HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Александр Шишкин

Метаморфозы солнца

Обсудить

Сборник стихотворений


стихотворения из книги “Corpus Animae”

Опубликовано редактором: , 27.11.2007

Оглавление

  1. «А над Стоунхенджем...»
  2. «И так каждый день…»
  3. «Когда это кончится? – он вопрошал…»
  4. «Лето было замучено солнцем…»
  5. «Мы целый день валялись у реки…»
  6. «"А то, что было на бумаге,…»
  7. «На горизонте, как синяя слива…»
  8. «Поздней весны штукатурка…»
  9. «Пока натянуты на леске…»
  10. «...запахов тонких простуда...»
  11. «Оскал селедочных голов…»
  12. «В тебе все сдержанно, как в лютеранском храме…»
  13. «Солнце бьет по морщинам, в глазницы, в ущелья…»
  14. Письмо к NN из Бастилии
  15. «Перекосы измором…»
  16. «Тень...»
  17. «И снег, зарешеченный тенью…»
  18. «И детство…»
  19. «Так волнами песок спрессован…»
  20. «Ершалаим – моя столица…»
  1. «…Что там в термах – все тот же пар?..»
  2. «Мы жизнь свою так и проводим…»


«А над Стоунхенджем...»

А над Стоунхенджем, в который,
как в корону, вросшую в землю,
падает карбункул солнца,
над
Стоунхенджем стоит марево,
которое колеблется от звуков,
звуков, существующих благодаря
разноцветным ящерицам проводов,
звуков, в которых колеблется солнце,
в библейских звуках ужаса,
где рухнули стены короны,
а солнце осталось дрожать без опоры,
осталось на острых зубьях,
в мареве марихуаны,
там
нежный девичий голос
тихо и медленно
говорит под гитару.

* * *

И так каждый день
надувает паруса наших глаз,
держит штурвал ушей,
заполняет трюмы ноздрей,
и мы движемся в собственном корабле,
на собственном корабле,
который плавает в бассейне
на верхней палубе корабля,
привязанного к флотилии,
невидимо бредущей без цели и направления.
И невозможно выиграть эту регату.
Здесь все парусники спутаны
            одной невидимой нитью,
которая не ведет к выходу из лабиринта.
Минотавр не может быть побежден.
Он существует единовременно и вечно
со своим победителем,
победителю некуда увозить свою победу,
он возвращается под черным парусом,
он несет гибель,
гибель спасенным,
и цветы украшают лиру рогов Минотавра,
и цветы вплетены в рукоять бандерильи.
Сын бога выползает окровавленный,
чтобы увидеть солнце,
но тяжесть цветов уже не дает
ему поднять головы.
Он выползает и падает, выползает и падает,
и никто не видит в его огромных глазах
слезы счастья:
он видит в упавших слезах
отраженье плывущего неба.
Все опять повторится сначала…

* * *

Когда это кончится? – он вопрошал.
Электробудильник натужно жужжал.
            На это брюзжанье смотрел без улыбки.
            Потом написал две без смысла открытки
И вышел на улицу. Солнце стояло
Безмозгло и беспричинно. Мерцало,
            Висело в прокуренной мгле.
            В квартире будильник жужжал на столе...
И он закурил и пошел на работу,
Как будто кому-то он должен был что-то..

* * *

Лето было замучено солнцем.
Воздух – волнистый дюраль.
Все, вся Москва за околицу
Чуть не нагишом удирали.

И я сквозь пену пота
Дачников отъезжающих,
В чаду неумолчного рокота
В электричку вжался.

Только в тамбурном дыме, –
Крепче дубовой тары,
Солнце большою рыбой
Воздух жадно глотало.

* * *

Мы целый день валялись у реки,
И солнце целовало наши поцелуи,
У одуванчиков снимая парики,
Мы ими становились, зачастую
Настолько ж беззащитны и наги.

А вдоль реки ходил милиционер.

День выкипал голодным торжеством
И призывал к собранью в магазины, –
Из дыр в карманах выгребая медный лом,
Я покупал и складывал в корзину
Две банки сайры, булку и вино.

На даче ждало нас давно
Оголодавших общество термитов, –
Хозяин дачи молодой:
Историк, переводчик, тихий с виду,
Его жена – вино с водой.

