Прометеевы Гари

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за декабрь 2024:

 

На чтение потребуется 2 часа 45 минут | Цитата | Скачать файл | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Завтрашнего дня, он хотел завтрашнего дня, тогда как всем своим существом он должен бы это завтра отвергнуть.

Альбер Камю. «Рассуждение об абсурде»

 

Утюгов очнулся от какой-то возни, доносившейся со двора даже в закрытое окно. Посмотрел на часы: половина двенадцатого. Открыл окно: чурка-пушка, целившаяся перед тем прямо в Утюгова, была взгромождена на козлы, по одну сторону сидел на стуле Светлан и дёргал за пилу, по другую, широко расставив толстые столбы-ноги, была Ливия. Одной рукой она придерживала чурку, другой тоже дёргала за пилу. Рядом стоял жёелтый торшер, включённый в удлинитель. Было уютно, несмотря на то, что небо было ужё тёмным, как Светлан.

– Лива, давай завтра, – с расстановкой предлагал Светлан.

– Нельзя, – тоже с расстановкой отвечала Ливия. – Завтра жарища будет. А чурки высохнут – замаемся...

Пила раз за разом не звонко и мягко тонула в сырой дуплистой осине. Стул скрипел. Чуркам в куче, казалось, тоже не нравилось завтра, а вот Утюгов ждал именно этого, завтрашнего завтра несколько дней. Он снова лёг на диван, пойти спать был не готов: идя сегодня домой, Утюгов шёл в это завтра, и надо же! Какая-то копеечная брошюришка!.. Пресс, репутация, возмездие, запретная любовь – всё уже нашло своё разрешение в сегодняшнем устранении дисбаланса, его красная нить смоталась в клубок-баланс. Сюжет прожит. И вот статистика измен бросает в медовую бочку будущего каплю дегтя, и завтра уже не безоговорочно желаемо. Утренний триумф будет унылым, необязательным. Утюгову такое завтра не интересно, но чем тогда оно может позвать – так, как манит пчелу запах цветка? Скоро утро. Утюгов не уснёт, пока не разберётся, зачем перешагнёт ночь.

Егор решил поразмышлять не спеша, спокойно, отстранённо. Иван-электрик, конечно, сразу бы ответил, в чём смысл ожидания и наступления завтра. Но это была бы только теория. Даже если он уже наворовал достаточно верёвок, анархизм ему и хоть кому ввести не удастся. Коммунизм тоже наступит невесть когда, невесть когда оптимистически восторжествует Моральный кодекс – и на сегодня, и на завтра, и... «и счастье сластью огромных ягод дозреет...» Утюгов любил эти строки Маяковского... Богу Утюгов тоже не сможет довериться враз и до самоотрешения. В общем, никуда не убежать. Значит, пока его будет донимать, в частности, статистика измен. Её маховик медленно, но уже раскручивается, завтра и вообще будущее зигзагами, но неумолимо наступает, таща с собой сегодняшние нудность и муторность... Статистика! Она не соврёт: уж если что померено, таким и будет! Беда Утюгова состояла в том, что он был любопытный и дотошный: и как муж, и как механик. И для него было делом принципа обязательно найти, зачем завтра должно для Утюгова наступить, чем воодушевить. Это был итоговый дисбаланс в сюжете этих дней, и его нужно устранить.

«Во-первых, – стал искать Егор всякие «за» в пользу завтра, – завтра – это не сегодня. Появится что-то другое, новое. Два раза в одну реку, в один дисбаланс не войдёшь!.. Некоторый смысл ожидания «завтра» в этом есть. Пусть это будет первый фактор...»

Утюгов вернулся к окну: Лива и Светлан отдыхали рядышком на лужайке, сломанный стул валялся возле козел. Вокруг с десяток отпиленных чурбаков. Жёлтый торшер. Над ним жёлтый полумесяц, словно электрический свет прорвался сквозь щель в абажуре в завтра и счастливо сияет там.

«Во-вторых, – продолжил Егор поиски «pro», – ежедневно воцаряющийся баланс глуп и мертвен, но! Разливанная вакханалия дисбалансов, ошибок, дури ещё глупее!.. Тут, видимо, значение имеет только тенденция: Сизиф снова и снова катит камень в гору, не докатывает до вершины – до тотального баланса! – и снова начинает с подножия. Поэтому как без завтра? Не в гроб же... Надо проучить главмеха! А заодно и других начальников. Учить нужно всех постоянно. Они же меня решили научить, назначив в восьмую комиссию! И пусть увидят теперь, что дело-то в этой жизни – ещё и во мне! А если изменит Люба когда-нибудь – придётся, может, развестись... Да что гадать! Важно, что и этот дисбаланс я устраню прилично, справедливо, красиво, и этот тяжёлый баланс в будущем не будет казаться таким тяжёлым... Почему же они мне так нравятся, красивые женщины?! Я должен забыть Лину, но она живёт во мне. Она во мне, потому что ещё не наступило завтра?! Но я должен отвернуться! Деваться некуда: завтра поставится много точек, чтобы начать новые предложения, какими бы они ни были. А потом будут ещё предложения, содержания которых мы сейчас совсем не знаем. Значит, войти в завтра – это твоё движение, необходимость которого вне обсуждения и которое само по себе ценно, независимо от характера обретений. Это будет второй фактор желанности завтра... А что ещё? Ничего, это – всё!»

Егор отошёл от подоконника, вернулся: мысли искали ещё что-то, но даже не говорили, что. Всё равно тоска и скука. Нудятина. Не хватает ещё какого-то разительного фактора – третьего, как ножки в треноге, чтобы абсолютно не тяготиться грядущим днём и будущим вообще, а с интересом, с любопытством, с живым азартом ждать его.

В поисках третьего фактора Утюгов стал прохаживаться по передней. Вернулась Люба, зажгли свет. Часы показывали за полночь. Заговорили, было, о чём-то, но неожиданно зазвонил телефон – как бы уже завтра. Люба заглянула мужу в глаза.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» декабре 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: