 |
Валерий Перевозчиков
Сборник миниатюрСовременная народная история России в разговорах
 На чтение потребуется 3 часа 40 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
«Язык есть исповедь народа, В нём слышится его природа, Его душа и быт родной... »
Князь Вяземский
«Разум неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов».
А. С. Пушкин
Оглавление 7. Скамейка. Часть 1 8. Скамейка. Часть 2 9. Скамейка. Часть 3 Скамейка. Часть 2
Ну, как это делается… Сдадут строители объект, сообщат наверх,– сделают торжественное. А потом закрывают на доделку. Ну, и у нас также было… Сдали мы Дом культуры – все чин-чинарем – президиум на сцене, оркестр… И только нам стали вручать Красное знамя, занавес-то и завалился. И пошло-поехало: то да сё – уже и пол им кривой! Так я же не себе пол делал! Короче, турнули меня из бригадиров на месяц, а всю бригаду лишили квартальной премии.
Кисловодск – Москва, февраль 1981 г.
Пришел к нам в храм парень… Такой смиренный и глаза жалостливые… Отстоял службу и говорит – а у нас в Дивеевском не так отчитывают. Еще говорит, что в монастыре сестры бедствуют – приход-то там маленький. Собрали мы ему денег, он и уехал – обещал через неделю дивеевский канон привезти. Неделю его нет, вторую… Батюшка позвонил в Дивеево, а там об этом парне и не слыхали. Во, как! Теперь и на вере наживаются.
Москва – Александров, зима 1996 г.
Вчера в горкоме выдали паёк перед «седьмым». И паёк какой-то странный… Две палки колбасы, масло, мука, сода, коробка конфет – это понятно. Но зачем мне шесть бутылок импортного пива?! Раньше всегда шампанское давали… Да еще – пятьдесят крышек для консервирования, а я сроду ничего не закатывала!?
Минводы – Кисловодск, ноябрь 1983 г.
– Слушай, Гия, ты что, и на пианиста учился? – А как же! – Вся задница исполосована. Мать говорила: «Ты опять за инструмент не садился!? Негодяй!» – и за ремень! А я уже знал, что мне будет, и кричал: «Нет, мама, я – годяй! Я – годяй!»
Пятигорск – Ставрополь, 1978 г.
Мы раньше на Варварке жили… Церковь рядом, службы, как полагается. Она и сейчас там стоит… Так мы – девчонки тогда – ходили по домам: «Вот подпишите, что колокола мешают спать…» – Дуры! А сейчас дочка крестилась в сорок лет, да не в церкви, а дома. Батюшка сам приходил. А она боится, что в институте узнают, как же – кандидат наук…
Москва – Александров, 1985 г.
Я в Кремлевке медсестрой работала… Так наши своих стариков и старушек к нам сдают, полечиться. А получается – жить. А те тоскуют, им хочется домой, к внукам… А нашим, видно, неудобно, что старуха по дому шастает... И берут их только на праздники, да и то не всех. И слоняются они по больнице – сильно жалко их…
Москва – Кисловодск, 1978 г.
Всё-таки, в этой жизни надо кого-то бояться… Ну, фининспектора, как Маяковский, или КГБ, как совсем недавно. А я вот сейчас никого не боюсь – крыша у меня ментовская. Просто надо занарядить хорошо солидного человека, а не отстегивать всякой шушере. В общем, блин, нравится мне это строительство капитализма – мутная вода и никакого контроля!
Май 1999 г.
– Муж устроил её в салон красоты… А что это на самом деле? – побреют бабе все, что надо и где надо… Ногти постригут, пятки натрут – твою мать! А эти дамы богатые, они же капризные до ужаса – не приведи Господь! Так теперь Анька продвинулась: учится театральному гриму и иногда делает макияж. И подрабатывает уже – и на свадьбах, и на похоронах... – Что, и покойников? – И покойников. А хуле делать?! За квартиру они платят 250 баксов, да за эту учебу – 300! Учит какая-то мымра из Голливуда: «Макс-фактор», твою мать! И жить на что-то надо. А хозяин салона, сука!, мотается по всему свету, у него этих салонов до едрени фени… А моя дочь – мое лучшее произведение! – копается в их израильском дерьме.
Декабрь 1998 г.
– Девка, что-то у тебя кухни мамкиной-то нету! – Что-что? – Да сисек, говорю, у тебя не видно…
Июль 1982 г.
Да, ваш Кисловодск – такой же савецкий город, как все. Кожаные пиджаки – и все им можно – барыги, да мясники. В Универе я сильно фестивалила, ну и отчислили за аморалку... И пошло-поехало… Я же мужика вижу насквозь, и всегда ухожу красиво… Еще ни разу не залетела, или чтоб не заплатил. Только один раз… Шкафина под два метра и бухой до ужаса – ну, совсем в пополаме… И я набралась, а я ведь ничего, кроме шампанского… А он водку подливал, козел вонючий! Я лежала и думала, ну, поскорей бы все это кончилось… А когда человек нравится, да, хоть на траве! Пальто – и вся постелька. Но полтинник отдай – на что же я жить буду?!
«Баку – Симферополь», лето 1983 г.
В начале войны мы жили в Баку… Отец ушел на фронт, а мы с мамой жили недалеко от вокзала. Так из Баку на фронт шли эшелоны… А кто их охранял? – Инвалиды, да комиссованные по тяжелому ранению. И шли эти эшелоны через Чечню, и вот тогда еще – их грабили. И охранников бывало, что чеченцы убивали – в нашем районе двоих похоронили… Так что не зря, не зря их Сталин тогда выслал…
Авг. 1999 г.
Если знаешь, что большой праздник и робишь, то плохо получается… А если не знаешь, то еще туда-сюда. Да и работать – считай, никогда не грех… Еще мой дед Порфирий говорил, что работать, это ведь почти что – молиться…
Лето 1993 г.
Мам, а вчера Феликс из первого «Б» сказал, что скоро будет конец света. А потом долго плакал, что успел так мало пожить…
(Кирилл) 1992 г.
– Представь, у меня завелась мышь, сожрала почти целую коробку «Геркулеса» … А если она заберется ко мне в постель!? – я же с ума сойду на этом самом месте! – А ты возьми стекла натолки – и в фарш… Или мышеловку купи в магазине. – Ага, я уже видела мышеловку – там такая пружина! Это же брызги во все стороны полетят! Это еще страшнее!
1979 г.
Привозят отпевать бабусю в американском гробу. Гроб наверное, миллиона полтора стоит. Машин длинных понаехало всяких – море! Ну, отпели мы ее – все как полагается, Спрашиваем: «Где хоронить будете?» – «Сжигать повезем в крематорий…» Господи, да лучше бы эти деньги в храм отдали, а бабушке купили бы гроб обыкновенный – деревянный... »
1999 г.
Вот еду из санатория… Нас было четыре женщины в палате. Лечили хорошо, ничего не могу сказать. А вот наедались не всегда… Возьмем вечером консервов, хлеба, чаю заварим и переговорим обо всем. Так вот что я тебе скажу – никто без горя не живет…
(Полина Порфирьевна Гордеева) Кисловодск – Новокузнецк, 1978 г.
– Бабушка, а откуда я получился? – Ты, Сережа, получился из живота мамы. – А как же я туда залез? И что, когда мама ела – вся еда падала мне на голову?!
1998 г.
Чучелы, да если я вас не буду напаривать, то чем жить буду?! Начальству – дай, ментам – отстегни… А рюмочная моя… На прошлой недели четверо набрались, столик сломали и смылись… А кто платить будет? Пушкин!? А я и в долг налью… Приходит утром Жора, парикмахер, руки трясутся… «Дядь Женя, я же человека зарезать могу. Похмели…» Похмелю, конечно. Я тебе не доливаю? Ботало, ты! Ну, ладно, не долил грамульку… Подумаешь, делов-то… Так я же и не разбавляю?!
«Ессентуки – Пятигорск», 1986 г.
Сократили меня, а двое пацанов растут… И вот я первый раз вышел на рынок с колготками… Стыдоба, конечно... ! Но я каждого покупателя готов был в макушку поцеловать: такая была безнадега!
1993 г.
У меня в Москве знакомые… Папа работает в Курчатовском институте, а что им платят – гроши! Мама вся из себя интеллигентка: ходит в храм, ни одной службы не пропускает… А сын учится в консерватории, играет на скрипке в переходе, и кормит всю семью. Но у них там все по правилам: лицензия, камерный оркестр… Да и переход, знаете, валютный: от Кремля к библиотеке имени Ленина.
1999 г.
– Ой. Танька! В нашем вагоне – тараканы! – Чё орешь! Они такие же, как дома. – Нет, домашние – другие, не такие страшные!
1998 г.
Водка есть «левая», которую с заводов тащат… Эта – нормальная. А есть «паленая» – в подвалах крутят. Там всякой бурды до фига: и бутылки немытые идут, и спирт разбавляют водой из-под крана. Вот этой и травятся люди. Знаешь случай? Мужик подходит к киоску: «У тебя водка – не паленая?» – «А-а, вскрытие покажет».
29 января 2003 г.
Досталось нашим годам… Я пацаном еще лапти плел, потом пошел в смолокуры. И голодовки хватил: муку из желудков делали – хлеб пекли. И война нас не баловала… У меня в теле и сейчас осколки бродят. После войны пил, сейчас не пью – бросил. Врачи ругались – снимем группу… А я им: группу-то можете снять, а осколки-то не выведете… Хрущев, чтоб ему пусто! Деньги испортил, деревню нашу ликвидировал… А я остался, жил в землянке. Лошаденку держал, дрова из леса людям возил. Считай, меня лес кормил. Теперь здоровья нет, так к сынам в город переехал. Скоро все это забудут, только мы – старики будем помнить
«Новокузнецк – Кисловодск», октябрь 1985 г.
А старший у меня – кобелина! Совсем обнаглел! Привел женщину на дачу, а тут – жена. А они голые – в постели! Сноха берет палку и эту бабу – по жопе! По жопе! Та хватает трусишки, рубашонку – и бегом оттуда… Ну, все – развод! А двое ребятишек… Ну, что… Едем с сыном к тестю. Садимся за стол. Теща кричит: «Ты что же делаешь, кобель! В собственную постель – проститутку! Совсем стыд потерял!» И – в рев! Тесть встает, наливает мне, наливает себе… «Молчи, старая! Виталька – казак! Настоящий казак – терский! Мужик! А чего в жизни не бывает… Давайте, по сто грамм!» Ну, раз тесть говорит… Простила сноха… Да, и куда денешься… А что? Виталька хорошо зарабатывает в этой самой «Лукойле» … А двое ребятишек… Он же окончил институт в Харькове по авиационным приборам. Так чтобы устроиться слесарем, он диплом порвал, а так бы не взяли. Сейчас мотается наладчиком по всему Северному Кавказу. Уедет в Краснодар или в Армавир – и пропадет дня на три… Ну одно слово – кобелина!
2005 г.
Я строился… Приходит братуха: у тебя растворитель есть? А я на всякий пожарный закупил бутылок пять… – Ну, бери… Так он еще раз прибегал, а за два дня все вытаскал… Прихожу к нему, а у него вся квартира этим растворителем пропахла! А как получилось?! Развелся он с женой – а ведь сам виноват: чуть что, пиздюлей ей навешает! – вот она и ушла от него... А братуха – слабый – переживал– переживал – и подсел на иглу. Берет мак, растворитель – и варит… Двинется и сидит никакой – губы распустил, – тащится. А ведь сам себя гробит – разве не так?! Уже загибаться стал – вены от этого растворителя становятся как стеклянные, тут недолго и в ящик сыграть! Да еще штука в день на это дело уходит. Я ему говорю: – Ебаный ты по ушам! – чего ты творишь! – живи, ну чего тебе не хватает! – Да, ладно, я выскочу… Ну, может и выскочит – один раз у него это получилось…
4 февраля 2007 г.
В Москве мы бы с тобой так не посидели бы, не побеседовали… Там у них – по доллару в каждом глазу! Соберутся трое-четверо, замутят дело – срубят бабло – и разбегутся. Веришь-нет, а потом и не позвонят друг другу. А если человек при делах?! – так он вообще сам по себе, и никто ему не нужен. Я же догадливый такой, что аж самому противно! Ждать лучшей жизни – все пропустить! Если лавешка есть – надо вложиться по уму – и давить на одно. У меня в этой жизни, как говорится, все впервые … А другой не будет – правильно? Вот я так живу… Вот только старушек жалко: что они могут на этой пенсии?! Ты мне не дай, а бабке этой дай! Помочь хочется, а тут думаешь, как самому прожить? Как детей поставить на ноги? – ну, правда ведь?!