Чтоб дальним яму не копать,
Не будем называть фамилий,
Лишь незабвенный Владик Акопян
Присутствовал как изобилье,
Он центром был словесных эскапад…

* * *

"А то, что было на бумаге, –
Все пыль и ветер,
Пыль и ветер".
Там степь саратовская светит
И гонит ветер пыль в овраги.
Там даль гудит солончаками,
И суслики, вдруг сделав свечку,
Глядят на солнце, не мигая.
И тихий свист, и пыль, и ветер.
И Волга, берега толкая
Ладонями в горячем пепле,
Бежит, как будто бы нагая,
А вслед ей пыль бросает ветер,
Толкает в спину, обгоняет
И хочет ослепить навеки.
И птицы, облепив все ветки,
Кроваво расклевали вишню,
Уже не рвутся в небо, выше
Которого лишь пыль туманит
Озноб полуденного диска,
Который ветром, ветром дышит
Степным, сухим, солончаками…

* * *

На горизонте, как синяя слива,
Перезревала гроза;
Солнце, как маковый бог, палило
И обжигало глаза.

Но разревелась в каждом зрачке,
Смывая с улиц дома;
Город бабочкой бился в сачке
И невольно сходил с ума.

* * *

Поздней весны штукатурка –
Рухнула белизна:
Зелени золото в синих проулках
Бродит без дна.

Долго, насколько докличет голос,
Перетопорщились тополя уши,
Выйдя из улиц, белый и голый,
Храм заблестел перезрелою грушей.

Солнце ломилось и лезло на шторы,
Тень раздавалась как милость.
Но не найдя в колебаньях опоры
Солнце в закате топилось.

* * *

Пока натянуты на леске
Две самодельных занавески,
Все вид у комнаты жилой.
Мы здесь с тобой снимаем "угол"
(Иль комнату). Хотя б такой.
Здесь счастье – от простых обой,
От мебели, чужой и грубой.
Хозяйка – пьяница, но нам
Без разницы, хотя скандалы
Измучили по вечерам.
Кухонных избегаем драм,
Но вижу: ты от них устала.

Я (без иронии) – люблю,
Хоть мне не верят (ваше право),
И чищу комнату, скоблю,
Хоть временную, но свою,
И жарю завтраки исправно.

Московский рыжий таракан
С позором изгнан. Хлорофосом
Уже не пахнет наш диван…
Все вроде катится пока,
Как солнце спелым абрикосом.

Но по ночам (не вдруг) тоска:
Опять жилье искать в морозы,
Где деньги брать для новых трат,
Кто будет третий квартирант,
И от чего ты плачешь в голос?

За стенкою поют часы.
Кусаешь ночь-полночь усы.
И выход ищешь с потолка.

«...запахов тонких простуда...»

]ϑ[ * запахов тонких простуда –
Огромная мертвая тундра,
Где бритвой расписано солнце
На сотни блестящих пропорций.
И в этом пространстве удушья
Мелками размножена мушья
Настойчиво-клейкая боль,
В ней воздух собой перекушен
И снова нарезан резьбой.

______________________________________
* Знак алеаторики. Ставится в таком месте текста,
в котором автор предоставляет читателю возможность самому решить,
нужно ли в этом месте какое-либо слово или выражение или можно обойтись без него.

* * *

Оскал селедочных голов –
Закоченевший торс из соли.
Напиться головною болью
Так, чтоб до мертвого дошло.

Из воздуха проросший горб,
Продутый бесконечной гаммой.
И заливается как Габров
Стучащий по закрылкам гроб.

И что во мне остановить?
На измельченных строках бьется
Замерзшее на солнце солнце,
И вечно сломанный графит.

* * *

В тебе все сдержанно, как в лютеранском храме,
И создано, как вера для служенья,
Там сам себе и грешник ты и пастырь…

Идет, погружена в заботы,
И думает, что все несовместимо,
Хотя, казалось бы…

Под сердцем бьется сердце,
И тень ложится под глазами,
И по утрам уже не спится, –

И не солнце будит.

* * *

Солнце бьет по морщинам, в глазницы, в ущелья,
В тьму, в пещеру, в ущербность,

В обезьяннике мозга по контуру клети
Режет ломкие хлебные доли. ]ϑ[ дети

]ϑ[ смеются взахлеб и до слез,
]ϑ[ по коже мороз,

]ϑ[ не стаявший снег
В синеве моих век.

Письмо к NN из Бастилии

]ϑ[ нет надежды, ]ϑ[ это возможно.
Сердце ]ϑ[ так осторожно,
]ϑ[ его сторожат,
]ϑ[ оно пробивает дорогу,
Методично стучит по слогу
]ϑ[ тебе рассказать]ϑ[

]ϑ[ слепой дорожит ]ϑ[ солнцем,
]ϑ[ он видел в детстве; ]ϑ[ кольца
]ϑ[ железа для двух сердец
(]ϑ[вытачиваешь ночами,
]ϑ[ размер печали
рук, лелеемых ]ϑ[ здесь);

]ϑ[ низложенный жаждет славы,
]ϑ[ в потоках лавы,
Постигая ]ϑ[ месть;
]ϑ[ последним хлебом землистым
]ϑ[ страждущий поделится,
Забывая ]ϑ[ смерть, –

