Валерий Румянцев
Сборник стихотворенийОпубликовано редактором: Карина Романова, 13.12.2011![]() Оглавление
Большой ребёнокПусть скажут про меня: большой ребёнок.Я в детство не впадал, я вечно в нём. А мир – он тоже вечно юн и звонок, и нам всё время весело вдвоём. (Вадим Сикорский) Мир вечно юн. Мы с миром близнецы, Хотя у нас и разные отцы. Мне б не хотелось зрелым становиться И чашу жизни до конца испить, Хочу я песни щебетать, как птица, И вечно в начинающих ходить. Мой голос будет постоянно звонок, Я буду веселиться каждый миг. Пусть скажут про меня: большой ребёнок. Зато не скажут: маленький старик. Бытие и поэзияВ сарае тёмном возится свинья,Гремит соседка ржавыми корытами… Плывёт по небу голова моя С глазами широко открытыми. (Вечеслав Казакевич) Я не люблю свиней, их чушками зову, Противны мне их рыла непристойные. Когда я слышу их возню в хлеву, Мне чудятся явления застойные. Звучат в мозгу обидные слова, Я начинаю весь дрожать и маяться, Долой отсюда рвётся голова И наконец от тела отрывается. И вот она меж туч стремглав летит, По сторонам глазами зорко зыркая, И тут к стихам приходит аппетит, И я пишу их, торопясь и фыркая. Золотая рыбкаЗакинул удочку я в Тихий океан,Попалась мне Малюсенькая рыбка. И я подумал, что и тут обман, А может, не обман, А лишь ошибка? (Анатолий Брагин) Объехав много дальних стран, Я подвожу итог исканий: Кругом царит один обман, Особо в Тихом океане. Рыбачил там я как-то раз, Между Камчаткой и Аляской, И вынул, помню как сейчас, Рыбёшку из известной сказки. И рыбка, золотом блестя, Все блага мира мне сулила, Она рыдала, как дитя, И о спасении молила. Мне предлагала роль в кино И поэтическую славу, Но я ответил ей одно: Мне эти басни не по нраву. Я верить сказкам не привык, Мне не такие пули лили… Я сделал из неё балык, И мы с друзьями пиво пили. ТоскаЯ сижу за оконной рамой,мне не хочется шевелиться… Родила меня – просто мама, а могла бы родить – птица. (Глеб Горбовский) Вижу: тучи по небу крадутся. Скоро небо дождями прольётся, Скоро птицы на юг подадутся, Мне же только одно остаётся: Тосковать за оконной рамой. Надо ж было такому Случиться: Родила меня – Просто мама, А могла бы родить – Птица. Мне б тогда Не ходить на работу, Целый день над землёй Резвиться… Ну какие у птиц Заботы? И к тому же Не надо бриться! Засилье дырДрожит гитара под рукой, как кролик,цветёт гитара, как иранский коврик. Она напоминает мне вчера. И там – дыра, и здесь – дыра. (Алексей Парщиков) Гитару сжав дрожащею рукою, Брожу сегодня, как бродил вчера. Ищу, но не могу найти покоя: Повсюду мне мерещится дыра. Дыра в зарплате, в плане, в госбюджете, Дыра с гитаре и на рукаве… Как много разных дыр на белом свете! И я их все вмещаю в голове. Мне эти дыры гасят бег пера И вспышки поэтического рвенья. Открою рот, смотрю – и там дыра. Да, не найти нигде от них спасенья. О сокровенномМежду поэтом и музой есть солнечный тяж,капельницею пространства шумящий едва, – чем убыстрённей поэт погружается в раж, женская в нём безусловней свистит голова. (Алексей Парщиков) Меж поэтом и Музой – уж так повелось изначально – Существует искрящийся солнечный тяж. Только звякнет поэт своей лирой печальной, Тут же Муза его тянет весело в раж. Изливаются рифмы дождями на грешную землю, Замирают эстеты, читая стихи нараспев… В мире нет простоты, и я это с восторгом приемлю И кормлю пирогами украшенных мальвами дев. Грандиозность ботинка, скользящего с нервной лодыги, Неразгаданность тайн, что ещё предстоят впереди, И потоки стихов, уходящие в новые книги, Наводнение