В те времена как было? ... Мы – учителя все агитаторами были. И в выборы – пока не облегаешь десятидворку, пока все не проголосуют – домой не отпускают. А зима, снегу по колено– надену валенки – еле-еле сама себя тащу. А к кому-то и по два раза приходилось ходить… А избирательная комиссия – все здоровые бугаи – уже давно сидят и пьют… Но все равно – как мы старались, как мы готовились, все же это был праздник! За войну люди намучились – так ждали эти выборы… Наш дед уж какой старый был, с палкой ходил, а вставал в шесть часов, чтобы первым проголосовать. Дед наш был политический – радио слушал до самой смерти и газеты читал… А сейчас мало кто из стариков пойдет голосовать…
Татарск, 1991 г.
– Чумак был в Омске… Тоня туда поехала… Билеты продают заранее – на несколько сеансов. Она все-ж-таки попала и купила там заряженную фотографию. Приехала, аж светится вся! И говорит, что если что болит, «я приложу и проходит!» Надо сходить – посмотреть на эту фотку. Может приложить ее к моему радикулиту? – А что ты хочешь?! – Люди-то надеются… А у нас в больнице, в психическом, лежала одна женщина. Так ей казалось, что она слышит голос Кашпировского: «Раздевайся!» Она раздевалась и бежала на улицу…
1989 г.
– Бабушка, ты почему плачешь? – Да. я уже не плачу… – А почему у тебя лицо в плачевном положении?! Папа! Она все горчее и горчее плачет!
(Кирилл), 1995 г.
– Слушай, Валера! Кто это на студии говорит, что я женился?! Да я лучше пить брошу!
1978 г.
Что творится! Возле цирка построили дом – считай, прямо на пляже! Говорят, что Кобзон там квартиру купил, и Пугачева – тоже… Все думали – вот приедет президент, увидит – и снесут этот дом на хер! Там же нельзя строить! Приехал президент, ну и что… В центре был старый гастроном – «Поцелуевский» … Его, считай, вся страна знала. Ну, да там, где платановая аллея… Ты что, Валерьян, давно в Сочах не был? Снесли! И два года стоит пустое место – забором загородили... Кинотеатр тоже сломали, тоже забор… А теперь собираются сносить «Фестивальный» … Уже и проголосовали! Каждый депутат получил по четыре тысячи долларов за подпись. Весь город об этом знает, ну и что?! Тут такие бабки крутятся! А у нас, где большие бабки – там полный беспредел!
«Адлер – Кисловодск», 20 октября 2007 г.
Вернулся мой – явился не запылился… Два месяца блядовал… А я уже на шестом месяце. Ну, не выгонять же… Спит на диване, я с ним не разговариваю. Смотрю, положил пакет с бельем у машины… Я ему говорю: «Ты уходил к своей блядухе – пусть она и стирает! Или учись стирать сам». Он, правда, взял инструкцию – стал стирать сам. Ну, что делать? ... Вечером как-то говорит… То, да сё… «Да она же беременная тоже была…» А у меня знакомая в женской консультации, я звоню ей – ни фига себе подобного! Таскалась несколько раз к платному гинекологу, к самому дорогому… Я ему кричу – «Она тебе по ушам проехала и бабки с тебя сорвала!» Родился Виталик… Трудно родился. Через месяц молоко пропало – он же мне все нервы поистрепал!.. И вот, прикинь, на прошлой неделе звонок – она! «Я его вторая жена, я была от него беременная! Мне теперь жить не на что… Пусть Виктор подойдет к телефону». Прикинь, совсем обнаглела! Я говорю: «Ты моего мужа пыталась увести! Я не виновата, что не ты ему родила. Ты – обломилась, а я родила!» И бросила трубку. Так она позвонила снова, кучу матов насобирала и на меня вывалила! Слышала я в своей жизни маты, но чтобы такие отборные!? Одно слово – блядуха!
Июль 2007 г.
