И будет танцевать под люстрой лето

Мечта – писать навзрыд, но тихо

Мечта – нарисовать прощанье
Невзрачной, серой акварелью,
Сыграть мелодию молчанья
Шуршаньем листьев по аллее…

Мечта – писать навзрыд, но тихо,
Так, чтоб никто вдохнуть не смог,
Когда взглянул – и всё затихло,
И горло перекрыл комок.

Надо тихо скользить по паркету

Надо просто, чтоб не на людях,
Надо сразу задёрнуть шторы,
Чтобы жить без лишних прелюдий,
Чтоб не было разговоров.

Надо сразу сделать запасы,
Чтобы вместе наесться впрок,
Надо просто сказать: «Согласен», –
Чтоб никто придраться не смог…

Надо тихо скользить по паркету,
Обитать в приглушённом звуке.
Надо жить по чьим-то запретам,
Чтоб зачахнуть потом от скуки.

Я порвал лист со словом «Надо»,
Чтобы стало действительно просто,
Чтоб на окнах губной помадой
Рисовали огромное солнце,

Чтобы солнце светило наружу
Сквозь прозрачные занавески!
Слово «Надо» – совсем не «Нужно»,
Без него как-то всё яснее!

Мы существуем вместе с той, другой...

Мы существуем вместе с той, другой,
Такой же, как и ты – красивой,
Такой же, как и ты, но не женой,
Не ставшей, как и ты, счастливой.

У вас один и тот же цвет волос,
И одинаковое послевкусье тела,
И одинаковый в глазах вопрос…
И губы, сжатые до цвета мела.

Я не способен полюбить, как вы – меня.
Слились три жизни – мелко, суетливо.
Я не способен дать полцарства за коня.
Любой мой выбор – безальтернативный.

Ты не знакома близко с той, другой,
Знакомство было бы нелепо и фальшиво.
На старте перед каменной стеной
Без победителей забег и перспективы.

Кот спит, и днём к нему приходит мышь

Хозяйка рада – с ней огромный кот,
Весь рыжий, добрый – хвост, усы, лапи́щи.
Не оставляет кот уже который год
Попытки подружиться с робкой мышью.

Кот чувствует её – по лёгким дуновеньям
И по тому, как темнота меняет плотность,
Как чей-то шорох изменяет направленье…
Но мышь пуглива, её козырь – осторожность.

Кот оставлял ей на подстилке место
И представлял себе, как укрывает лапой,
Но каждый раз он видел мыши вместо,
Что на подстилке пусто и видна заплата.

Кот чувствует её – по искоркам-глазам,
По вспышкам отражённого в них света,
Но иногда не верит в это сам,
Быть может, правду говорят, и мыши «нету».

Хозяйка видела метания кота
И пару раз пыталась ставить мышеловку.
Кот разряжал её движением хвоста,
Потом звал мышь – недолго и негромко.

Живёт в квартире кот, и в жизни гладь да тишь.
Хозяйки нет, она куда-то вышла.
Кот спит, и днём к нему приходит мышь
И дёргает за хвост, но кот её не слышит.

Хозяйка рада – у неё счастливый кот,
Весь рыжий, добрый – хвост, усы, лапи́щи.
А кот подряд уже который год,
Проснувшись, смотрит – нет ли рядом мыши…

Я не привык, что никого нет дома

Звезда уселась на плече восхода,
Сойдя с маршрута – Млечного Пути.
Я не привык, что никого нет дома,
И, значит, незачем туда идти.

Изгажено, захватано, избито,
Вскипает содержимое мозгов.
Я оптом все распро́дал на «Авито» –
Нет ни тебя, ни дома, ни долгов.

И облака, похожие на фуры,
Идут потоком – глаз не оторвать.
Вчера мне две раскрашенные дуры
Судьбу по небу предлагали раскатать.

Судьба ушла и отменила мораторий.
И перед вечностью вдруг стали все равны.
Не существует больше территорий,
Куда уходят умирать слоны…

И мой соблазн, окутанный незнаньем,
Привёл на площадь с лужами от слёз,
На площадь, что засыпал Пиросмани
Букетами из невостребованных роз.

Я рвусь к Цейлону через Индостан

Пункт назначения – просторы Шри-Ланка.
Мне не нужны колониальные товары.
Моя мечта из белого песка,
Когда всё можешь и ещё не старый.

Я рвусь к Цейлону через Индостан,
Иду по графику, нигде не отставая.
Я пробиваюсь через Пакистан,
Я в двух шагах от ожидаемого рая.

Я шёл через тропический муссон.
Я миновал весь материк – всё в одиночку.
Передо мной пролив, за ним – Цейлон.
Мечта, которая сбылась, пусть и в рассрочку.

