелить. Я же у Лунгина снимался в главной роли! И где этот фильм? «Ветка сирени»[5] – папф! Ничего не получилось…

 

Роман Оленев: Нет, показывали по «РТР-Планете».

 

Алексей Кортнев: Но не получился фильм. Но дело здесь не в Павле Семёновиче. Опять же, ещё одно подтверждение, что и режиссёр, в конце концов, не властен над материалом, потому что в результате его не допустили к монтажу, обкорнали это всё, смонтировали самым удивительным образом. И, в общем, у меня очень минорные ощущения от этого. И так было с несколькими работами, которые, я думал, что – ну что уж, всё, теперь-то уж утром мы точно проснёмся знаменитыми, я и моя семья. Ан нет. А вот, наоборот, какие-то маленькие рольки там, в сериалах в каких-то телевизионных иногда, как ни странно, особенно когда режиссёр не особенно диктовал, что делать, просто так включал камеру и разрешал заниматься импровизацией – вот они несколько раз удавались.

 

Кадры из фильма «Точка кипения» (2010 г., режиссёр Олег Шторм)

 

Кадры из фильма «Точка кипения» (режиссёр Олег Шторм, 2010 г.):

 

– Ах!

– Это что за фокусы? Ты что здесь делаешь? Ты же моя жена, ты должна спасть со мной в одной постели.

– Я тебя боюсь.

– С какой стати?

– Ты… Ты избил Аршака?

– А, конечно. Он тебя лапал.

– Ты сумасшедший, Борис.

– Нет.

– Ах!

– Я твой муж.

 

Роман Оленев: Я знаю, что самая любимая ваша работа, наверное, на сегодняшний день тоже, это фильм с таким даже по-детски простым названием «Кино про кино».

 

Алексей Кортнев: «Кино про кино», да.

 

Роман Оленев: За что вы больше всего его любите?

 

Алексей Кортнев: Потому что получилось очень органично там всё сыграть, ничего не наигрывая, ни на секунду. Но тут это чистое везение, потому что режиссёр Валера Рубинчик[6], который его снимал, он просто мне сказал: «Вот ты и давай играй себя. Как ты себя ведёшь – сейчас со мной разговаривая, с коллегами – мне нужно, чтобы был вот такой человек. Который, с одной стороны, такой обаятельный и вроде бы очень увлечённый, но на самом деле у него через пятнадцать минут начинается халтура, поэтому у него глаз так немножечко обращён внутрь себя и на часы всё время». И это было настолько легко и приятно играть, и была очень хорошая группа, и какая-то атмосфера на площадке замечательная. В общем, везение, просто везение. Так совпало. Хотя тоже фильм негромкий, совсем не стал там какой-то сенсацией, отнюдь.

 

Кадры из фильма «Кино про кино» (2002 г., режиссёр Валерий Рубинчик)

 

Кадры из фильма «Кино про кино» (режиссёр Валерий Рубинчик, 2002 г.):

 

– Что я здесь играю?

– Ничего не играешь. Азарт!

– А она в это время?

– Смеётся.

– Чего это вдруг?

– От страха.

– Надо же.

– Слушай, Виталик, а чё я говорю в конце?

– «Приехали».

– «Приехали», и всё? А почему на милицейской машине?

– А потому что ты её угнал. Читай, там всё написано.

– А-ти-ти-ти-ти-ти, это что получается, мы с ней сообщники, что ли?

– В данном случае да, именно так.

– Нет, ну а на самом деле, она ж по заданию органов. То есть она получается двойной агент. А я что, об этом не догадываюсь?

– Догадываешься, но ещё не в этой сцене. Всё?

– Всё.

– Давно ждём, будем снимать!

– Вась, у меня готово.

– Приехали.

– Да я помню, помню. Приехали.

– Нет, не надо пока. Пока не надо.

– Ну как «пока»? Тогда стоп, секундочку, объясни мне, пожалуйста. Он с ней, извините, живёт или нет? Так, это к автору.

– Да, конечно, к этому моменту отношения уже определились. Но это ещё не говорит о подлинном чувстве. Знаете, как бывает?

– Всё? Приготовились!

– Мотор!

– Есть мотор!

– Сто девятнадцать, дубль один.

– Есть!

– Поехали!

 

Роман Оленев: Скажите, а в каком вам удалось удивить зрителей и, может быть, самого себя вот этим перевоплощением, где вы меньше всего похожи на себя?