Прадеда твоего, Валерка, в деревне звали – Павел-задумчивый… Он задумывался. Однажды пошел из бани, – а бани у нас были на берегу речки – помылся и задумался… Рубаху надел, а подштанники и все остальное – несет на руке … И в таком виде – через всю деревню. А бабы все на скамейках сидят – шуму было! Так он целый месяц в уезде в деревянной клетке просидел… Да, Павел Иванович… Книги у него были… Старинные, староверческие – с застежками. Он мне чуть уши не оторвал, когда я одну застежку отломал. Ну, а когда нас раскулачили – всё сгинуло. Вот сколько бы сейчас эти книги стоили?!
1980 г.
Душа о посте радуется! Да и грешное нутро давно пора прочистить…
2003 г.
У нас на студии объявили конкурс на диктора… Приходит одна девушка и сразу спрашивает: – А за красоту мне будут доплачивать?!
2003 г.
Эта блядь начинает меня вымораживать! Каждое утро, считай, она мне мозги делает… А после этого – работать как?!
2003 г.
Нет, ну ты прикинь! Ездили на кладбище Валерку поминать: год как умер. Так, прямо перед старым кладбищем поставили плакат – типа – «Единая Россия» вместе с президентом Путиным!» И куда они вместе – на кладбище?! Ну, ума нет – считай, калека! А вообще, Путину так лижут жопу, что он скоро срать не сможет!
2007 г.
Я когда маленькая была, по телевизору показали, как чеченец русскому прямо в ладонь стреляет… И кровь, как полилась! Так я месяц по ночам кричала, мне снилась эта кровавая рука.
2007 г.
Мы в классе рассказывали, где работает моя мама… Вера Сердюкова говорит: – Моя мама работает в охране памятников… А Денис говорит: – Это что она по ночам на кладбище стоит? Все стали смеяться. А Мария Антоновна сказала, что есть такое общество – по охране памятников…
1999 г.
Я в роте был единственный рядовой с высшим образованием… Ну, что… Я, когда разбирал автомат, а потом собирал, то всегда оставались лишние детали. На полигоне у всех автоматы стреляли одиночными, а у меня – очередями. Ну, Вы понимаете… В карауле курить было нельзя, все сигареты прятали в противогазные сумки, а у меня там лежали книжки. Под ремень я засовывал журналы, однажды «Новый мир» и вывалился, а мы как раз строем шли в столовую! Так старшина Кащеев – фамилия еще та! – давал мне наряды только так – много, охотно и по любому поводу! Он любил говорить: «Рядовой Очман! Приказ командира – это приказ Родины!» Знаете, чему я научился в армии? Спать сидя, стоя и – прислонившись ко второй ступени межконтинентальной ракеты стратегического назначения! А ведь это такая верхотура! А у меня практически не работает вестибулярный аппарат! Ничего, в армии человек ко всему привыкает…
2007 г.
Смотрю по телевизору все эти жирные морды… «Герой дня – без галстука!» А квартиры у них какие! И дачи с сауной. А морды поотрастили! Ведь все же наворовали, а никто не сидит… А в телевизоре их показывают!
1999 г.
– И явился это мне во сне муж-покойник… Весь такой дерганый, беспокойный… Я перекрестилась, и он исчез! Это же все бесы внушают, а от бесов крестное знамение помогает… Молиться надо, в храм ходить, и не будут тебя сны беспокоить… – Слушай, Вера, не лезла бы ты в мои сны… Мне мать плохая снится, мать! Ой, чувствую, домой ехать придется, а на какие шиши?!
1994 г.
Мы же к учителям относились как к небожителям! Я до пятого класса думала, что они в туалет вообще не ходят.
Татарск, 1994 г.
Поехала я в Омск за товаром… Прихожу на вокзал, подходит этот поезд блядский – «Пекин – Москва». На перроне толпа как рванет в вагоны! Что началось! Одна женщина кричит: «Помогите, у меня кошелек свистнули!» А милиция стоит – не знает, что делать… А у меня ноги короткие, со ступенек я свалилась, коленки ободрала! Ничего не купила. Страм один… А китайцы даже на перрон не вышли, в окошки шмутье продавали. Не, лучше в Москву мотаться, там спокойно, хоть и дороже выходит.
Татарск, 1993 г.
Фильмы такие страшные по телевизору показывают… Папа не разрешает мне их смотреть. Но я сама смотрю и сама тоже умираю.
Татарск, 1993 г.
