HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Записки о языке

Чуть выше облаков, чуть ниже пояса

Обсудить

Статья

 

Отечественной науке лингвистике,

её бесстрашным труженикам,

несущим благо русскому языку и его

прошлому сие разыскание

 

16+

 

Купить в журнале за август-сентябрь 2016 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за август-сентябрь 2016 года

 

На чтение потребуется 3 часа | Цитата | Аннотация | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 2.10.2016
Оглавление

6. Смешные совпадения и не только
7. Ещё случайные совпадения
8. О женщинах лёгких, недоступных

Ещё случайные совпадения


 

 

 

Токарь тыкает себя пальцем во все места по очереди:
– Здесь болит, здесь, здесь болит, везде болит!
Мастер смены:
– У тебя ж, Василий, палец пораненный!

 

 

Ругаться матом можно только на русском. Остальное – не мат, нечто суррогатное. Несмотря на очевидную родственность лексики для всех славянских языков, почему-то именно наш язык оказывается в этом деле наиболее продуктивным. Что и подтверждает ежедневная практика. Не зря же говорят, что если поляк или украинец хочет выругаться по-настоящему, он использует русский мат. Как, впрочем, и болгар, и словак, и даже чеченец. Всем нравится русский мат, все о нём слышали и даже многое о нём знают. Научите итальянца с испанцем поливать по-русски и он, за счет горячего своего темперамента, переплюнет и дядю Васю из третьего автопарка. Правда, иностранец в склонения попадать не будет. Но это уже тонкости, с которыми надо родиться и вырасти, и, желательно, в России. Вот и выходит, что западноевропейские языки вроде и переняли у нас какие-то матерные словечки, но пользоваться ими так и не научились.

 

Вокруг русского мата витают стойкие мифы, призванные оправдать его употребление или, напротив, осудить его как явление невозможное в цивилизованном обществе. При этом не берётся в расчёт ни характер российских людей, ни история употребления матерного слова на Руси. Кто-то может считать, что распространению мата способствовало отсутствие у наших предков должного культурно-нравственного и тому подобного уровня. А кто-то запросто свалит запрет пользования им на церковь, чьё наставничество ещё при царе Горохе I уравняло всякую чадящую из уст мирянина брань с лаем сатаны и Вельзевула, этих братьев-совратителей человеческой души и, что страшнее, плоти. Никто из клира, вероятно, тогда и не задумывался ни о причинах возникновения брани, ни о сокрытых в её недрах живительных наполнениях. Но ведь всякое слово, всякий символ при желании можно сделать плохим, внушив человеку мысль о её вреде или порочности. Так было с некоторыми древними русскими символами и знаниями, которые одному человеку удалось скомпрометировать и вычеркнуть из народной памяти на долгие годы, если не навсегда. Опороченный им знак живого бегущего креста – коловрата – превратился в пресловутую фашистскую свастику, годную теперь разве что к осквернению и побиванию камнями. Так, вероятно, случилось и с древним русским бранным словом, которое мы теперь вынуждены называть похабщиной, непотребной лексикой, матерщиной. Что бы ни говорили специалисты или любители языка, как бы ни пересматривали свои взгляды, но русский мат, похоже, действительно вышел из недр и чресел земли, по которой мы ходим и в которой все окажемся. И нигде вы больше не найдёте столько ругателей и скоромников, сколько лежит в нашей матушке-земле.

 

Сами слова, наполненные живой физиологией, способны были совратить с твёрдого христова пути, и совратить не только простого прихожанина. То ли сам мат становился угрозой здоровью паствы и пастырей, которым тоже не было чуждо ничто человеческое, то ли заключённая в нём внутренняя сила серьёзно конкурировала с силой храма божьего, но запрет мата в отношении паствы церковью до сих пор соблюдается неукоснительно. Иначе трудно понять, к чему было легитимные до того времени слова и выражения обзывать вдруг срамными, стращать люд смертным грехом и наказанием за них, налагать вековечный запрет. Даже и до сих пор, начиная от простого тренера дворовой команды[93] и до президента страны, все мы ощущаем потребность крепко обложить, хотя бы даже себя любимого, собачим лаем, т. е. матом, как его метко окрестило духовенство во времена оные.

 

Оттого и каемся, и замаливаем обронённое по малодушию, чая его грехом тленным, но без которого всё никак. И с этой двойственностью, этой извечной, непонятной чужеродцу вселенской повинностью, милосердной и взыскующей, веками ходим по матушке-земле, вдоволь напитавшейся пороком и святостью, сверх меры, земле, которая родила, в которой и упасть смертью, и восстать из смерти.[94] А запретный плод – сладок, тем более для только-только входящего в общественную жизнь подростка, у которого мат что-то вроде пропуска в круг взрослых, где говорить всё можно, порой даже не выходя из рамок мата: «Ну, chu’li ты? Да ни сhujа’! А chu’li делaть-то будем? Да сhuj с ним! Ни chuja’ себе! Pizde’с полный! Ни chuja’, прорвёмся!» И отсутствие в мате высокого стиля не помеха. Для дяди Васи он и есть высокий.

 

Что любопытно, скабрёзность матерного содержимого, как и сама лексика не только прекрасно сохранились практически во всех языках славянского толка, но, так же, как и в русском, могут нести несколько основных или переносных смыслов. Например, полабское рeizdа[95] (седалище) и болгарские Пизда, Пиздина Вода, Пиздица, Пиздишка ряка – всё это названия расщелины, из которой «бьёт вода», а перекликаются они с древнерусcким и с нашим современным рeizdа. Как и верхнелужицкие jebacny (обманный), jebak (обманщик) и jebanje (обман, мошенничество), при полном тождестве в фонетике и графике, отвечают значению русского слова jebatˊ, из которого в нём и образовались переносные смыслы в форме кидать, дурить, обманывать.

 

Одним из самых мощных в этом отношении языков Западной Европы считается почему-то современный немецкий. И вправду, какое немецкое слово ни возьмёшь из бесстыжего ряда, один сплошной мат. Вот, скажем, нем. Gurke – это огурец и хер. Чем не мат? Если смотреть на него с вожделением – мат чистой воды! И то сказать, с кем с кем, а с немцами-то у нас все же были близкие родственные отношения. Можно даже сказать – немцы это мы и есть, только лет на четыреста тому назад. Правда, и сами-то немцы только к концу 19 в. создали единую нацию, единую Германию с единым же общенемецким языком. Но кто на такие пустяки обращает внимание? Языковеды? Путь становления у немцев был трудный и долгий. Сначала никак не получалось, ждали Бисмарка. Потом ждали другого лидера. Дождались, и вот теперь едят то, что сами и вырастили. Отсюда, вероятно, и тот горький вкус, которым славится русско-немецкий огурец: Gurke – Гурке – Горько. Всё правильно, не станет же немец называть огурец своим собственным прилагательным bitter![96] Для этого есть русское горький. А почему горький? Да потому, что ленивые русские огурцы ленились поливать. Было влом. Оттого они и горькие. Недаром ведь говорят, что немцы – это и есть бывшие русские. Которым надоело ими быть, вот они и пошли на запад, пока в воды океана не упёрлись.

 

И всё-таки немцы «очень ругливый народ»! Что-то там бубнят, бранятся безостановочно, быстро-быстро перебирают слова. Из всех приёмников слышна ругань, но никто её почему-то не запикивает! Слышно только Schwanz..! …Schwanz! Оказалось, что это хвост, в известном контексте претендующий на бранное слово из трёх букв. Немецкий ли это хвост или заимствованный из французского, но хвост он везде узнаваемый. Ну и что, где здесь, собственно, мат? Ну, во-первых, у ругательства Schwanz (немецкий хвост он тоже палочкой и продолговатый), кроме прямой ассоциации с физиологией, есть, оказывается, и другая ассоциация – гуманитарная. Тот, кто не слышал выражения «Гуманитарная катастрофа», теперь об этом узнает, и надолго запомнит. Ведь немецкое Schwanz произносится как шанц. И очень правильно произносится. Ведь никогда точно не знаешь, получится у тебя или нет, но шанс для мужика – это первое дело. Это то, ради чего никогда не стоит ему отказывать.[97] Не случайно фамилия Schwanz (Шанц – так, например, звали немецкого мореплавателя Ивана фон Шанца) до сих пор достаточно широко распространена у немцев. И что же получается, у немцев совсем нет ни одного по-настоящему матерного слова? А Pimmel?

