Роман Оленев
Стенограмма программы "Стоп-кадр"На чтение потребуется 18 минут | Цитата | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 27.06.2015
Купить в журнале за июнь 2015 (doc, pdf):
Сегодняшний наш собеседник – и режиссёр выдающийся, и педагог исключительный. В Европе студенты ему рукоплещут. А в России ему с почтением жмёт руку, называя своим учителем, Алексей Балабанов[1]. А он сегодня считается, пожалуй, главным российским режиссёром. Но если последние фильмы Балабанова проникнуты безысходностью, а действуют в них, скорее, не люди, а манекены, то картины его учителя Александра Митты всегда были жизнеутверждающие, а сами герои – личности вдохновенные и масштабные. Взять фильм о Петре Первом[2], прорубающем окно в Европу, в исполнении темпераментнейшего Алексея Петренко, где ему помогает арап в исполнении не менее темпераментного Владимира Высоцкого. Или фильм «Гори, гори, моя звезда». Здесь вдохновенны и темпераментны все – Олег Табаков, Евгений Леонов, Олег Ефремов. И, кстати, именно эта картина, что называется, и прорубила окно в Европу уже для Александра Митты как для педагога. В Германии она не сходила с киноэкранов почти лет десять. И там же – в Германии – Александр Митта уже давно преподаёт. Как педагог он разработал уникальный глубокий курс и в своих лекциях о киноискусстве апеллирует ко всем остальным видам искусства, устанавливает связь между ними. Эта же тема – созвучия кинематографа с театром, живописью, поэзией – как раз звучит в фильме «Гори, гори, моя звезда». Три гениальных актёра хором поют известный романс. И комичный герой Евгения Леонова олицетворяет только-только зародившийся синематограф, ещё как такое увеселительное, балаганное зрелище. Экспрессивный герой Табакова, за которым скрывается сам Мейерхольд[3], воплощает силу театрального искусства. Ну а замыкает трио гениальный, но молчаливый, а точнее, немой художник Ефремова. И то, что художник поёт молча, про себя – так это режиссёр говорит о живописи как о молчаливом виде искусства. И, между прочим, сам Александр Митта, до того как посвятить себя кинематографу, думал стать художником, а сам этот фильм называет своей любимой картиной. И нам его просто невозможно не любить, хотя бы потому, что здесь за одним столом собралась компания из таких легендарных актёров.
Кадры из фильма «Гори, гори, моя звезда» (режиссёр Александр Митта, 1969 г.):
– Что ты ни говори, а будущее, может быть, за синематографом. – Никогда! Никогда не заменят твои дергунчики пластического величия живого тела. Неужели ты не понимаешь этого? – Понимаю, почему? – Магия духовного контакта, пуповина прямого общения со зрительным залом – вот что такое театр. А твой кинематограф – он же машинерия, убогая немота, понял? – Вы гении! А я скажу: синематограф – тоже искусство. Искусство! Он кормит. – Ха-ха-ха! Федя! Ну скажи ты ему! Ха-ха-ха! – Принеси капусты. – Гори, гори, моя звезда. Звезда любви, звезда приветная! Ты у меня одна заветная, Другой не будет никогда. Ты у меня одна заветная, Другой не будет никогда. Твоих лучей волшебной силою Вся жизнь моя озарена. – Умру ли я – и над могилою Гори, сияй, моя звезда!
А вообще как режиссёр Александр Митта всегда умел сплотить, вдохновить самых лучших и самых разных актёров в единый ансамбль и дать им, что называется, спеться. Это и дуэт, как мы уже сказали, Алексея Петренко с Владимиром Высоцким, дуэт Леонида Филатова с Георгием Жжёновым в фильме «Экипаж». Бывали, конечно, и случаи уже скорее такого актёрского соло. Удивительный в своём обаянии и утончённости Андрей Миронов в фильме «Сказка странствий». Причём, по-своему поразительно, что, работая с такими актёрами, Александр Митта, скажем так, ни к кому не привязался. В том смысле, что не выбрал кого-нибудь из них в качестве своего главного артиста. А ведь так чаще всего и происходит у крупных режиссёров, когда они, найдя своего актёра, начинают его снимать из картины в картину, как это делал, допустим, Тарковский. Александр же Митта, кстати, учившийся с Тарковским на одном курсе, в каждом новом фильме стремился не только найти других актёров, но как бы позабыть о себе предыдущем, то есть стать как бы другим режиссёром и открыть нечто абсолютно новое. И, в принципе, он действительно стал первооткрывателем. Фильмом «Экипаж» открыл для советского кино такой жанр, как фильмы-катастрофы. А его «Сказка странствий» в каком-то смысле предвосхитила появление такого жанра как фэнтези. Сам же Александр Митта признаётся, что все его фильмы выстроены на соединении различных жанров, но основой является именно жанр сказки. Что даже в «Экипаже», в этом советском блокбастере о лётчиках, также есть сказочный мотив – борьба, неравный поединок героя с летающим драконом. Но, может, не менее удивительно другое признание режиссёра – что в этом фильме о катастрофе советского самолёта был ещё и намёк на войну Советского Союза в Афганистане. И что в целом во всех своих фильмах он прятал очень опасные для советского режима метафоры. Скажем, фильм «Гори, гори, моя звезда» о революционных временах, где в главной роли Олег Табаков, этот фильм на какое-то время отложили на полку. В нём усмотрели этакий реквием по Мейерхольду, которого убивает революция. Но, пожалуй, больше всего досталось «Сказке странствий». Трудно поверить, но в этом, снятом ещё в застойные времена фильме о средневековом враче, погибающем от чумы, углядели метафору подавления советскими танками жителей Чехословакии. Что, наверно, уж слишком: вряд ли режиссёр на такое замахивался. А мы его, к сожалению, не успели об этом спросить. Но, во всяком случае, очевидно, что советской номенклатуре, потихоньку впадающей в маразм, которой уже и без того везде мерещились диссиденты, герой Андрея Миронова должен был внушать страх. Ведь он не только врач – он свободный мыслитель. А главное, он изобрёл крылья, чтобы беспрепятственно пересекать границы государств. И, пожалуй, именно этим фильмом и хотелось бы предварить наш разговор с самим режиссёром. Ведь дело тут ещё и в том, что герой картины, как мы сказали, врач, он препарирует трупы, изучая строение человеческого организма. А Александр Митта, досконально изучивший строение фильмов, любит сравнивать себя с этаким «кинопатологоанатомом». И на своих лекциях, обучая будущих режиссёров структуре фильма, он препарирует их – не студентов, а фильмы, – показывает своего рода карты того, как они устроены. Кроме того, отдельный интерес тут ещё и в том, что Александра Митту своим учителем называет Алексей Балабанов, в фильмах которого в последнее время наметилась такая, я бы сказал, трупная эстетика, из-за чего кое-то из критиков его, Балабанова, окрестил как раз патологоанатомом. В общем, давайте всё-таки посмотрим фрагмент из нелюбимой советскими киноначальниками сказки Александра Митты о средневековом вдохновенном враче в исполнении Андрея Миронова, ну а потом сразу же перейдём к интервью с самим режиссёром.
Кадры из фильма «Сказка странствий» (режиссёр Александр Митта, 1983 г.):
– Да, я препарировал трупы. И, занимаясь анатомией, сделал великое открытие. Помоги, помоги мне, Марта! Я исследовал органы человека, и когда я заглянул внутрь его, мне открылось, что каждый человек – это целый мир! Внутри него текут реки, ручьи, полные животворной влаги, а то, что называют там сердце, лёгкие – это материки, это же острова, моря и океаны, и обитают в этом мире, как я полагаю, тысячи крошечных существ, живущих в согласии друг с другом. И когда я это понял, я сделал ещё одно открытие. Я, вы, вот эти стражники, вот эта девочка – все мы суть крохотные существа, живущие в одном едином живом организме, имя которому Земля. Реки – это жилы, по которым течёт её голубая кровь. Европа, Азия, Африка, материки – это есть сердце. Её лёгкие – облака, это пар от её дыхания! И вот к какому выводу я пришёл. Раз уж государства являются частями одного, единого живого организма, они должны жить в мире. Ну где это видано, чтобы правое лёгкое воевало с левым? Чтобы печень старалась захватить часть селезёнки! Люди узнают о моём открытии. На земле прекратятся войны, и наступит золотой век благоденствия. – Кончил свою болтовню? Давай.
Роман Оленев: Вы так весело, с юмором сами себя называете «патологоанатомом» – в том смысле, что разбираете и объясняете студентам, на каких «костях», собственно, кино держится. Если пользоваться таким вашим определением, на каких «костях» держится современный российский артхаус, который действительно поражает обилием мёртвой натуры, эстетикой смерти? Взять, допустим, относительно недавно вышедший фильм «Овсянки»[4]. То есть это тяготение к эстетике с мёртвыми телами.
Александр Митта: Я никогда не займу внимание людей критикой своих коллег. Это не дело режиссёра. Для этого есть критики. А почему-то у режиссёров создалась такая общая тенденция уничижения критики. На самом деле, очень высокого уровня сегодня критика в России. Просто нормальная газетная критика, которую сегодня мы встречаем на страницах российских газет – это «Советская Россия», газета «Коммерсант», в приложения простых журналов ясных, афишах. Это просто очень высокого уровня молодые ребята, серьёзные, которые в перспективе хотят быть режиссёрами и, возможно, ими и станут. Это реальность. И мы не первые в этом мире. Когда-то во Франции критики, которые объединились вокруг журнала «Кайе дю синема»[5], стали режиссёрами и создали новую волну французского кино. Это Клод Шаброль, Фрасуа Трюффо, Луи Маль – это лучшие режиссёры Франции, а они были из критиков. И сегодня, по-моему, эта ситуация в России вполне назревает. И Россия очень нуждается в интеллектуальных режиссёрах, которые могут придать малобюджетному кино, этому кинематографу уровень и статус не влияния, но координации с реальным состоянием нашего менталитета и нашего отношения к реальности. Вот так. То есть кино должно каким-то образом влиять на жизнь не просто – не тем, что оно ругает. Этим занимаются – хорошо или плохо – телевизионные компании. Не тем, что оно создаёт сказки – нормально, тоже хорошо, я сам лично сказочник. Но для меня – понятно, почему это было: я работал в этом стиле в тот момент, когда никакая критическая деятельность в кино была просто невозможна. Даже сказки мои подвергались атакам.
Кадры из фильма «Сказка странствий» (режиссёр Александр Митта, 1983 г.):
– Летим, Марта! Лечу! – Я боюсь! – Лети-и-им!.. В этом нет ничего сложного – быть сильным и таким свободным! Посмотри, как прекрасна Земля!
Роман Оленев: «Сказка странствий»…
Александр Митта: «Сказка странствий» – с ней просто было. Ей просто позволили после долгих месяцев заточения на полке, позволили ей выйти, но только чтобы никакие фестивали её не видели. Но серьёзная картина, которая значила очень многое для меня, и которая, по-моему, что-то может значить в аспекте развития культуры – это «Гори, гори, моя звезда». Картина, которая насквозь концептуальна. Она как бы соединяет эстетику Эйзенштейна, эстетику визуального выражения всех идей, эстетику как бы аттракционного мышления – и эстетику Станиславского, его метод работы через метафизические действия. Я попытался это в картине соединить воедино и убедился, что это вообще никого не интересует!
Кадры из фильма «Гори, гори, моя звезда» (режиссёр Александр Митта, 1969 г.):
– Честное слово, я не знаю, что мне делать. В этом мучительстве вся моя жизнь. Понимаешь, я себя-то мучаю, потому что верю, что это нужно и тебе и мне. Всем остальным людям. – Вы лучше спалите мене, як тади на базаре, я стерплю… Но представлять я не можу. – А ты помнишь Федю? Вспомни, как они его убили. Ведь ты тогда не испугалась, правда? Ты бросилась ко мне, значит, это в тебе есть. Занимать это тебе ни у кого не надо. Просто вспомни, как это было. … – Красные студийцы! Пошли! Ты попала в руки врагов. Они мучают, они хотят сломить тебя. Быстрее-быстрее, ребята, быстрее! Наступают они на тебя со всех четырёх сторон. И хотят они только одного – чтобы ты пошла на эшафот покорной, раздавленной, чтоб молила о пощаде. Двигайтесь быстрее, помогайте Крысе! Они уже заранее торжествуют. Но в такие минуты у человека находятся силы, о которых он сам не знал. И тогда он делает то, что называется чудом! Иди, иди сюда. Пойми, речь идёт не о тебе одной. Ты не одна. Ты – одна за всех. И ты идёшь на костёр как победительница! Правильно. Правильно-правильно-правильно-правильно! Давай! – Люди! Дивитесь! Я ж не боюсь – и вы не бойтесь! – Так! – Я ж хочу спасти вас! – Так! – Я должна спасти вас! – Так! Ещё! – Я можу спасти вас!
Александр Митта: Без такой реальной критики, без поддержки реальной критики искусство невозможно. Я себя просто кляну! Проклинаю и ругаю непрерывно, что я не занялся этим. Потому что на самом деле художники, которые пропагандировали свои идеи, они вышли в люди. Например, Илья Кабаков[6] – художник, которого в России вообще никто не хотел признавать, никто не хотел считать за художника. Он придумал свою эстетику – создавать искусство на утиле, на обносках, на хламе прежней культуры. И он двадцать лет забивал это каждому критику, который приезжал в Россию, каждому человеку, как маньяк, как сумасшедший – говорил, говорил и говорил. У него было достаточное количество идей, чтобы, когда это приняли, он стал одним из самых значимых художников современной европейской культуры. Это очень важно – пропагандировать своё кино – это очень важная часть сегодня нашей жизни. Надо не ругать критиков – они делают то, что хотят, и то, что могут, и то, что им заказывают, и то, что они должны делать. Но, тем не менее, ты снял картину, если у неё есть какой-то шлейф, если у неё есть отсылки к каким-то явлениям жизни, то этим надо заниматься. Ведь когда мы читаем, скажем, стихи Бродского, мы понимаем, что в этих стихах смысл заключается не в том, что он сказал, а в том, что каждое слово его или каждое предложение есть некая загадка, которую можно отгадать только благодаря неким культурным уровням. А, ты понимаешь, это про это, это про это, а это про то, а это про сё. И когда ты это понимаешь, то вдруг лаконичный текст в стихах приобретает объём разговора о смысле жизни, о сути жизни, о том, как искусство может – переделать оно ничего не может – но показать тебе, что сегодняшняя твоя тусклая и бедная жизнь не такая, что у неё есть прошлое, у неё может быть будущее. Ты как бы вырастаешь. И обаяние таланта Бродского – в этом, что у него есть отсылки, о которых мы можем догадаться. Обаяние таланта Мандельштама в этом же самом. Простые слова… «Я приехал в мой город…»[7]. Что бы он ни говорил, каждое слово отсылает тебя к чему-то, и ты понимаешь, что это не сказанные слова, они погружаются внутрь стиха, и ты понимаешь объём этого текста. Ну, Пушкин, это всегда…
Роман Оленев: Как раз вопрос о загадках. Я был очень удивлён: вы вообще любите метафоры вкладывать в свои картины, но, оказывается, в «Экипаже» вы, по-моему, заложили метафору Афганской войны?
Александр Митта: Нет, вы знаете, это печальная история. Я бы сказал, что это история не то что моей трусости, а это история моей ответственности перед картиной. Первоначально эта катастрофа была метафорой Афганской войны. Как только я её сделал боле-менее угадываемой, мне сказали: «Ты что, с ума сошёл? У тебя сейчас положат картину на полку и всё, и проблемы не будет, с тобой и спорить никто не будет». И я обрезал немножко способы, которыми можно догадаться, и люди перестали об этом догадываться, и метафора исчезла. И никто об этом не догадался, кроме моих друзей-художников, для которых это принцип – увидеть какую-то маленькую часть реальности и по ней догадаться о большом.
Кадры из фильма «Экипаж» (режиссёр Александр Митта, 1980 г.):
– Что там за гул в горах? – Что там может быть хорошего? Ведь трясло всё-таки – падает что-то. – А город не там? – Город там, а падает там. И вообще, всё это очень далеко, и нас это совершенно не касается. … – Ну, как считаете, взлететь сможем? – Нет. – По-моему, не сможем. – Андрей Васильевич, не знаю. – Вот и я не знаю. Пока не знаю. … – Мужчины! Мужчины, ну сделайте же что-нибудь! – Значит, так. Взлететь невозможно. Оставаться – погибнем. Отсюда вывод: будем взлетать. … – К взлёту готов. – К взлёту готов. – К взлёту готов. Экипаж! Взлетаем! – Двести шестьдесят! Отрыв!
Александр Митта: Я не считаю, что это моя большая вина. Ну ничего бы не случилось. Никакого огромного протеста там не было. Просто б закрыли картину и всё. К сожалению, мы работали в таком климате.
Роман Оленев: Коли пошла беседа об Афганской войне, метафорах – в своё время вы защищали фильм Балабанова «Груз 200», и вообще считаете его своим любимым режиссёром, а он вас называет даже учителем. Как родилась такая взаимная любовь?
Александр Митта: Она родилась тем, что я их учил во ВГИКе, и он единственный, кого я, по-моему, чему-то научил. Во всяком случае, он непрерывно мне это повторяет. Как только увидит меня, говорит: «Учитель, учитель, учитель».
Роман Оленев: То есть это вы его сказке научили. Ведь в фильме «Брат» сказочная основа.
Александр Митта: Нет – очень простой вещи: тому, что мысль художника движется к зрителю по перипетии. Не по прямой – вот ты что-то сказал, а он что-то услышал – а ты должен обязательно его эмоционально увлечь, довести это увлечение до максимума, обрушить его в пропасть и из этой пропасти опять поднять. То есть, по такой кривой. И люди, которые не готовы к этому, они воспринимают это как такую болтовню. А он был готов к этому. Он это воспринял. Он этому научился. Но это нормально. Если ты учишь курс двадцать человек и у тебя есть три-четыре нормальных ученика – это хорошо. Вот у Ромма Михаила Ильича[8] мы учились – там был Василий Макарович Шукшин, Андрей Тарковский. Ну я им не соответствую, я гораздо ниже, но, во всяком случае, по крайней мере, действующий режиссёр. Мы что-то выучили. Это нормально. Когда вы готовы воспринять – слава богу.
Роман Оленев: Ваше сегодняшнее проведение мастер-класса для вас и очень привычное, и такое уже приятное дело. Но я знаю, что в Германии, где вы преподаёте давно, если там ваши лекции всегда заканчиваются аплодисментами, то в России это происходит не всегда. Почему такие разные реакции?
Александр Митта: Нет-нет, это вопрос культуры. В Германии, если студенты довольны тобой, то они тебе или хлопают, или стучат кулаком по столу. Это фиксирует, что они получили то, что ждали, вот и всё. В России просто этой культуры нет. Когда я на своём курсе ребятам объяснил, всё – зал кончался этим делом. Это не то, что мне нужно как артисту. Это как бы сигнал взаимопонимания, не более того.
Роман Оленев: Вы ещё не раз отмечали, что в Германии как-то грамотнее студенты…
Александр Митта: О-о! Грамотные. Не то слово.
Роман Оленев: А есть ли связь грамотности с талантом?