Вот почему женщины перестают рожать? ... Да потому что нас Родина-мать предала.
(Мария Борисовна Шатова) Татарск, 1993 г.
Я заканчивал воевать на японском… Наступаем, значит… Прорвали оборону, и в их окопы! И что ты думаешь, Валерий?!... Там – японец. Берет нож кривой и – раз! – живот себе разрезал! Глаза вылупил, кишки вывалились! Ужасть! Ох, дурак, ты – дурак! – думаю… Мы же тебя убивать и не собирались! Ну, что поделаешь – на наших глазах и кончился.
(дед Вася) Татарск, 1993 г.
Ну вот помер мой и фронтовую пенсию в могилу унес… А на мои двадцать тысяч, как проживешь?! А ведь Николай полгода параличом был разбитый, лежал недвижимый… Сколько денег тогда ушло… Мне соседка говорит: «Вера, ты в войну работала?» – А кто в войну не работал?!... «Значит, тебе положена надбавка.» Ну, поехала я в свою деревню справку брать, что работала. Приехала, а там – голое место: ни кладбища, ни сельсовета, ни домов… Совсем нет нашей деревни. Поплакала я, поплакала, повернулась – и домой…
Татарск – Москва, 1993 г.
– Мрёт народ… Сосед в 32 года застрелился. Другой в 40 в речке пьяный утонул… – А что поделаешь, Вера… Бог ведь сразу определяет, кто как умрет… Как только родился, так и приговорился.
Татарск, 1993 г.
В 9-10 классе я в школу почти не ходил… Сидят по дороге торчки: – Ты наша грузинская земля живешь, давай деньги! Деньги давай! А еще собьются пацаны мелкие в кодлу и отметелят только так, – и ведь ни за что… А могли и покалечить. И вот, когда я слышу, что скины уделали пару черножопых… Я их не одобряю, но я их понимаю. Конечно, настрой был – уезжать. Сначала нам давали 50 тысяч зелени за дом, да еще машину и ствол в придачу. А у нас в Тбилиси, в пригороде не дом был, а домина… А через два года продали за 23 тыщи… А все отец… «Пусть Алексей доучится… И куда мы поедем, и кто нас там ждет…» Так и получилось. Вот семь лет уже здесь прожили, а все равно – чужие… Значит так… Я сына с трех лет отдаю в таэквондо… А в школе, чтобы нажимал на точные науки. На все пойду, сколько угодно заплачу, но затащу пацана в школу ФСБ! Чтобы не над ним, а он был над! Чтобы не он кого-то боялся, а чтобы его боялись…
Декабрь 2004 г.
Муж с женой – совсем уже старенькие… Он всю войну прошел – еле ходит. Она тоже больная. И показали их дом – там такие дырки в стене, что руку просунуть можно! Отопления нет, горячей воды нет, да еще никто не помогает. Ну, ведь есть у них соседи, что уж там, совсем нелюди живут?! У нас в селе, если кто умер в околотке… ну, где-то недалеко… и мы знаем, что человек одинокий… Так я всю нашу улицу ополкаю и другую тоже… – соберу, кто сколько может. И похороним, и помянем: все как положено. По человечески. Я когда увидела в телевизоре девочку раненую – в Дагестане… А глаза большие, а от страха – еще больше… Так мне ее жалко стало! Я ихнему президенту написала: пусть с матерью приезжает ко мне! А что?! У меня же все свое… Сойдешь с крыльца – там огурчики, там помидорчики… Малины много, травы всякие растут… Так мне президент ответил сам, дескать, – спасибо большое! Но мы ту семью направили на лечение в Анапу. Ну, хорошо, думаю, а кто тем старикам поможет?
Октябрь 2004 г.
Мне сам Высоцкий диктует во сне свои стихи, а я только их записываю… А как получилось? Володю я обожаю, а стихи пишу с детства. У меня в совхозе «Приморский» – тетка, у нее пять даров Святого духа из девяти. И прямая связь с космосом, с тонким миром… У нее дочка Анастасия – 9 лет, она станет президентом России через 40 лет. И в 99 году тетка мне говорит… «Я тебе помогу. Ты положи свою тетрадку со стихами под подушку, и Высоцкий тебе продиктует!» И действительно, просыпаюсь – и прямо набело записываю десять стихотворений, которые мне продиктовал Володя. Потом еще, и еще… Я был в Москве, показал стихи Никите Высоцкому, – тот сказал, что это рука отца. И тогда я обратился… нет, не к Богу самому, а к своему ангелу… И получил от него задание: создать музей Высоцкого в Пятигорске. И Вы, Валерий Кузьмич, обязаны мне помочь!