чувств вызывают в груди. И свистит голова, погружённая в душу поэта, И колёсный мужик шлёт тепло с высоты… Если кто-то прочтёт и осмыслит всё это, Мне придётся добавить ещё темноты. Обманчивые надеждыИ куплю зачем-то лотерейку,А потом – корабликом пущу… (Анатолий Поперечный) Покупаю лотерейки, Чтоб корабликом пустить. Что мне жалкие копейки! Я, друзья, люблю кутить. Пусть кораблики по свету Приплывут к хорошим людям, Лотерейному билету Каждый рад, конечно, будет. Вовсе я не помогаю В людях жадности развиться: Я кораблик запускаю, Лишь проверив по таблице. Мучительный вопрос– Кому нужны мои стихи? –Спросил я сам себя, И сам себе ответить я, Конечно, не сумел. (Александр Лаврин) Раз солнечным весенним днём, Когда в природе обновленье, Решил я: да гори огнём Они – мои стихотворенья. Зачем я трачу столько сил На эти серенькие книжки? – Нужны мои стихи? – спросил Я у соседского мальчишки. И он ответил на бегу, Спеша гонять по первым лужам: – Я, если правда, не могу Сказать, что мне и Пушкин нужен. Мне бы кроссовки иль мопед… – И он стрелой во двор рванулся. Я выслушал такой ответ И только горько усмехнулся. – Тебе нужны мои стихи? – Я у жены спросил ответа. – И за какие же грехи, – Услышал я, – мне жить с поэтом. У всех мужья как на подбор, И только у меня с приветом. Что мне стихи, коль до сих пор В квартире даже “стенки” нету. – Так для кого же я пишу? – Меня вопрос не покидает. Пойду, редактора спрошу: Уж он, наверно, это знает. Бой местного значенияЩека молочная – как роза.За мной, в забвенье брякнем лбом, вперёд, поэзия и проза! Но гаснет свет – и пыль столбом. (Владимир Урусов) Когда в забвенье брякнул лбом, То что-то в голове сместилось. Пыль поднялась с ушей столбом, И мне поэзия явилась. – А где же проза? – я спросил. – Скорей зови сюда и прозу. В забвеньи жить нет больше сил, Меня трясёт как от мороза. Молочных щёк пунцовый цвет Во мне рождает вдохновенье. Забвенья для поэта нет! Долой проклятое забвенье! А вот и проза! Значит так: Я – впереди, вы – справа, слева. Все силы соберём в кулак И на забвенье лбами смело. Так кто же я?Я забыл, кто я таков.Я – сплошной изъян. Я совсем не с облаков, а скорей – из ям. (Евгений Евтушенко) Если уж без дураков, То признаюсь всем: Кто я был и есть таков, Я забыл совсем. Знаю только, что сейчас Я – сплошной изъян. Я в политике погряз, Так же как и Гдлян. И в потоке трескотни, В гуще шелухи Провожу я свои дни, Позабыв стихи. Последняя играДевятка мартовских грачей –краплёная колода! По наблюденью москвичей, шельмует и природа: Девятка мартовских грачей в такое время года? Глаза спросонок протерев, я им скажу на это, что выпала девятка треф из рукава поэта. (Евгений Елисеев) Поэт всё должен знать и мочь – Профессия такая. Решил я как-то в марте, в ночь: В картишки поиграю. И сразу начал шельмовать, Ведь шулер – брат поэту, Хотел себе шестёрки сдать, Но выпали валеты. В рукав я сунул даму треф, А к ней туза в придачу. Вдруг слышу тихий голос: “Блеф. Иди ва-банк. Ставь дачу.” Привык я слушать голоса, Ведь я – поэт от бога. Я твёрдо верю в чудеса И в атеизм немного. Решился! Ставлю всё на кон, Достав туза при этом. Вдруг дама вылетела вон Из рукава поэта. Какой конфуз! Какой позор! Кричат все: “Гнать нахала!” Но я твержу спокойно: “Вздор! Природа шельмовала. По наблюденью москвичей Она шельмует в марте. Глаза протрите поскорей – Грачи сидят на карте!” В смятеньи от моих речей Все видят на колоде Девятку мартовских грачей. Претензии – природе. Поэт любой осилит спор – Профессия такая, Но всё же в карты с этих пор Я больше