Комсомолец Андрей Струг

 

Купить в журнале за февраль 2021 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 38 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Председатель колхоза стоит у стола – прямой, темнолицый, оголтелый чуть-чуть. Он раскорячил ноги. Руки забыл в карманах.

За столом сидит агроном Гликштейн. Козластая бородка рассечена. Он одет почти аккуратно. Он курит, пускает дымные кольца. Красное зарево разлилось над полями. Закат рвётся в окна. Моисей Гликштейн, сощурив глаза, скептически изучает закат.

Председатель колхоза смотрит куда-то в угол. Всё тело его кричит о растерянности: вздёрнутое кверху плечо, голова склонилась набок, ноги, расставленные в беспорядке.

Трудовые книжки, сводки, ведомости разбросаны по столам. Дверь заложена щеколдой…

– Павел Кондратьевич, – вежливо говорит Гликштейн, – я приехал к вам восхищаться свиными достижениями. Я приехал опланировать вашу ферму. Я жду час… Вы стоите как статуя и совершенно плюёте на окружающих. Что с вами, Павел Кондратьевич?

Председатель колхоза чернеет от слов Гликштейна. Хохлацкие усы его вздрагивают. Рот открывается по углам. Председатель постукивает сапогом. Председатель оборачивается вдруг. Тёмное лицо его перекошено. Брови сведены до отказа.

Председатель колхоза подходит к шкафу. Дверь взвизгивает от яростных кулаков. Ключ не находит скважину.

Раскрытый шкаф стоит перед ним. Председатель долго роется, выдвигает нижние ящики. Бутылка, припечатанная сургучом, в руках председателя. Он размахивается, ударяет ладонью по донышку.

– Да хай, Моисей, – кричит он, – Пей, друг, не тревожь меня разговорами.

Моисей Гликштейн рассматривает бутылку. Он закрывает её пробкой, легонько берёт двумя пальцами, ставит на подоконник.

– Вы знаете, Павел Кондратьевич… – говорит Гликштейн. – Вы знаете, я пью только об случае именин или свадьбы. У вас именины, Павел Кондратьевич? Или вы обратно женились?

Председатель не отвечает. Он думает о чём-то минуту… Председатель кладёт на стол тяжёлые кулаки.

– Моисей, – спрашивает председатель, – скажи, друг. Этими руками… Могу я бить бабу?.. Погляди, Моисей.

Моисей Гликштейн рассматривает квадратные кулаки, поросшие рыжими волосами.

– Нет, Павел Кондратьевич, – сухо говорит Гликштейн. – Вы не можете бить бабу.

Председатель колхоза стоит у окна. Он опять каменеет в растерянности. Руки его ползают по стеклу. Стекло жужжит под короткими пальцами. Моисей Гликштейн подкрадывается сзади. Моисей ступает чуть слышно, подходит к окну вплотную. Вздрагивающая спина председателя высится перед ним.

– Ша, Павел. Всё образуется… – говорит Гликштейн. – Как решили назвать?

– Назвать?

Председатель оборачивается разом. Он выпрямляется. Тяжёлые кулаки его подняты. Он кричит:

– А-а-а… Сорока на хвосте разнесла. Подсиживаете, в бога, в мать… Шепчетесь по закоулкам? Председатель колхоза, партизан, командир конного эскадрона – детей крестит? Радуетесь? Ах, в бога, в гроб…

Лицо председателя стареет внезапно. Оно становится жёлтым, морщинистым, угловатым. Он говорит ломко и медленно.

– Да, крещу. Погибаю. Не могу… против бабы. Поп сейчас там, у меня дома… Завтра – с партии вон. С колхозу… с колхозу моего родного – фью. Крещу…

Они молчат – председатель колхоза и Моисей Гликштейн. Они приглядываются друг к другу. Председателю душно. Он распахивает ворот рубахи…

Огоньки бродят в дымных глазах Моисея Гликштейна. Моисей усмехается одними глазами.

– Да, – говорит он, – по случаю дочки я уже знаю. Но ты, Павел, скажи. От каких цоресов ты так расстроен?

– Дочку мою… – прерывисто говорит председатель, – крестят… в моём доме… коммунарскую дочку. Вот так.

Голос председателя пресекается. Он хрипло выдавливает.

– Не могу… Моисей!

Агроном Гликштейн делает удивлённое лицо. Вопросительно взмахивает руками.

– Как? – Восклицает Моисей. – Только и всего! Ну, крестишь, Павел. Что уж тут совсем особенного? А я уж думал…

Председатель недоуменно поморщился. Он подходит к Гликштейну.

– Погоди, Моисей. Ты не дослышал, друг. Кре-щу. Понимаешь? Доч-ку свою кре-щу… У меня поп в доме, Моисей. Бабы, бабы меня заели…

– При чём бабы, Павел? – Гликштейн покачивает указательным пальцем. – Я понял вполне прекрасно. Крестишь? Крести. Какой вред? И даже…

– Погоди… – Председатель колхоза закрывает глаза, потирает рукой лоб. – Кто рехнувшись из нас?

Председатель размахивает руками, объясняет Моисею, как маленькому.

– Кре-щу. Понимаешь? Поп, церковный поп у меня в избе! Бабы…

И тогда Моисей Гликштейн вскакивает. Он щурит глаза. Он бьёт кулаком по столу.

– Довольно! – выкрикивает Моисей Гликштейн. – Это не двадцать девятый год. Перегибаете палку на четыре конца, об счёт церкви. Это есть частное дело. Никаких запрещениев… Религия! Она имеет таки обещающее значение. Эта, как её там… Моральная нравственность! Поп? Что значит поп? Разве духовная полезность…

Моисей Гликштейн оглядывается. Председатель колхоза стоит у стола – сухой, холодный, подтянутый. Военная выправка сквозит в его угловатом теле. Спокойные командирские губы плотно сдвинуты.

– Да! – кричит Моисей Гликштейн. – Вполне таки да! Затравливать религиозность… Это таки левый уклон. Это… Загиб…

Председатель колхоза подходит к столу. Поднимает растянутую ладонь.

– Ложи билет, Моисей Гликштейн, – негромко говорит председатель. – Ложи партийный билет… Агитацию… агитацию здесь не позволю! Я давно приглядываюсь.

Председатель покусывает губы. Косая морщина лежит на его переносице. Серые глаза, большие, холодные, раскрыты наполовину.

– Вот и верь, – сухо говорит председатель, верь вам, белая косточка! В партии пятый год. А нет-нет, а гнилая сердцевинка проглядывает… Духовная польза.

Председатель перестаёт быть спокойным. Кулаки его прыгают по столу.

– Ду-уховная польза!.. Мои пальцы смозолины на монастырской земле. Видал я… По горло навидался… Как эти самые… родные батюшки девок наших. Детей наших!..

Он стоит у окна, председатель колхоза. Голова его легла на ладони.

– Поп… поп сейчас в моём доме! Бабы… бабы…

 

– В твоём доме? – спрашивает Моисей Гликштейн. – Что значит в твоём доме? Выгнать-таки не имеешь права. Что баба? Партизанских действий не разводи. Закон есть!

– А-а? – хрипло выкрикивает председатель, – про партизанов вспомнил...

Он хлопает дверью, сбегает по улице. Улица лежит перед ним свежая, вечерняя улица. Огни зажигаются в окнах. Председатель пересекает улицу.

Моисей Гликштейн подходит к окну. Моисей тоненько усмехается. Аккуратно зачиняет карандаш. Берёт со стола планы развития свинофермы.

 

 

1933 г.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2021 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	ЮMoney:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению февраля 2021 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.