2006 г.
Бывают такие бабки – гренадеры с усами! Так они – живее всех живых! Уступишь ей место, так она даже спасибо не скажет… А бывают старушки – божьи одуванчики… В чем только душа держится! И вот вчера сидит такая… Трамвай дернулся, я её и задела… «Что ты падаешь на меня?! Что, накурилась, что ли?!» И что я – пьяная… И получается, что я такая и сякая, и вообще – проститутка! Нет, ну жалко их конечно – до слёз. Возле нашего магазина старушка газеты продаёт – такая старенькая-старенькая – ну, видно, что газеты уже читаные… Я все равно иногда покупаю. Нет, но эта вчера в трамвае! – что я проститутка, что ли?!
9 ноября 2007 г.
Если мой ребенок плохо учится, так пусть он хоть одевается хорошо!
1981 г.
Когда у меня мало денег, я чувствую себя ниже ростом!
(В. И. Туманов) 1988 г.
Я на этот съезд не попала: была на прошлом, на двадцать пятом – делегат от Ставропольского края… Как хорошо было! При регистрации выдали по 220 рублей, новенькие такие десятки… Питались за свои, но как нас кормили! … Еще дали большой пакет каждому: книжки, блокноты, авторучки… Ещё выдали часы: «Делегату 25-го съезда КПСС». А вот делегатам Верховного Совета, когда принимали конституцию, дали по цветному телевизору… Выступала… Раз пять в ЦК партии ходила, пока не утвердили текст. Но все говорили, что выступила хорошо.
(тов. Гуцева), февраль 1981 г.
– Теперь говорят, каждую неделю будет ленинский субботник. – Ну? – Ну! Москва уже целый год из этих субботников не вылазит… Олимпиада же! – А я слышал, что в Москве все будут продавать только на олимпийские рубли, но в магазинах будет все … – Ну это навряд ли, – сколько ж этих рублей надо выпустить?!
Апрель 1980 г.
Мы же живем с тещей, далеко – в Чертаново. Правда, квартира хорошая, двухкомнатная… А у моих – тоже двухкомнатная, на Красной Пресне. Мать недавно умерла, Царствие ей небесное! И мы ищем варианты, что получилось три квартиры: теще, отцу и нам… Но это так сложно! Говорят, один математик на ЭВМ рассчитал двенадцати!ступенчатый обмен – и переехал из комнаты в коммуналке в отдельную двухкомнатную!
1980 г.
Бывало, как майские, так сидишь и делаешь эти цветы, как проклятая! А в магазинах масло и колбасу дают, а ты – сиди. А после демонстрации уже ничего не достанешь. А эти цветы ребятишки пронесли перед трибуной – и выбросили. Да, и какие это гвоздики?! – тряпичные – из красного материала…
1989 г.
Сейчас в читальный зал «Ленинки» надо ходить со своими лампочками. Всё выкручивают и домой тащат.
Январь 1993 г.
Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июнь 2019 года в полном объёме за 197 руб.:
Оглавление 7. Скамейка. Часть 1 8. Скамейка. Часть 2 9. Скамейка. Часть 3 |
 Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников: Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 03.06.2025 Слежу за вами, читаю. По-моему, уровень качества постепенно растет. Или стабилен, в хорошем смысле. Со стороны этому и завидуют, и злятся некоторые. Как это у Визбора. Слава богу, мой дружище, есть у нас враги. Значит есть, наверно, и друзья. Игорь Литвиненко 03.06.2025 Вы – лучший журнал для меня на сегодняшний момент. Николай Майоров 03.06.2025 Ваш труд – редкий пример культурной ответственности и высокого вкуса в современной литературной среде. Давит Очигава 
 |
||||||||||||
| © 2001—2025 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+ Редакция: 📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 Реклама и PR: 📧 pr@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 992 235 3387 Согласие на обработку персональных данных |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
https://export-base.ru скачать телефонную базу данных. |
||||||||||||
