Поздний дождь

Этот писатель (Юрий Бондарев) прославился неплохими повестями о войне, в которых описал свою молодость. Но потом потянулся за великими, стал писать скучные многословные романы с претензиями на «философскую» глубину и многозначительность, а к старости так и окончательно вжился в роль судьи и учителя жизни. Ничего в этом нет зазорного, предосудительного – русскому человеку, в особенности писателю, это свойственно, и часто как раз этим он вызывает главный интерес. Так и о Юрии Бондареве говорю не в осуждение, а потому, что в его поздних откровениях нахожу на редкость четкое отражение устройства внутреннего мира современного человека.

О своей жизни и работе в советской стране он говорит откровенно, с вызовом даже: «Да, в той стране я был счастлив…», «я был свободен».

Что ж, можно поверить. Человек, полностью сроднившийся с господствующей в обществе системой ценностей, не мыслящий других ценностей, может быть в рамках этой системы и счастливым, и свободным. Свободны коммунисты при коммунизме, свободны фашисты при фашизме; можно и так сказать, что свободны рабы, не мыслящие для себя иного состояния. Крах привычных ценностей для таких людей равнозначен краху всего мира.

Не удивительны выходящие из-под пера такого человека слова: «Я знаю: мир болен неизлечимо. И явные признаки его болезни мучительны для нашего поколения, которое видело этот мир еще здоровым, молодым в своей неиспорченности и красоте».

Ну, мир неизлечимо болен еще со времени грехопадения. А считать его «здоровым, молодым, неиспорченным и красивым» в 30-40-е годы 20-го века, годы разгула большевистского и фашистского насилия, могут только люди породы Ю. Бондарева. Как правило, это люди цельные, с устойчивыми, легко вычисляемыми взглядами и реакциями, несокрушимо и агрессивно уверенные в собственной правоте. Для всего, выходящего за пределы их миропонимания, у них свой набор определений: «недомыслие», «полоумие», «порнография совести», «слабоумие» и еще поизощреннее, поругательнее.

Конечно, самый великий писатель для него – М. Шолохов, так прямо и сказавший о себе и подобных: наши сердца принадлежат партии.

Такие люди есть и должны быть в любом обществе, потому что они обеспечивают его стабильность. С уменьшением их количества и падением авторитета общество расшатывается, что и выпало нам наблюдать. На ближайшие годы, да и на обозримое будущее роль таких стабилизаторов общества переходит к предпринимателям, накопителям, устроителям собственного благополучия, людям, презираемым Ю. Бондаревым, но духовно родственным ему. Для них сегодняшний мир «здоровый, молодой и красивый», как прошедший для Ю. Бондарева, потому что сами создают его и находят в нем простор для реализации своих интересов. Любой из них тоже может сказать о себе: «Я свободен, счастлив» – и будет сам в это верить. Все они несут в себе симптомы «неизлечимой болезни мира», замечая их друг у друга, но только не у себя.

Христианство жестоко. Оно открывает людям глаза на эфемерность свободы и счастья в этом мире. Но христианство и милосердно. Оно открывает путь к истинной свободе и истинному счастью.

Другой такой же советский писатель (Вл. Тендряков) как-то сумел, хватило ума, храбрости, честности выглянуть за предопределенные системой рамки – и растерялся, испугался. Такой вывод записал для себя, тайком, не для прижизненной печати:

«При раскопках библиотеки Ашшурбанапала была найдена глиняная табличка со стихотворением. Автор его неизвестен, у историков он условно называется «Вавилонский Экклезиаст».

Что же плачу я, о боги? Ничему не учатся люди…

Увы, с тех пор и до сего дня».

Конечно, истина из бесспорных. Но все-таки почему «увы»?

Я думаю, что этим свойством человеческой природы подтверждается величайшая уникальность каждой человеческой личности, ее неповторимая ценность перед Богом. Что бы мы представляли из себя, живя опытом предыдущих поколений? Да это и невообразимо. Каждый человек должен сам, лично пройти своим путем и физических, и духовных испытаний. Лишь таким образом приобретенный опыт имеет ценность для души. Нам нужно набивать собственные шишки. Но так и должно быть, чтобы наше пребывание на земле было объяснимым и оправданным.