 

Алексей Кортнев: Это, пожалуй, работа, которая была сделана совсем недавно на российском телеканале, на «России», которая называлась «Точка кипения». Это действительно получилось хорошее, на мой взгляд, кино, и совершенно неожиданная роль. Я там играю чудовищную падлу, просто такого гада, домашнего тирана, хама, драчуна, и вообще, каковым не являюсь на самом деле.

 

Кадры из фильма «Точка кипения» (2010 г., режиссёр Олег Шторм)

 

Кадры из фильма «Точка кипения» (режиссёр Олег Шторм, 2010 г.):

 

– Это что такое, а? Что это такое, ты что придумала опять, придурочная? Да ты без меня под забором сдохнешь, ты это понимаешь или нет?

– Я не хочу тебя больше видеть, уходи!

– Так ты меня не увидишь, ты и детей не увидишь, ни домика нашего, ни вещичек своих поганых не увидишь больше никогда!

– Ты [ударил] меня, значит, ты можешь быть опасен для них, я знаю […]!

– Ох! Ай!

– Привет, дядя.

– Это кто такая?

– А ну не подходи!

– Это Татьяна. Подруга моя!

– А ну отвали-ка!

– Ты бы лучше шла отсюда, а?

– Сестра!

– А ты сам, понял, ластами хлюпай отсюда!

– Ха-ха-ха!

– Ну-ка иди отсюда, а то как врежу тебе!

– Ха-ха-ха!

– Давай-давай, вали!

 

Роман Оленев: А кажется, чаще всего вас режиссёры зовут именно на таких разных негодяев, всё-таки?

 

Алексей Кортнев: Да вы знаете, пока как-то звали на негодяев, мне было очень интересно играть. Потом в какой-то момент начали звать на образы положительных бизнесменов с несчастной судьбой, и просто уже: бе-е-е!

 

Роман Оленев: В кризисе среднего возраста.

 

Алексей Кортнев: Да-да-да. И стало как-то это всё уже… Мне тоже поначалу было интересно, а потом просто наскучило ужасно. А вот здесь получилось прямо так [хорошо].

 

Роман Оленев: Наверное, в целом можно говорить, что завидно у вас складывается актёрская судьба. В шедеврах, может, вы не снялись ни в каких…

 

Алексей Кортнев: Увы, нет.

 

Роман Оленев: Отрицательные герои всегда же привлекательны актёру, потому что их интереснее [играть].

 

Алексей Кортнев: Конечно, да, это так и есть.

 

Роман Оленев: Вы как-то сказали интересную такую вещь, что единственный способ обучения артиста – это…

 

Алексей Кортнев: Практика в присутствии мастера.

 

Роман Оленев: Да, тренинг. Лично вам с кем из больших мастеров посчастливилось оказаться на таком тренинге?

 

Алексей Кортнев: Для меня такими мастерами были мои учителя в студенческом театре. Это были совсем молодые ребята, которые были меня старше лет на десять, которые… Это, в первую очередь, замечательный московский актёр Алексей Багдасаров[7]. Он тоже, увы, отнюдь не стал звездой. К сожалению. Он играет, в основном, на альтернативных московских сценах – в центре Розова, в центре Высоцкого, в маленьких постановках. Но при этом он настоящий большой мастер, и он дал мне несколько советов, два-три, буквально, которые на самом деле решили дело. Я знаю, как управляться с аудиторией благодаря его крошечным фразам, каким-то маленьким подсказкам, а отнюдь не томам прочитанных книг Станиславского и так далее. На съёмочной площадке, конечно, мне повезло играть с Юрием Соломиным – такой глыбой вообще, с Богданом Ступкой. С прекраснейшими большими мастерами. Но вот я к этому был уже готов. Потому что то напряжение нервное, то восхищение, которое я пережил юношей, когда мне было семнадцать лет, а рядом со мной играл двадцатипятилетний выпускник Школы-студии МХАТ действующий актёр МХАТа и у нас по совместительству премьер такой, играющий главные роли в спектаклях – вот тот восторг и ужас на самом деле всё решили. И к двадцати годам всё это закончилось. Дальше уже только набор опыта, и всё. А формирование было завершено тогда.

 

Роман Оленев: Любому актёру, который заканчивает вуз, выдают диплом, где записывают: амплуа такое-то. Как бы вы сами назвали своё актёрское амплуа, учитывая, что нет специального актёрского образования?