не играю. ЛирическоеЯ спрошу – беседы для,хорошо ли у руля? Спросит он, меня дразня, хорошо ли без коня? Знаю я, что он ответит, папироской шевеля. Знает он, что я отвечу, сигаретку наклоня. Мы с ним выпьем молока, взяв корову за бока. А корова скажет “му” мне и другу моему. (Дмитрий Толстоба) Приятно утром выпить молока, Корову взяв за тёплые бока. Я пью и одного лишь не пойму: Зачем кричит корова дико: “Му!” И делает мне страшные глаза. Быть может, это молока из-за? Но коль на самом деле это так, То это совершеннейший пустяк. Я выпью сам и другу предложу. “Пей досыта,” – приветливо скажу. Затем, напившись с ним отвала до, На пару сядем сочинять рондо. Причина ликованияУхаи рыбья голова рождают во мне необыкновенные слова… … ем остановиться не могу, и климат меняется в моём мозгу, и я ликую. (Григорий Корин) В рыбе фосфора куча, Фосфор для мозга нужен. Чтоб мысль свою сделать могучей, Мои извилины трутся. Ем я уху на ужин. Ходят мысли по кругу Головы рыбьи смакую, И за стихи берутся. Чувствую, как умнею, От трения мозг воспаляется, Чувствую мощь такую, Даёт теплоту такую, Что описать не смею. Что климат в мозгу меняется, Чувствую, как друг о друга И я ликую. Кто чем шевелитПишут сердцем стих нескучный,Мне-то что! Валяй, хоть почкой! Головой писать сподручней, Шевельнул мозгой – и строчка. (Анатолий Брагин) Кто пишет сердцем, кто пером, Иные строчат на машинке. У одного стихи как гром, А у другого – как пушинки. Я по-особому привык Работать в жанре стихотворном, Поэтому и мой язык Своеобразный и проворный. Пусть пишут ручкой иль ногой, А мне-то что! Да пусть хоть почкой! Я лично шевелю мозгой, Как шевельну – так сразу строчка. Нашевелил на целый том, Вдруг стала голова чесаться: Мозга мне шлёт сигнал о том, Что нужно срочно умываться. Письмо к России(С. Есенин)Ты жива ещё, моя Россия? Жив и я, привет тебе, привет. Слышал я из-за заморский сини, Что в тебе порядка больше нет. Слышал я, что ты летишь как тройка, И куда, не ведаешь сама, Что в тебе сплошная перестройка, И маячит нищенства сума. Слышал я, ты в покаяньи бьёшься И ведёшь с прошедшим смертный бой, Говорят, что ты части рвёшься, Чтобы снова стать сама собой. В общем, слухов носится немало, Но всё это тягостная бредь. Не такое в жизни ты видала, Чтоб теперь так просто умереть. ЗаботаПереулки Перми – деревяшки.Как старушки глухие – дома… Я кого-то ищу по бумажке, А найти не хватает ума. (Глеб Горбовский) Вспоминаю я школу и плачу: Был учебный процесс как чума. Месяцами решал я задачу, Но решить не хватало ума. Получив “трояки” в аттестате, Возмущённо я ныл: “Почему?” Как оценки выводятся, кстати, До сих пор я никак не пойму. В институт я попал по записке, Что учил, затрудняюсь сказать, Но, однако, теперь по-английски До пяти я умею считать. Выступать по бумажке могу я, Всё, что нужно, написано в ней. Без запинки читаю любую Из составленных кем-то речей. Лишь одна у меня есть забота: Обошёл я в Перми все дома, Но найти по бумажке кого-то, Хоть убей, не хватает ума. Заветная думкаИ в унисонСвоей заветной думке Я приглашаю вас, мой государь, Читатель мой, – К столу, к хрустальной рюмке! (Борис Примеров) Среди моих заветных дум Одна мне не даёт покоя: Вот я по улице иду, И пьёт со мной на брудершафт. А рядом водка льёт рекою. Картиной этой сердце грея, И я её – с ума сойти – Пишу стихи я как умею, Не пью, поскольку нет посуды. Чтобы в заветной светлой дали Я из стакана пить не буду, Меня в лицо все узнавали, А лучшего здесь не найти. И в унисон заветной думке И вдруг, в лицо меня узнав, Всех тех, кто сборник мой купил Читатель мой бежит к реке, И тем особенно мне мил, Две рюмки крепко сжав в руке, Зову к столу, к хрустальной рюмке! Эх!