Ифигения

из цикла «Боги рядом»

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за май 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

На следующий день после совета под дубом к Ахиллу пришёл старый Креон.

– Госпожа с дочерью уже здесь. Госпожа просит вас прийти к ней, – сказал он, почтительно кланяясь.

– Скажи, что буду, – вздохнул Ахилл.

Раб ушёл, а Ахилл с раздражением обратился к Патроклу:

– Ну скажи на милость, что мне придётся ей говорить?

– Твоя матушка права – пусть она сама с мужем разбирается.

– Но мне придётся врать женщине.

– А если ты расскажешь, то нарушишь план действий. Пусть ей обо всём скажет Агамемнон.

Креон уже поджидал Ахилла у дворца. Они прошли боковой дверью и через внутренний дворик отправились в покои царицы.

– Царь поставил у входа охрану, – шепнул раб. – Не велено никого ни впускать, ни выпускать.

По убранству комнаты Ахилл понял, что он находится на женской половине. «Знакомая обстановка, – подумал он, – все эти коврики, пуфики. Как я мог прожить целый год в такой неге?». Послышались шаги, и в комнату вошла высокая, статная женщина с молоденькой девушкой.

– Я знаю, вы – Ахилл, – сказала женщина, – а я – Клитемнестра. А вот и ваша невеста, Ифигения. Правда, она красивая?

Она подтолкнула девушку вперёд. Ахилл подумал, что она действительно очень красива.

– В её красоте нельзя усомниться, так же, как и в вашей, сударыня – ответил Ахилл, – но произошло недоразумение. Я не намерен ни на ком жениться в ближайшее время.

– Я уже знаю об этом от Креона. Но как это могло произойти? Деточка, – обратилась она к Ифигении, – выйди в сад, я поговорю с Ахиллом.

Ифигения слегка присела перед Ахиллом, одарила его взглядом и убежала.

– Она действительно очень хороша, – сказал Ахилл, – может быть, я когда-нибудь женюсь на ней, но позднее. Мне всего пятнадцать, но я уже целый год…

– Я знаю об этой истории, – сказала Клитемнестра со смешком, подходя к нему поближе, – очень забавная история. Вы неплохо провели время на этом острове, не правда ли?

Она подошла к нему вплотную и коснулась его своей грудью. Ему пришлось слегка отклониться назад, но она дотянулась до него своими коленками, слегка пошевеливая ими. Потом она погрузила руку в его шевелюру.

– Какие у тебя красивые волосы, светло-каштановые. Такие редко встретишь в наших краях.

– У меня мама светлая, – сказал Ахилл, невольно оглядываясь по сторонам.

– Ты что-то боишься? – улыбнулась она.

– Я ничего не боюсь, – воскликнул он и привлёк её к себе. Они упали на низенькую тахту и забыли обо всём на свете.

– Говорят, твоя сестра Елена – самая красивая женщина в Ахияве, но ты так хороша, что мне это трудно представить, – сказал он, лаская её роскошное тело.

– Мы с сестрой очень похожи, – ответила Клитемнестра, слегка отстранившись от него, но у Лены светлые волосы, а у меня – тёмные. На фоне наших темноволосых женщин она очень смотрится.

Потом они привели себя в порядок, и она подтолкнула его к двери.

– Приходи завтра вечером, – шепнула она, – Креон будет ждать тебя у входа. Ты действительно ничего не знаешь, зачем он нас вызвал? Я почему-то беспокоюсь, – добавила она.

– Я постараюсь что-нибудь узнать, – сказал он, – а ты ещё не встречалась с царем?

– Он не приходит, и это беспокоит меня.

Они расцеловали друг друга, и она закрыла за ним дверь.

 

– Я вынужден тебя снова покинуть, дружище, – сказал Ахилл своему другу, собираясь во дворец на следующий день.– Весьма сожалею, что у этой царственной особы нет подходящей подружки.

– Не огорчайся за меня, Хилл, – отвечал Патрокл. – Пока ты вчера вёл напряженные переговоры во дворце, я перемолвился с нашей Циней. И ты знаешь, она не заставила себя долго упрашивать.

– С нашей молодой хозяюшкой? Ах ты негодяй, а я-то на неё глаз положил.

Друзья обнялись, и Ахилл, умытый в настое трав и тщательно причёсанный, отправился на свидание. Креон уже поджидал его.

– Царя там нет? – спросил Ахилл.

– Был царь, кричали они оба. Царь от неё выскочил, за голову держится, а из губы кровь течёт, видно, дала она ему чем-то.

Они прошли на женскую половину, и Креон удалился. Вскоре появилась Клитемнестра и бросилась в его объятья. Он гладил её тело сквозь тонкую ткань и задыхался от вожделения.

