Миниатюра (записки жены снайпера)

Иногда мне хочется влюбиться – заново и без оглядки, так, чтобы в омут с головой. И плевать, что будет завтра, плевать, будет ли у этой страсти завтра вообще или всё закончится как у всех – сегодня. Только бы не чувствовать больше эту разрушающую связь с умершим…

Странный диссонанс – атеист, твердящий о связи с тем, кого больше нет. Мне трудно это понять и вместить, возможно, наука ещё не достигла таких высот, но, думается мне, жизнь после смерти вполне возможна и без вмешательства высшего разума – сознание в виде нервных импульсов может перетечь в иную форму, в иное состояние. Вероятно, оно блуждает по свёрнутым до планковской длины одиннадцати измерениям, оттого я и знаю, что ты здесь, всегда рядом, всегда со мной…

Впрочем, любить мертвеца – всё равно что смотреть в глаза бездне – холодно и страшно. И чем дальше от похорон, тем страшнее – любить уже не того, чьим дыханием была наполнена каждая секунда жизни, а того, кто сгорел дотла в печи крематория, чей пепел покоится на глубине двух метров рядом с могилой той, которая успела стать его венчанной женой. Зая, если бы ты только знал…

Жизни… страшно хочется жизни, и это желание вызывает болезненную ломоту во всех членах. Хочется тепла простого человеческого тела, хочется улыбающихся глаз напротив, хочется сжимать чью-нибудь сильную ладонь и болтать с ним о чепухе – лишь бы только ЖИТЬ! Зая, я хочу ЖИТЬ! Но умею ли? Не разучилась ли? Помнится, психолог в те наши страшные четыре месяца разлуки сказала мне, что я не люблю себя и никогда не любила, оттого у меня такие проблемы с взаимными чувствами. Тебя я в расчёт не беру, две половины не могут не соединиться, какими бы убогими и нелепыми они ни были.

Хочу забыться, начать жизнь с чистого листа, но упрямо понимаю, что совсем не умею быть любимой. Быть любимой тобой – это судьба, это неизбежность; быть любимой другими – это позиция, это поведение, это умение жить и выживать. А я этого не умею. Забери меня к себе – с тобой я по крайней мере могу быть собой до конца, до самого донышка, а тут мне вечно приходится играть в какие-то нелепые игры. Демин, как ты мог оставить меня одну в этом злом мире… Я всего боюсь, я не люблю себя, я не люблю людей, я хочу только шагнуть с подоконника десятого этажа, да только где взять столько храбрости? Демин, и как ты смог тогда?

Бог, бог… какой бог, к чертям собачьим? Где был этот бог, когда ты умирал? Где был этот бог, когда умирала твоя Маша и твои братья? Где этот грёбаный бог сейчас, когда я требую у него смерти, а он только усмехается чёртовыми законами физики, которые и без него отлично просуществуют ещё бездну лет. Я этой бездны не увижу, хватит с меня бездн.

Демин, неужели никто не захочет меня спасти, защитить и отогреть? Неужели никто не увидит в моих глазах страх маленькой пятилетней девочки, родители которой развелись да и вовсе не должны были жениться? Их брак стал ошибкой, выходит, и я ошибка и не более того. Если бы не случилось этой проклятой ошибки, ты был бы сейчас жив.