Редактор вырубил строфуИз моего стихотворенья: Мол, ты не Пушкин, не Ду Фу… А Брагин… Это без сомненья! (Анатолий Брагин) Редактор рубанул сплеча По моему стихотворенью. Строфа, от ужаса крича, Бежала прочь в одно мгновенье. Да, не Ду Фу, не Пушкин я, А Брагин, чем и интересен. Редактор, хоть мы и друзья, Убил немало моих песен. Он лесорубом был рождён, А вот работает в журнале, Под корень вырубает он То, что другие создавали. Когда я вижу хладный труп Любимого стихотворенья, То говорю: “Эх, лесоруб, Ты не Белинский, без сомненья!” БегунБежим, бежим…Вся жизнь – в бегах. И без оглядки. И наступаем впопыхах Другим на пятки. (Борис Рябухин) Начитавшись медицинских книжек, Жизнь свою я провожу в бегах, На моём спортивном, стройном теле От простуд, инфарктов и ошибок Не успеть оставить след годам. Шпарю на стремительных ногах. Если вдруг замечу чьи-то пятки, На бегу дал детям воспитанье, Тут же без труда их обойду. На бегу стихи строчить привык, Этот подвиг занесу в тетрадку, На бегу усиленным питаньем И стихи в издательство уйдут. Поощряю мысли и язык. Жизнь моя – мелькание лодыжек. Устремив свой взгляд к заветной цели, Грудь мою тисками ветер сжал. Я несусь неведомо куда, Только что-то мало моих книжек… Может быть, я не туда бежал? ТайнаКак много в этом городе людей!Все вместе люди знают всё на свете – И ни один не знает, что меня Ты полчаса назад поцеловала. (Илья Фоняков) Как много в этом городе людей! Средь них, наверняка, есть иностранцы: Профессора, торговцы, дипломаты, Рантье, писатели, военные, шпионы. Все вместе люди знают всё на свете: Секреты производства кока-колы, Болезни мозга и болезни века, Устройство звёзд и синхрофазотрона, Рецепт окрошки и симптомы гриппа, Все тайны бытия и государства… Но знания людей несовершенны, И им природой предначертан круг, А что за ним, гадать лишь остаётся. Но ты да я одной владеем тайной, Хотя меня уже гнетут сомненья. Скажи, родная, было ль то взаправду Иль только показалось, что меня Ты полчаса назад поцеловала? О счастье жизни! То и вправду было. Так пусть об этом мой читатель знает! |
![]() Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:![]() Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 16.02.2025 Очаровывает поэзия Маргариты Графовой, особенно "Девятый день" и "О леснике Теодоре". Даже странно видеть автора столь мудрых стихов живой, яркой красавицей. (Видимо, казанский климат вдохновляет.) Анна-Нина Коваленко 14.02.2025 Сознаюсь, я искренне рад, что мой рассказ опубликован в журнале «Новая Литература». Перед этим он, и не раз, прошел строгий отбор, критику рецензентов. Спасибо всем, в том числе главному редактору. Переписка с редакцией всегда деликатна, уважительна, сотрудничество с Вами оставляет приятное впечатление. Так держать! Владимир Локтев 27.12.2024 Мне дорого знакомство и общение с Вами. Высоко ценю возможность публикаций в журнале «Новая Литература», которому желаю становиться всё более заметным и ярким явлением нашей культурной жизни. Получил одиннадцатый номер журнала, просмотрел, наметил к прочтению ряд материалов. Спасибо. Геннадий Литвинцев ![]()
![]() |
||
© 2001—2025 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+ 📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 Согласие на обработку персональных данных |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
Вешалка стойка для верхней одежды напольные вешалки для одежды. |