– Какие у тебя сильные руки, какие ноги, какие ягодицы – шептала она, – ты – мой Бог, мой Аполлон. Я не могла дождаться тебя.

Мощным движением он поднял её, и она обхватила его ногами…

– Ты обманул меня вчера, ты всё знал, – сказала она, когда разум стал возвращаться к ним. Ты веришь, что жрец промахнётся и мы с Ифи сможем уехать?

– Конечно. Царь обещал нам всем, что будет именно так.

– Ты его плохо знаешь. Он может сказать что угодно. А потом всё свалит на жреца. Я очень боюсь, и Ифи тоже. Она и сейчас плачет в своей комнате.

Она навалилась на него сверху, обвив его руками и ногами.

– Хилл, дорогой, – сказала она, целуя его, – помоги нам бежать отсюда. Отвлеки часовых во дворе, а мы проскочим через боковую дверь.

– Пойми, дорогая, если я так сделаю, то предам своих товарищей. Какой же я воин после этого? А меня хотят отправить в поход на хеттов.

Она оттолкнулась от него.

– Он убил моего первого мужа, отдал работорговцам моего первенца. Я боюсь его, он на всё способен. Он любит только своего брата и бредит этим походом на Трою.

– Я тоже мечтаю о походе. Мне просто посчастливится, если он состоится и я приму в нём участие.

– Все вы одинаковы, – с горечью сказала она. – Мой первый муж и его брат, Эгисф, они были совсем другие. Недаром я избрала в своё время Тантала и отвергла Агамемнона. Один мёртв, а другой куда-то исчез. А какие у нас с Еленой были чудесные братья, Диоскуры. Они бы меня не бросили в беде. Но их тоже нет.

– Я сделал для тебя всё, что мог, Кли. Хотя даже не знал тебя. Я собрал вождей, и мы заменили заклание небольшим представлением.

– Я в ужасе от этого представления, пойми меня, я боюсь, очень боюсь.

– Но я сделал ещё кое-что. Я разговаривал с моей мамой, Богиней. Она поможет нам. Твоя дочь останется жить.

– Ты не обманываешь меня? Ты действительно сделал это?

– Да, Кли. Клянусь тебе в этом.

– О, Хилл, любимый мой. Когда я тебя увидела, я сразу поняла, что могу надеяться только на тебя.

Они слились в приливе страсти, и мир перестал существовать для них.

– Я думал, что в любовных делах знаю всё, а оказалось, что я просто неуч. Ты открыла передо мной целый мир, – говорил он ей, покрывая её тело поцелуями.

– Глупенький, – хохотнула она, – этой науке можно учиться всю жизнь.

Он ушёл от неё под утро в сопровождении верного Креона.

– Ты будешь у алтаря? – спросила она на прощание.

– Конечно.

– Я всегда буду помнить о тебе.

– Я тоже.

Они обнялись, он в последний раз вдохнул аромат её тела и они расстались навсегда.

 

Слух о предстоящем необычном жертвоприношении быстро распространился, и у храма Аполлона с раннего утра толпился народ.

– Расступись! – кричали конные воины, освобождая путь веренице дорогих крытых колесниц. Они оттеснили народ и стали сплошной цепью вокруг храма. Первым из царской колесницы вышел сам Агамемнон в сопровождении своих верных придворных, Талфибия и Эврибата.

Клитемнестра с Ифигенией ехали отдельно. Служанки помогли им выйти из колесницы и, поддерживая их, повели к храму. Вслед за ними семенил старый Креон. Мать и дочь шли обнявшись, одетые в чёрные длинные одеяния. Ифигения плакала навзрыд, а Клитемнестра что-то говорила ей на ухо. Вожди маленькой кучкой последовали за ними. У Ахилла сжалось сердце, когда он увидел Ифигению. «Я надеюсь на тебя, мама» – шептал он про себя. Он заметил, что все его друзья выглядят не лучшим образом, а верзила Теламонид кусает губы со страдальческим выражением лица. Даже старый Нестор казался слегка растерянным.

Агамемнон подошёл к Клитемнестре и попытался взять её под руку, но она оттолкнула его. Он отошел и, не отрываясь, смотрел на Ифигению. Его глаза под густыми бровями горели фанатичным огнём, а горбоносое узкое лицо казалось ещё более вытянутым.

Бородатый жрец с мясистым красным носом и толстыми губами вышел им навстречу, взял Ифигению за руку и повёл к алтарю – большому камню, на котором было высечено некое подобие то ли Бога, то ли человека. Он передал её служке, а сам воздел руки ввысь и басовитым голосом произнёс нараспев:

– О Бог наш, Феб-Аполлон, Светлоликий и Лучезарный, прими в жертву дщерь царскую, Ифигению, кою царь Агамемнон и весь ахейский народ даруют тебе. Плоть от плоти она царя нашего. Прими её во чертоги свои светлые и возрадуйся с ней. И даруй нам благость свою. Просим тебя, Бог наш, Аполлон Светлоликий, воздари ветер попутный кораблям ахейским, дабы свершился поход на Трою, дабы покарали воины ахейские троян неразумных, что храм твой осквернили и царскую жену покрали. Да будет так.