И я готов для нового броска.
Я выдвигаюсь – впереди Мальдивы.
Стоять на месте – это вот тоска,
Когда не старый и ещё есть силы.

Приметы имеют силу

Вдали набухают тучи,
И ветер деревья рвёт.
Как говорят научно,
Идёт атмосферный фронт.

Бокал мой налит до края,
Сервиз украшает стол.
И я, твой приход ускоряя,
Роняю ложку на пол.

Приметы имеют силу –
Пришла в непогоду Ты.
На улице так дождливо,
И ветер срывает зонты

С надеждой кот смотрит в окошко –
Может, к нему кто идёт...
Кот тоже ронял много ложек –
Когда-нибудь повезёт…

И навигатор, взяв машину за загривок

Какой же ливень, надо отстояться.
Салон от мира водопадом отделён
И навигатору так страшно потеряться
В той непогоде, что бушует за стеклом.

И этот бесконечный стылый ливень
Смывает в лужи номера с домов.
Становится весь город обездвижен –
Без улиц и привычных адресов.

И все конечные и стартовые точки,
Привязанные к смытым адресам,
Кричат бегущей по экрану строчкой,
Чтоб распознали их по голосам.

Прогноз погоды получает навигатор.
В нём говорится – скоро дождь пройдёт.
И он про дождь бормочет что-то матом,
Надеясь, что никто не разберёт.

Уйдёт потоп, и миллионы «авариек»
Отключат проблесковые огни.
И навигатор, взяв машину за загривок,
Потащит дальше, этот ливень позабыв.

Элегия

Его щека в чуть видном отпечатке
Губной помады – от случайного кивка:
Он дал ей подержать свои перчатки,
Чтоб завязать два неподвластных ей шнурка.

Забит людьми каток на Патриарших,
Туда не протолкнуться было днём,
А ночью ей кататься с ним не страшно –
На Патриарших пусто. И она при нём…

Для них играет музыка без звука,
И в тишине танцуют вальс вдвоём –
Девчонка, всё ж не ставшая старухой,
И юноша, не ставший стариком…

Ношу давно погибший миг – кусочком янтаря на шее

Мгновения, что собрал в стихи,
Я отпускаю понемножку.
Они наивны и легки,
Как подростковая одёжка.

Удачной рифмой их поймал
И тем продлил им жизни время –
Так муравей, попав в янтарь,
Становится необычайно ценен.

И каждый день их миллиард –
Разрозненных простых мгновений.
В словах, написанных подряд,
Не воссоздать поток их цельный.

В приметы верить я отвык,
Но, как осколок суеверья,
Ношу давно погибший миг –
Кусочком янтаря на шее…

О пустяках

            Ёжик резиновый шёл и насвистывал
            Дырочкой в правом боку.
                        Юнна Мориц

Проснусь и тут же вновь свернусь
В клубок колючий и несмелый,
И в ногу тебе носом ткнусь,
Как будто тоже занят делом.

И ты ногою с кожей тонкой
Меня покатишь, как клубок,
И на руки возьмёшь – пеленкой
Чтоб уколоть тебя не смог.

И я от счастья замираю,
Я рад любому пустяку,
И на коленях засыпаю
Под шёпот дырочки в боку.

Даша ходит с ним под руку

А у Даши – всё в порядке.
И у Димы – всё красиво.
По небесной разнарядке
Предстоит им жить счастливо.

По пути невероятный
Им не встретится туман.
Дима, в целом, адекватный.
Даша – просто ураган.

Даша ходит с ним под руку.
Даша – верная жена.
Просто выглядит, как сука.
Это ж не её вина.

Просто в каждом ресторане,
Где бывали хоть раз в год,
Сомелье уже заранее
Дашин чувствует приход.

Всех событий наступленье
Дима знает наперёд,
Потому в двойном размере
Он оплачивает счёт.

Полетят об пол фужеры,
Не изменится сюжет:
«Слушай, ты, какого х*ра,
Нет вина... не тот букет…»

Сомелье весь во вниманье.
Даша – эксклюзивный гость.
К Даше нету замечаний,
Чтоб опять не взорвалось.

Всё проходит как обычно.
Дашин «Эго» вдруг притих.
Значит, будет всё отлично,
Ведь у них всё на двоих.

На двоих – её неврозы,
Её срывы – тоже их.
Только вот в душе занозы
Дима носит за двоих.

И торчат они под кожей,
Будто иглы у ежа.
Они с Дашей так похожи,
Пара – чудо хороша!