 

Алексей Кортнев: Да, нет вообще никакого актёрского образования. Амплуа у меня – теория функций комплексного переменного, полученное на мехмате. Но не знаю…

 

Роман Оленев: Или эти определения всегда очень хромают?

 

Алексей Кортнев: Вы понимаете, что если артист действительно обладатель единственного амплуа, то, скорее всего, это довольно слабый артист. Хотя, например, для кино это очень ценно. Вообще, я считаю, что, чем прекрасен кинематограф, в отличие от театра – хотя театр я люблю гораздо больше – тем, что кино создано для того, чтобы на конкретную роль подобрать артиста этого типажа и этого амплуа. И не нужно, понятно, там меня заставлять играть карлика, потому что можно найти карлика.

 

Роман Оленев: Уже есть фактура, которой надо пользоваться.

 

Алексей Кортнев: Да, конечно. В театре, я понимаю, в репертуарном театре – академическом, государственным, не важно – у них есть тридцать актёров, и хочешь не хочешь, ты должен поставить и «Войну и мир», и «Квартет» Крылова в этом составе. Тут приходится перевоплощаться, делать грим, носы из гуммоза, уши и прочее. В кино или в телевизионном сериале это как-то немножко странно. Поэтому, я думаю, что моё амплуа – вот: стокилограммовый мужчина лысый. А дальше эти стокилограммовые – они могут быть и насильниками, и хорошими, и клоунами…

 

Роман Оленев: И страдающими, и агрессивными.

 

Алексей Кортнев: Ну да, да, конечно.

 

Роман Оленев: Алексей, я думаю, зрители бы меня просто не поняли, если бы не коснулся вашей недавней встречи с Дмитрием Анатольевичем Медведевым в кругу лидеров русского рока. Скажите, то, что сама встреча проходила в день рождения, насколько я понимаю…

 

Алексей Кортнев: Накануне.

 

Роман Оленев: Это случайность?

 

Алексей Кортнев: Да, конечно. Это чистая случайность, потому что уж точно…

 

Роман Оленев: А как вы сами оцениваете такой уже счастливый случай?

 

Алексей Кортнев: Во-первых, я не думаю, что это случай, потому что всё там было очень прагматично рассчитано и придумано администрацией президента, который, очевидно, сейчас работает на укрепление позиций Дмитрия Анатольевича в предстоящем сражении с Владимиром Владимировичем. И я могу однозначно совершенно сказать, что в этом сражении я и мои коллеги будем стоять на стороне именно президента нашего нынешнего[8]. Другое дело, что наши голоса и наша позиция… Но она что-то всё-таки решит, потому что мы люди публичные и можем, в общем, своё мнение высказывать в достаточно интересной и увлекательной форме. Я думаю, что на это, собственно, ребята и рассчитывают, которые нас туда приглашали. Мне было, в первую очередь, интересно, конечно, просто посмотреть на президента. Потому что далеко не каждый день выпадает такой случай, а может быть, вообще единственный раз в жизни. Но, в общем, он произвёл очень симпатичное впечатление. Даже волновался. Хотя, может, он это, конечно, сыграл. Спрашивал: как вот вам, на вас же завтра обрушатся ваши поклонники с критикой, вот вам не западло со мной сидеть? Все сразу загалдели: нет-нет, не западло! Всё хорошо. Оказался достаточно симпатичным дядькой таким с прекрасно поставленной речью. Ну, как и должно быть. Понятно, что во главе страны без этих данных, наверно, нельзя вообще находиться. Ну, во всяком случае, так кажется мне.

 

Роман Оленев: Алексей, согласитесь, что Дмитрий Анатольевич очень похож, всё-таки, по крайней мере, по своим каким-то внешним показателям, опять же, профессиональной речью, интонацией, на Владимира Владимировича. Тут я бы хотел, может быть, даже задать вопрос, так поиграться, пользуясь цитатой из вашей песни: всё понятно, но что конкретно отличает его, например, от Владимира Владимировича?

 

Алексей Кортнев: Я думаю, что образование и несомненная интеллигентность. Потому что в Медведеве, мне кажется, брутальность – это несколько такая напускная черта, а в Путине как раз интеллигентность – напускная черта. На самом деле они очень сильно разнятся. Что вы хотите: один юрист, а второй – гэбэшник. Ну это же огромная разница.

 

Роман Оленев: Ну и поколение всё-таки другое.