Александр Митта: Конечно, сегодня есть. Есть. В принципе, вроде бы её и не должно быть. Талант – такая первозданная вещь, от корней возникает. Есенин – какая там у него грамотность? А таланту много. Но на самом деле, грамотность, конечно, есть, потому что всё-таки ты висишь на какой-то ветке, ты не в небе и не в абстракции. Твоя ветка выходит с какой-то другой ветки, эта ветка уходит к третьей ветке. Она в стволе, а ствол опускается на землю, а в земле корни. И тогда оказывается, что ты висишь на ветке культуры, которая начинается от Древней Греции, от Аристотеля, от понимания драмы в аспекте главных проблем человеческой жизни – что драма необходима, что она даёт возможность человеку понять окружающий мир эмоционально, что она способна привести человека к катарсису – единственная, то есть, к ощущению через страх и сострадание, которые предлагает драматический спектакль. Мы понимаем, что драма и трагедия – это неотъемлемая часть жизни культурного человека. Если этого нет, то ты приходишь в кино для того, чтобы просто развлечься тупо, посмотреть: «Этот артист хорошо играет, а у этого артиста мимика небогатая, а у этого артиста мимика богатая». И ты выбираешь из фильма ничтожную часть. Даже не поверхностную, а какую-то малую часть того, что оно может тебе дать. Для того чтобы искусство тебе что-то дало, ты должен что-то в это вложить – воспитанием, образованием и пониманием того, что значит искусство в жизни человека.
Кадры из фильма «Гори, гори, моя звезда» (режиссёр Александр Митта, 1969 г.).
[1] Алексей Октябринович Балабанов (1959–2013) – русский кинорежиссёр, автор 17 фильмов, в том числе «Брат», «Брат 2», «Про уродов и людей», «Морфий» (прим. ред.).
[2] «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил» – художественный фильм 1976 г. режиссёра Александра Митты по мотивам романа А. С. Пушкина «Арап Петра Великого» (прим. ред.).
[3] Всеволод Эмильевич Мейерхо́льд (1874–1940) – русский театральный режиссёр, актёр и педагог. Теоретик и практик театрального гротеска, автор программы «Театральный Октябрь» и создатель актёрской системы, получившей название «биомеханика». Народный артист РСФСР (прим. ред.).
[4] «Овся́нки» – драматический фильм 2010 г. режиссёра Алексея Федорченко по одноимённой повести Дениса Осокина, обладатель призов 67-го Венецианского кинофестиваля (прим. ред.).
[5] «Кайе́ дю синема́» (фр. Les Cahiers du cinéma, «Кинематографические тетради») – французский журнал о кино, основанный в 1951 году Андре Базеном, Жаком Дониоль-Валькрозом и Жозефом-Мари Ло Дюка. Первыми авторами стали члены киноклубов Латинского квартала и «Объектив 49» (в их числе – Жан Кокто, Робер Брессон, Александр Астрюк) (прим. ред.).
[6] Илья Иосифович Кабаков (род. 1933) – русско-американский художник, представитель московского концептуализма (прим. ред.).
[7] Осип Эмильевич Мандельштам (1891–1938).
Ленинград
Я вернулся в мой город, знакомый до слёз, До прожилок, до детских припухлых желёз.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денёк, Где к зловещему дёгтю подмешан желток.
Петербург! Я ещё не хочу умирать! У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня ещё есть адреса́, По которым найду мертвецов голоса́.
Я на лестнице чёрной живу, и в висок Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролёт жду гостей дорогих, Шевеля кандалами цепочек дверных.
(декабрь 1930) – (прим. ред.)
[8] Михаил Ильич Ромм (1901–1971) – русский кинорежиссёр, сценарист, педагог, театральный режиссёр. Лауреат пяти Сталинских премий. Народный артист СССР (прим. ред.).
Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июнь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
|
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 09.11.2024 Взаимодействие с Вами не перестаёт меня радовать и, думаю, принесёт хорошие плоды. Алексей Уткин 13.10.2024 Примите мой поклон и огромаднейшую, сердечную Благодарность за труд Ваш, за Ваше Дивное творение журнала «Новая Литература». И пусть всегда освещает Ваш путь Божественная энергия Сотворения. Юлия Цветкова 01.10.2024 Журнал НЛ отличается фундаментальным подходом к Слову. Екатерина Сердюкова
|
|||||||||||
© 2001—2024 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+ 📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 Согласие на обработку персональных данных |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
кафедра маркетинга и рекламы . Вызов Телемастера на дом tehnobytservis.ru. |