Они шли из ресторана.
Вслед смотрел им сомелье.
Даша в жизни так забавна,
Да и выглядит – вполне…

Он говорил на странном языке

Талант ворвался, головы вскружил,
Сплёл воедино нити разговоров,
И пораженье солнца прекратил,
Отдёрнув несговорчивые шторы.

Произносил на странном языке
Понятные слова иного смысла,
И аплодировали в каждом уголке
Разбросанные им шальные мысли.

Он расплескался вниз по этажам
По разным. И с энергией сверхновых
Себя по каплям в лужицы сгонял,
Рождая изумление прохожих.

Он умирал и вновь рождался наугад
В одной случайно встреченной квартире.
А люди говорили – вот талант,
И раскрывали створки окон шире.

И никуда не уходить

Ах, Оля, нам и жить и жить,
Нам каждый день с утра встречаться
И каждый вечер расставаться,
Чтоб утром снова вместе быть.

Ах, Оля, нам и жить и жить,
И даже в жизни монотонной
Не станем мы с тобой серьёзны,
Чтоб разлюбили говорить…

Всё сможем снова повторить,
Когда почти одновременно
Мы вновь родимся, несомненно,
И будем снова вместе жить.

И будем снова вместе жить,
Читать друг другу вслух страницы,
И обсуждать детали в лицах,
И никогда не уходить…

А к уходам с утра нет ревности

Смесь гормонов и алкоголя,
Официант, чаевые, счёт,
И вино, то, что взято с собою,
Она позже, в такси, допьёт.

На окне отпечаток ладошки
И помадой: «Пока, мне пора».
След в прихожей изящной ножки,
Задержавшейся до утра.

День пройдёт в одинокой трезвости.
Жду я вечер, как ждал и вчера.
А к уходам с утра нету ревности:
Раз пора, значит, правда, – пора…

Хочу читать стихи гостям я с табуретки

А я мечтаю влезть на табуретку
И прочитать свои стихи гостям,
Чтоб наши встречи не были так ре́дки
И не привязывались намертво к календарям.

Я не сейчас, – на будущее нужен.
Готова табуретка – ждёт гостей.
И я бегу в своих стихах по лужам,
Чтоб брызги слов попали на друзей.

Я под ноги всегда стелю газетку
И мебель сохраняю в чистоте.
Хочу читать стихи гостям я с табуретки –
На маленькой, но всё же высоте.

Живой архив недолгого хранения

Кот, как копилка для домашних хроник,
Из разноцветных и не связанных мгновений,
Не нужный ни своим, ни посторонним –
Живой архив недолгого хранения.

Архивы зашифрованны в движениях,
Мурчаньях, положениях хвоста.
Хранилище забытых впечатлений,
Записанных в домашнего кота.

О классификации (шуточное)

Девушки с мозгами XXL
Состоят из неудачных фото,
Списка неотложных, важных дел
И свободны только по субботам.

Девушки размера «просто S»
Состоят из красоты фигуры
И из множества приятных мест,
Вместе называемых фактурой.

Девушки со штампом «идеал»
Состоят из яхт, дворцов и спален.
Про их мир я только лишь читал –
Мир, который, вроде бы, реален.

Сам себе всё время обещаю
Поскорей закончить этот квест.
Девушки, которых я встречаю,
Состоят из уязвимых мест.

Те, что рядом, или ходят мимо –
Состоят из тысячи проблем.
Девушки районного разлива,
Девушки размера просто «эМ»…

Симфония ЖКХ

А тишина взрывается внезапно,
Почти неслышным криком. За стеной
Квартиру заливает поэтапно:
Холодной и горячею водой.

Звучали трубы вальсами Шопена,
Когда кружил водоворотом слив.
Оркестр флейт из полипропилена
Играл, про содержимое забыв.

И создавали звуки из ночного мира
Неведомой симфонии кусочки.
Они втекали в полуспящие квартиры,
Чтоб прозвучать в их каждом уголочке.

Но вскоре перестанут быть слышны
Шлепки шагов по мокрому паркету.
Ну вот и всё, сантехники ушли.
И трубы перестали быть оркестром…

И будет танцевать под люстрой лето

Зимует муха за двойным стеклом.
И снится ей танцующее лето,
Которое кружит под потолком
Под взмахи туго свёрнутой газеты.

Зимой гуляют сквозняки в квартире,
И в ней не держится домашнее тепло.
И только в этом межоконном мире
Тепло, уютно, тихо и светло.

На подоконнике спит плюшевая кошка,
Ворчит на бесконечный снегопад.
Она и муха – жители окошка,
Две стороны междуоконных баррикад.

А летом снова буду я с газетой
Гнать из квартиры вдруг оживших мух.
И будет танцевать под люстрой лето,
Жужжа и отбивая ритмы вслух.

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в июле 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: