Наследник проклятого трона

 

Lənətlənmiş taxtın varisi

 

Heir of the cursed throne

 

 

 

 

В ту же ночь Утруджа увидела необычный сон. Она шла по чудесному зеленому полю и вдруг неожиданно провалилась в сырую и глубокую яму. В тот же миг одежда, бывшая на ней, вдруг куда-то исчезла и девушка оказалась совершенно нагой. Утруджу обуял жуткий страх, и она, крича и моля о помощи, пыталась вылезти оттуда, но всякий раз съезжала обратно на дно. Но тут некто протянул ей сверху руку, и она, ликуя от радости, выбралась на поверхность. И увидела своего спасителя. То был Садж! Он с улыбкой протягивал ей розу. Но стоило Утрудже взять у него этот цветок, как откуда ни возмись, на грозно потемневшем небе появилась черная страшная птица. Она издала резкий, отвратительный клекот, и бутон в руках девушки в тот же миг съежился, побурел и завял. Утруджа ахнула от огорчения и взглянула на Дивдада. И увидела, что он смеется, а его волосы стали огненно-рыжими. Вскрикнув от ужаса, она пробудилась и больше не смогла заснуть, до самого утра терзаясь в недобрых предчувствиях.

– Бисмиллах^[107]! Упаси, Аллах, и отведи от нас напасти! − озабоченно всплеснув руками, воскликнула Закия, когда дочь Ашинаса утром рассказала ей свой сон. – Эх, госпожа, тебе надо было это видение на воду нашептать. Вода повернула бы вспять смысл диковинного сна, и предсказанные им возможные неприятности сошли бы на нет. Но истинно сказано, что на все есть воля Аллаха, а мы лишь покорные рабы его.

Утруджа пожала плечами и с иронией, смешанной с огромной долей грусти, сказала:

– Бояться снов? Ну нет! А если все происходит по воле Аллаха, то пусть он знает, что для меня нет жизни хуже той, что сейчас.

– Астагифируллах! Госпожа моя, не говорите слов, о которых будете потом сожалеть.

– Я сокрушаюсь лишь о том, что пришла в этот мир беспомощной и бесправной женщиной. Мой отец, души во мне не чая, не прислушался к моим мольбам, выдав насильно замуж. Мой возлюбленный испугался небесной кары и отступил, забыв о своих обещаниях. Эти двое любимых мною людей причинили мне неслыханную боль, но горе, горе мне! Ведь я совершила еще больший проступок, нежели они. По моей вине целый род подвергнут гонениям. Из-за меня князь Уструшаны мается в тюрьме вместе с Гасаном! – и Утруджа вновь залилась слезами.

К счастью для себя, она не знала об аресте Дивдада.

Закия в ответ сочувственно всхлипнула и принялась усиленно тереть глаза, делая вид, что тоже всплакнула. На самом деле плутовке было все равно. В душе она осуждала госпожу Утруджу. Получив в мужья сына князя, дочь старого Ашинаса не оценила привалившего ей счастья, и от чрезмерного самодовольства натворила глупостей. Намела выше крыши, а теперь не знает, чем разгрести.

– Молодая ханум, господин Ашинас идет сюда! – торопливо сообщил, вбежав в комнату, пятнадцатилетний мальчишка – евнух по имени Басам.

– Дурень, кто тебе позволил нахальным и дерзким образом врываться в покои госпожи Утруджи? – прошипела Закия.

Юный евнух покраснел.

Закия бросив уничтожающий взгляд на раба, решила проучить этого выскочку в другой подходящий для этого момент. С некоторых пор она возревновала беднягу-евнуха, лишь недавно попавшего во дворец с невольничьего рынка. Ей казалось, что юный кастрат пытается всякими способами войти в доверие к госпоже Утруджа и завоевать ее расположение. С тех самых пор как она вознеслась довольно высоко над всеми остальными слугами, тщеславной девушке нетерпелось показать и испытать силу своей власти.

Она не переставая важничала и задирала нос перед бывшими своими товарками, и не ставила их ни во грош с тех пор, как ее хозяйка переселилась во дворец своего отца хаджиба Ашинаса.

– Мой маленький лимонный цветок! − нежно пробормотал Ашинас, прижимая дочь к своей груди. – Я пришел к тебе с одной важной вестью, − ласково поглаживая Утруджу по голове сказал он через некоторое время спустя.

– Да? Надеюсь, это хорошие новости, − равнодушно ответила дочь.

– Доченька, твой брак с сыном Афшина стал опасным и для тебя и для нашей семьи с той самой минуты, когда пал его отец, – начал обьяснять Ашинас. – Видишь ли, должность главного хаджиба облечена огромной ответственностью и влечет за собой множество условий. Одно из них гласит: хаджиб не имеет права…

– Отец! − вскочив на ноги, крикнула Утруджа. Лицо ее было красно от гнева, а глаза полны слез.

– Что такое, почему ты плачешь? − растерянно спросил Ашинас.

– Почему? Отец, ты еще спрашиваешь почему? Я твое единственное дитя. Но, нет. Я твоя игрушка! Вчера ты пожелал выдать меня замуж, потому что должность хаджиба понуждает искать дружбу с любимцами халифа. А сегодня ты стараешься побыстрее развести свою дочь с бывшим уже любимцем. И ни один раз ты не спросил себя, а чего желает моя единственная дочь?

– Замолчи! − вскипел Ашинас. – Я не хочу слушать твои пустые и никчемные обвинения! Все мои дела и поступки совершались исключительно ради твоего блага, неблагодарная ты девчонка! – хаджиб аж затрясся от злости и обиды. – Ооо, знаю, во всем виноваты твои проклятые книжки! Ты возомнила себя мудрейшей и решила, что имеешь те же права, что и мужчины? Воли захотелось? Об этом пишут в твоих книжках? Значит, пришла пора подрезать тебе крылышки. Эй, слуги! Соберите книги, что находятся в этой комнате и сожгите все до одной. И с завтрашнего утра не выпускайте эту девчонку и за порог ее покой. Каждого, кто ослушается моего приказа, я задушу собственными руками! Но сейчас препроводите вашу госпожу в комнату для молений. Там ее ждет гость.

– Смотри, Закия, что ждет обожаемую дочь, а точнее, игрушку, когда она пытается протестовать! − горько усмехаясь, прошептала Утруджа и обессиленно упала на ложе.