 

Алексей Кортнев: Ну да, и это тоже.

 

Роман Оленев: Мне кажется, это вообще такой продуманный ответный ход…

 

Алексей Кортнев: Да.

 

Роман Оленев: …Дмитрия Анатольевича против самого Владимира Владимировича, даже начиная с того, что позвали на встречу вас. Ведь вы недавно, ну как, в своё время написали песню «Путин и Христос», за которую он вряд ли вас полюбил. А потом же на встрече потенциально мог оказаться Шевчук, который поставил Путина своими острыми вопросами в очень неловкое положение.

 

Алексей Кортнев: Да, это уж точно.

 

Роман Оленев: Прошлой весной, да?

 

Алексей Кортнев: Да.

 

Роман Оленев: И когда выяснилось, что Путин толком не знает, кто такой Шевчук.

 

Алексей Кортнев: Я думаю, что это он…

 

Роман Оленев: Ну это была игра, наверно?

 

Алексей Кортнев: На самом деле, это была игра, которая мне тоже очень неприятна, потому что он явно таким образом пытался быстро поставить его на место просто через унижение.

 

Роман Оленев: Да-да-да. «Как ваше имя?» – он спросил.

 

Алексей Кортнев: Да, «А вы кто такой?» или «Как вас зовут?», ну, что-то такое.

 

Кадры со встречи деятелей культуры с Владимиром Путиным

 

Кадры со встречи деятелей культуры с Владимиром Путиным:

 

– Просто мне был позавчера звонок, и меня ваш помощник, наверное, какой-то, я не помню его имени, попросил не задавать вам острых вопросов, политических и разных.

– Как вас зовут?

– Юра Шевчук, да.

– Юра, Юра, это провокация.

– Провокация?

– Мой помощник не мог вам позвонить по этому поводу.

– Ну не ваш помощник, но кто-то, ну какой-то чудак, значит. У меня есть вопросы, честно говоря.

 

Алексей Кортнев: Но в результате, конечно, получилось совершенно обратное, потому что вся страна просто, понятно, схватилась за животики в этот момент.

 

Роман Оленев: Странно, почему он это сделал.

 

Алексей Кортнев: Растерялся, я думаю.

 

Роман Оленев: Получается, это всё-таки хитрость Дмитрия Анатольевича или некий такой продуманный ход, что вот он теперь уже осенью показывает всем, что он и с творчеством Шевчука знаком.

 

Алексей Кортнев: Он просто встречу начал с фразы о том, что «я-то, в отличие от некоторых моих коллег, знаю, как вас зовут».

 

Роман Оленев: В общем, не только группу «Любэ» слушает.

 

Алексей Кортнев: несомненно, это политический ход, и хорошо подготовленный. Другое дело, я не могу сказать, что это какое-то эпохальное событие. Встретились и встретились. Но это, несомненно, одна из ступенек той лестницы, которая сейчас выстраивается для следующих выборов.

 

Кадры со встречи деятелей культуры с Дмитрием Медведевым

 

Кадры со встречи деятелей культуры с Дмитрием Медведевым:

 

– Я Шевчука начал слушать давным-давно, по-честному-то сказать, в тот период, когда он в Питере, по-моему, прорезался из Уфы, он откуда приехал?

– Из Уфы.

– Из Уфы. Вот. И один из первых концертов, который они давали, был в кинотеатре «Слава». Вы же знаете, такое местечко в Купчино. Я не знаю, там остался кинотеатр или что-то другое сделали. Они там тогда выступали, на мой взгляд, очень неплохо. Но потом уже другая жизнь началась, это другая история. Но, в отличие от моих коллег, я знаю, кто он такой, я знаю, как он выглядит.

 

Роман Оленев: Не секрет, всегда говорили, что не стремитесь вливаться в движение русской рок-культуры. И эта встреча интересна тем, что вы оказались именно в кругу лидеров русского рока. Согласитесь, это заставляет задуматься: либо всё-таки вы относитесь к элите русского рока, либо, может быть, те рок-музыканты, которые оказались на встрече вместе с вами, уже на сегодняшний день не являются рокерами в полном смысле слова, [представителями] рока как протеста.

 

Алексей Кортнев: Да, я понимаю вас. Мне кажется, что рок-н-ролл это вообще вещь тоже очень [широкая]… Это продолжение нашего с вами разговора об амплуа. Очень много разных амплуа в рок-н-ролле, так и должно быть. Конечно, на этой встрече не было таких лидеров как Саша Васильев, как Костя Кинчев.

 

Роман Оленев: Да, но он или не захотел или его не звали?

 

Алексей Кортнев: Нет, все были приглашены. Кто-то не смог. Костя был на каких-то гастролях, он прислал телеграмму какую-то в адрес этой встречи. Но, с другой стороны, был Илюша Чёрт[9] из «Пилота», который сейчас такой, очевидно, на гребне именно рок-н-ролла. Вот уж его точно не упрекнёшь ни в какой там припопсованности и прочем. Это прямо вот «Ро-о-ок!», такой настоящий. Оказался, кстати, милейшим человеком – я не был с ним лично знаком – чудный, мягкий, очень интеллигентный мальчик, просто прекрасный из интеллигентной еврейской питерской семьи. И никакой он, конечно, не чёрт, но удачно прикидывается, значит. Вы знаете, я думаю, что я там оказался, в первую очередь, потому что организацией этого всего дела занимался Ваня Демидов[10], а он мой хороший знакомый, даже друг, можно сказать, по давним временам. И ему нужен был модератор – просто человек, который бы там это всё немножечко рулил изнутри, чтобы не вносить внешнего модератора, который будет говорить: «А сейчас, а сейчас вы, а ты…». И поэтому он меня просто попросил об этой услуге, поскольку я довольно часто занимаюсь подобными делами.

 

Роман Оленев: Как посредник такой?

 

Алексей Кортнев: Да, да. Думаю, что именно поэтому я там и присутствовал.

 

Роман Оленев: Ещё хотел бы один вопрос касательно этой встречи [задать]. Мне кажется, она интересна выходом на самые разные темы. Не только политика, музыка, но вообще, культура. Один из её участников, лидер группы «Агата Кристи», сказал, что на встрече не было Шевчука, потому что он занял нонконформистскую позицию. Скажите, вам не кажется, что этими словами он, может быть, даже сделал Шевчуку комплимент…

 

Алексей Кортнев: Думаю, что да.

 

Роман Оленев: И, может быть, сам того даже не желая, как бы озвучил то, что мы всё-таки живём во времена тотального… К вам не может быть претензий, потому что вы никогда не были лидером рок-группы, которая протестует.

 

Алексей Кортнев: В общем, да.

 

Роман Оленев: А в этой ситуации были как раз лидеры тех групп, которые всегда отличались протестом. И, кроме того, этими словами он, может быть, как бы подчеркнул, что сегодня, возможно, интеллигенция почти исчезла, которая ведь тоже всегда занимает нонконформистскую позицию.

 

Алексей Кортнев: Я понимаю. Вы знаете, я должен сказать, что, всё-таки, мне кажется, протест и нонконформизм – это удел молодых.

 

Роман Оленев: Да, он так и сказал, подростковую [позицию].

 

Алексей Кортнев: Подростковую, да. Я, более того, могу даже сказать, почему. Не потому что подростки честнее, не потому что они – ну, то есть, и поэтому тоже – просто эта честность произрастает всё-таки из довольно узкого кругозора. Из того, что люди в возрасте восемнадцати – двадцати восьми лет способны смотреть на вещи только под одним углом. Подчёркиваю слово «способны». Потому что я в свои сорок четыре неспособен видеть только белое или только чёрное. Потому что я прекрасно знаю, что с изнанки там есть противоположные связи. И поэтому занимать в этой ситуации такую непримиримую нонконформистскую позицию… Я не упрекаю ни в коем случае Юрия Шевчука, он честный хороший человек, но я думаю, что он встал в такую позу… Ну, это всё-таки поза.

 

Роман Оленев: Да, проблема была – я смотрел это интервью – конечно, Путин повёл себя тоже неправильно, но Юрий, наверное, слишком вызывающе выбрал способ [задавать вопрос],

 

Алексей Кортнев: Ну да, например. Например, да. Не могу, понимаете – тоже, в продолжение предыдущей моей реплики – ни осудить, ни всецело поддержать Юрия Юлиановича. Ну, молодец, правильно, это его дорога. У меня, например, она совершенно иная. Или у БГ – она просто, диаметрально… перпендикулярна: Шевчук туда идёт, БГ – туда. Поэтому… Ну вот, поэтому он был на этой встрече с президентом, а Шевчук не пошёл.

 

Роман Оленев: Как вы оцениваете сегодняшнее состояние музыки? Допустим, эстрада – не та, которая должна протестовать, здесь есть проблемы, и очевидные: почему-то не рождаются те песни, которые как-то обличают, не выходят они у лидеров уже. А та прослойка, которая должна развлекать, то, что называется эстрада. Как вам кажется, здесь тоже всё плохо?

 

Алексей Кортнев: Нет, я не могу сказать, что всё плохо. В плане развлечения…

 

Роман Оленев: Но на высоком уровне, не просто...

 

Алексей Кортнев: Я понимаю. Вы знаете, да, пожалуй что не очень хорошо. Потому что, к сожалению, длительные годы унизительно-нищенского существования сформировали совершенно определённые вкусы. Люди, когда развлекаются, они категорически не могут думать в это время. У нас, если человек думает, то у него серьёзное напряжённое лицо. А если он смеётся, можно с уверенностью сто процентов сказать, что он в этот момент не думает ни о чём. Так это заложено, на мой взгляд, именно просто уровнем жизни.

 

Роман Оленев: Хотя развлекаться можно же думая, а эта привычка почему-то ушла.

 

Алексей Кортнев: Я об этом и говорю. Поэтому всё, что выходит чуть-чуть за уровень поп-культуры нынешней – телевизионной, эстрадной – оно, к сожалению, уже не воспринимается массами. Это вообще вещь, которая характерна не только для России, конечно…

 

Роман Оленев: Это вообще кризис культуры такой.

 

Алексей Кортнев: Да. Это есть. И сейчас представить бешеную популярность какой-нибудь комик-группы типа «Монти пайтонс»[11] просто невозможно. Потому что там на каждом шагу приходилось что-то домысливать, погружаться опять же в абсурдизм в какой-то, работать интеллектом. Я думаю, что, наверно, если в нашей стране не произойдёт экономического чуда и люди не перестанут напряжённо думать о том, как заработать себе на кусок хлеба (а ещё хуже – думать о том, как заработать на бутылку водки, в основном, про кусок хлеба-то вспоминают во вторую очередь)…

 

Роман Оленев: Москва – это не единственный город в России, а…

 

Алексей Кортнев: Да, конечно. В Москве – понятно. В Москве вот, например, мы играем девять концертов из десяти. Играем в неделю три-четыре концерта в городе. Понятно: то есть, там находится огромное количество людей с деньгами, которые хотят не просто поржать, а ещё «культурно отдохнуть». Но отъехать на тридцать километров от МКАД мы уже не можем. Потому что всё. Там дальше надо ехать до Питера, или до Киева, до Одессы, до Новосибирска, до Екатеринбурга, до Челябинска. А между этими городами лежит натуральная пустыня.

 

Роман Оленев: Как вы считаете, ответственность президента, правительства есть за такую культурную политику? Потому что смотрите: обвиняли Путина, когда он был президентом, что политика культурная на телеканалах – это во многом происходит при его попустительстве. Но смотрите: на Украине нет никакого и намёка на диктатуру, а ситуация в культурном отношении и политика каналов та же самая. Значит, здесь что-то сложнее.

 

Алексей Кортнев: Ну да, что-то сложнее. Мне кажется, что всё-таки экономические процессы, которые идут в обществе. Вот у нас действительно: политическая ситуация разная, экономическая-то всё-таки близка. И это понятно, потому что экономики очень переплетены, и, в общем, это вполне естественно: кровеносная система почти одна. Поэтому тут уж никуда не денешься. В чём был прав старик Энгельс – да, по-моему? – сказал, что бытие определяет сознание[12]. По-моему, Энгельс. Я помню, что какая-та заковыка в этом есть, что кажется, что Маркс, а на самом деле нет. Ну, неважно. Что вот в этом уж точно совершенно они, скажем так, были правы. Давайте рассмотрим экстремальную, самую крайнюю степень. В музыке это что? Авангардный джаз какой-нибудь, например. Вот авангардный джаз человек, который получает триста гривен в месяц, слушать не будет, хоть ты тресни! Потому что эта музыка для богатых.

 

Роман Оленев: Или для насыщенных уже.

 

Алексей Кортнев: Да, хорошо. Но для того чтобы насытиться, к сожалению, нужны в том числе и деньги.

 

Роман Оленев: Какой же всё-таки выход? Есть смысл внедрять, может быть, искусственно в эфир каналов музыку, которую обычная публика не способна слушать, но постепенно начнёт?

 

Алексей Кортнев: Конечно, вы правы, конечно, нужно. Пускай даже люди выключают телевизор и переключают канал радио. Да, потому что, конечно, если у человека вообще, у молодого человека, тем более, который начинает прислушиваться к тому, что звучит [в эфире]… Если у него нету даже возможности услышать альтернативную музыку, то это полная погибель, конечно, тут вы правы абсолютно. И, конечно, обязательно нужны альтернативные радиостанции. Кстати, об этом тоже говорил Шурик («Би-2») с Дмитрием Анатольевичем, прямо топотал ногами и говорил, что если не будет инди-рока и там альтернативного рока в эфире, то мы все скоро превратимся в свинюшек. И, в общем, президент тоже так внимательно покивал головой в его сторону.

 

Роман Оленев: Хорошо, Алексей. Я искренне вас благодарю за это общение.

 

Алексей Кортнев: Спасибо.

 

Роман Оленев: За то, что вы отвечали на вопросы, которые, наверно, для вас самого были не всегда комфортны, может быть.

 

Алексей Кортнев: Вы знаете, комфортные вопросы, как правило, не очень интересны.

 

Роман Оленев: Спасибо вам большое.

 

Алексей Кортнев: Благодарю.

 

 

 

05 ноября 2010

 

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).

 

 

 



 

[1] ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства) – группа писателей и деятелей культуры, существовавшая в 1927 – начале 1930-х гг. в Ленинграде. В группу входили Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Юрий Владимиров, Игорь Бахтерев, Дойвбер (Борис Михайлович) Левин (прим. ред.).

 

[2] Александр Иванович Введе́нский (1904–1941) – русский поэт и драматург из объединения ОБЭРИУ (прим. ред.).

 

[3] Евгений Александрович Писарев (род. 1972) – русский актёр и режиссёр театра и кино (прим. ред.).

 

[4] Братья Пресняковы, Олег (род. 1969) и Владимир (род. 1974) – дуэт русских драматургов, писателей, авторов пьесы «Изображая жертву» (прим. ред.).

 

[5] «Ветка сирени» – фильм 2007 года режиссёра Павла Лунгина о Сергее Рахманинове (прим. ред.).

 

[6] Валерий Давидович Руби́нчик (1940–2011) – русский кинорежиссёр и сценарист (прим. ред.).

 

[7] Алексей Багдасаров (род. 1962) – русский киноактёр и актёр дубляжа (прим. ред.).

 

[8] Дмитрий Анатольевич Медведев был президентом Российской Федерации с 7 мая 2008 г. по 7 мая 2012 г., т.е. на момент съёмки передачи в ноябре 2010 г. президентом был именно он (прим. ред.).

 

[9] Илья Чёрт (настоящее имя Илья Леонович Кнабенгоф, род. 1972) – русский музыкант, автор песен, писатель, лидер группы «Пилот» (прим. ред.).

 

[10] Иван Иванович Демидов (род. 1963) – русский шоумен, телережиссёр, продюсер, политический деятель.

 

[11] Монти Пайтон (англ. Monty Python) – влиятельная комик-группа из Великобритании, состоявшая из шести человек (прим. ред.).

 

[12] Фраза «Бытие определяет сознание» – считается, что впервые была употреблена в предисловии «К критике политической экономии» (1859) Карлом Марксом: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» (прим. ред.).

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за март 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт продавца»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите каждое произведение марта 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

138 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.09 на 13.10.2024, 13:04 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com (соцсеть Facebook запрещена в России, принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской организацией) Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com (в РФ доступ к ресурсу twitter.com ограничен на основании требования Генпрокуратуры от 24.02.2022) Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


50 000 ₽ за статью о стихах



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Герман Греф — биография председателя правления Сбербанка

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

13.10.2024
Примите мой поклон и огромаднейшую, сердечную Благодарность за труд Ваш, за Ваше Дивное творение журнала «Новая Литература». И пусть всегда освещает Ваш путь Божественная энергия Сотворения.
Юлия Цветкова

01.10.2024
Журнал НЛ отличается фундаментальным подходом к Слову.
Екатерина Сердюкова

28.09.2024
Всё у вас замечательно. Думаю, многим бы польстило появление на страницах НОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
Александр Жиляков



Номер журнала «Новая Литература» за сентябрь 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

производство пластиковых вешалок. вешалки плечики в магазине планета вешалок.
Поддержите «Новую Литературу»!