]ϑ[ на грани умалишенья
]ϑ[ вынашиваешь без движенья
(]ϑ[ не прожита),
]ϑ[ присутствует мир]ϑ[ теней,
]ϑ[ на загляденье
]ϑ[ в неведеньи та,

]ϑ[ и голос тонок,
]ϑ[ в ней говорит ребенок
(]ϑ[ я слышу его всегда),
]ϑ[ она постигает время
]ϑ[ несет свое бремя,
]ϑ[ мешает во сне летать,

]ϑ[ мучительно режутся крылья
]ϑ[ любви, что ]ϑ[ всесильна
]ϑ[ в бессилье своем ]ϑ[

* * *

Перекосы измором
чернят запотевшие грани стекла.
Горный кварц набивает карманы сырой тишины,
В сердце раненый зверь по дуге от прямого угла
Совмещается с тенью, ]ϑ[ не успевшей остыть.

Мелодрама не ведает смерти,
]ϑ[ жанра не ведает смерть.
У Кармен не осталось ни вздоха любить.
Навороты издерганы, ]ϑ[ гремящая медь.
]ϑ[ в испарине дышат
худые бока ]ϑ[кобыл.

Не суметь устоять от пустого лица мертвеца:
Грим слоится паштетной слезой.
Разгоняется солнце, мелькая в глазах,
]ϑ[ горит под ногами песок.

«Тень...»

Тень ]ϑ[
Тень ложится ]ϑ[
Тень ложится в ложбинку 
На подушке
Чуть теплой,
Как туман заползает в низину,
Теплый туман,
Теплый свет,
Теплота от твоих лопаток
Терракотовых,
Обожженных солнцем,
Светом его нездешним,
Животворящим
Летом, огнем его,
Солнцем его букетов,
Облучивших тебя и раздевших ]ϑ[

На подушке тень,
В сон погруженная тень,
Тень от огня,
Тень ]ϑ[

Тень между твоих лопаток.

* * *

И снег, зарешеченный тенью,
Лежит под ногами, как средний,
Еще не протоптанный путь,
]ϑ[ так трудно ]ϑ[

А солнце дробит его грани,
И в отблесках есть обаянье
Бессмертного царства зимы,
В котором лишь временны мы.

И мы заступаем в квадрат
Коробки кирпичной двора,
И ходим по первому снегу,
Как он, не способны к побегу.

* * *

И детство!
Солнечные блики –
Головки одуванчиков в траве,
И желтый нос, лопух на голове…
То детство – восковые лики
Подружек бабушки моей…
В грязи по локоть, по колено в беге,
И пруд зеленый – все единый день
Во мне – забытом человеке.

Во мне, в моем ушедшем теле
Осталась память дней моих, –
Съезжая по стволу березы,
С которой я смотрел на солнце:
К нему летели самолеты, –
Я вкровь рассаживаю локоть
И падаю в песок, в котором
Погибли крепости, подобно
Давно погибшим крепостям.., –
И те, и эти – все едино,
Но те уйдут со мною без следа…

* * *

Так волнами песок спрессован,
И так легка моя любимая,
Что след ее невинен. Невесомость
Ее уносит от волны, гонимой
По тем следам, почти неуловимым,
Без устали смываемым под солнцем.

Она же все смеется…

* * *

Ершалаим – моя столица!
Два Гоголя и семь высотных зданий,
У Пушкина в ногах песок корицей
И я, как фонари, с промерзшими глазами.

Мой город опустил глаза в бетон
И спрятал совесть в складку на груди,
Мой город, бог мой, ты не тот!
Не верю правде! Хватит ерундить!

Скорей апрель, скорее солнце в окна!
Увидеть небо, снявши шляпу,
Чтоб сердце наконец-то екнув
Всем голосом, огромным как Шаляпин,
Врывалось в лужи, мчалось через мост,
В седую голову зацеловало Кремль
И пудру выбросив и вылив крем,
Спускало небо – лазуритный остов –
К ломающейся почечной коре,
В закатных окнах оплывало воском,
И в этой расходящейся игре
Земля решалась красками Ороско…

Но сердце сердцем.
Шепот на губах:
Сейчас январь и время мертвой стужи.
Сейчас фонарь, как мудрый патриарх,
Не хочет слушать то, что лезет в уши.

Еще не ночь, но мрак страшнее ночи,
Чем дорожить и чем дышать?
Слежалый снег, как грязные онучи,
И съёжившаяся душа.

Ершалаим – моя столица.
Два Гоголя и семь высотных зданий.
У Пушкина – лишь место для свиданий,
И я не прихожу сюда молиться.
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

https://bettingcafe.ru/bookmakers/
Поддержите «Новую Литературу»!