Он замолчал, и хор запел древнюю песню. Служки обсыпали Ифигению маком и ячменным зерном и поливали ей на голову вино, смешанное с бычьей кровью. Ифигения была очень бледна, и две служанки с трудом удерживали её на ногах. Жрец махнул рукой, и они опустили её на землю. Тотчас служка подал ему острозаточенный нож, предназначенный для убиения жертвенных животных. Хор прекратил пение, и наступила тишина. Жрец, пригнул левой рукой голову Ифигении к самой земле, обнажив её тоненькую, беззащитную шейку, и занёс над ней нож. Клитемнестра вскрикнула и закрыла лицо руками. Вожди зажмурились, и только Агамемнон, неподвижный, как идол, не отрываясь смотрел на дочь. «Да будет так», – шептал он, и пот заливал его лицо.

Вдруг будто жарким полднем заструился воздух у алтаря, и небольшое облачко отделилось от него. Испуганно заржали лошади, и возничии с трудом удержали их. Жрец с силой опустил нож, но его рука зависла, не достигнув цели. Он взмахнул ещё раз, снова ударил, и снова его нож, приобретший красноватый оттенок, оттолкнулся от невидимой преграды.

– Нож раскалился, – закричал жрец, – я сжёг себе руку! К нам снизошли Боги, они покарали меня!

Он упал на землю, завыл и покатился, держась за обожжённую руку. Вожди и служители храма бросились прочь от алтаря, падая и закрывая лица руками. Ахилл упал вместе со всеми, успев заметить, как Ифигения, распростёртая на земле, вдруг исчезла, оставив после себя небольшое белое облачко.

– Ифи, Ифи, где ты? – пронзительно закричала Клитемнестра. – Я не хочу тебя терять, Ифи! Боги, отдайте мне мою дочь! За что вы наказываете меня?

– Я здесь, мамочка, – раздался тоненький голосок. Ифигения выглядывала из колесницы и махала рукой. – Мамочка, иди ко мне, уедем отсюда.

Клитемнестра вскочила на ноги и бросилась к ней. Старый Креон и служанки побежали вслед за своей госпожой. Они влезли в колесницу, возничий стегнул лошадей, и они тотчас умчались по дороге, ведущей на Микены.

Вожди понемногу приходили в себя.

– Вставай, тёзка, – говорил Аякс Оилид, тряся Теламонида, распростёртого на земле. Но тот лежал лицом вниз и дрожал всем телом. Оилид вылил на него кувшин с вином, и Большой вскочил, бессмысленно озираясь вокруг.

– Уж чего только, братцы, не насмотрелся я на своём веку, – бормотал Нестор, – как в походы-то с самим Киклом хаживал, но такого не было. Не было у нас божественной яви. И вот, случилось. Явили нам Боги присутствие своё. А что ещё будет, коли на Трою в поход пойдём.

Первым взял себя в руки Агамемнон. Он поднял руку, требуя тишины.

– Слава Богам, моя дочь жива, Боги не приняли нашей жертвы, – сказал он.

– Слава Богам, – повторили за ним все присутствующие.

– Теперь знают Боги, – продолжал Агамемнон, – сколь велико наше желание покарать троян и восстановить нашу честь и достоинство. Итак, ждём десять дней, и если Боги не даруют нам попутного ветра, то Ахилл отправляется походом на хеттов, а мы принимаем предложение Тримена, царя Лесбоса, и вступаем в переговоры с троянами, дабы попытаться решить дело миром. Сейчас же давайте у этого алтаря, у коего сам Аполлон Светлоликий нам только что явился, дадим клятву, что через год, если переговоры ни к чему не приведут, вновь собираемся и идём на троян во что бы то ни стало.

Вожди молча закивали головами в знак согласия, и служки побежали за главным жрецом. Он сидел в углу храма, тихонько всхлипывал и поливал обожжённую руку целебным маслом. Руку перевязали, он отдал необходимые распоряжения и началась новая служба. На этот раз всё обошлось благополучно. Закололи годовалого бычка, слили его кровь на алтарь и проделали весь необходимый ритуал. Вожди дали священную клятву, и вереница колесниц проследовала обратно в Авлиду. Царь сидел в своей колеснице в одиночестве, и одна мысль не покидала его: «Не приняли Боги от меня жертвы, значит, не простили они мне братьев Диоскуров. Плохо окончится жизнь моя».

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение мая 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.