 

Чтобы понять, какие немецкие слова действительно являются матерными, достаточно заглянуть в любой нормативный словарь этого языка. Если русские словари не приводят в качестве нормативной нашу четверку слов на Х. Е. П. Б., значит, и немецкие не должны. Иначе это будет уже не мат, а так, мякина. И смотреть желательно не онлайн-словари, а бумажные, скажем, издания советского периода. Так вот, нем. Pimmel в этих словарях… нет! И ведь немцы действительно им ругаются! Подразумевая под ним наше *уй! Объяснить почему на него наложен запрет, трудно, разве что предположить, что Pimmel – это какое-то устаревшее слово, не охваченное немецкой этимологией, или попросту выдуманное новообразование. Однако мы, пользуясь тем обстоятельством, что эта часть статьи посвящена, в том числе, доброй шутке и весёлому настроению, попробуем дать этому необычному немецкому слову своё (произвольное) толкование.

 

При этом у нас есть две или три причины, почему нем. Pimmel можно считать исходно русским образованием. Первая, и самая смешная – банальное созвучие с русским словом поимел. Да почему бы и нет, ведь в чешском же есть píchat *бать? Есть. А чем хуже немцы, жившие в тесном соседстве со своим восточным братом? Если развивать эту шутливую гипотезу, то стоит признать, что глагол иметь в известном смысле несёт на себе оттенок сексуальности, например, в форме поиметь женщину. Или мужчину, кому как нравится. Нам кажется, что такой эвфемизм (с приставкой по-) мог появиться только в новейшее время! Однако не исключено, что его употребление в указанной стилистике все же было характерно даже для предков далёких 10-11 вв., не уступавших нам ни в поисках словообразований, ни в оценке и употреблении переносных смыслов. И таких стилистических примеров в русской письменной истории предостаточно.

 

Вторая причина, почему Pimmel может являться русским исходником – это отсутствие каких-либо производных от этого слова в самом немецком языке. Нет ни родственников, ни детей, ни родителей. Складывается впечатление, что это слово по праву своего происхождения немцам не принадлежит, но попало к ним откуда-то извне. Чтобы прочувствовать указанный изъян, достаточно вспомнить, что его русский собрат *уй имеет сотни новообразований, и в любых мыслимых формах и оборотах родной речи. Что, собственно, и говорит о его принадлежности к русскому языку. Однако с немецким Pimmel всё иначе.[98]

 

Но есть ещё одна причина не признавать немецкую родословность за Pimmel. И для нас она, несмотря даже на заданный лёгкий тон этой части статьи, является наиболее серьёзной и точной. Шутка шуткой, но давайте вспомним, что многие, курьёзные на первый взгляд, примеры совпадений для русско-иностранных пар при проверке оказываются банальным заимствованием из одного языка в другой. Как представляется, здесь как раз сыграла свою существенную роль наука история, поставив немецких языковедов в неловкое положение. Слово в языке как бы есть, все его употребляют, а понять, откуда оно в немецком, оказывается невозможным. В пользу его русского облика говорит ещё и то, что ничего подобного ни по корню, ни по семантике, нет и в так называемых языкообразующих древних языках, т. е. ни в латинском, ни в греческом. Нет ничего такого и в соседних к немцам английском, французском и итальянском. Как нет его ни в одном из 300 германских наречий.

 

В этой связи хочется напомнить, что для немцев диалектное дробление – это пережиток их недавнего прошлого. Ведь оно и возможно только тогда, когда ещё нет закреплённого письменного языка. Так можно ли тогда считать Германию этаким древним государством хотя бы даже в территориях Баварии и исторической Пруссии? О какой священной германской империи (якобы с 962 по 1806 гг.) может идти речь, если до середины 19 века немцы не имели даже единого национального языка? Если немец не понимал немца даже из соседней деревни? Не приписали ли немцы себе чьи-то славу и величие, называя себя потомками римско-германских рыцарей? А вот русский язык действительно является и всегда являлся общим для всей Руси. И, несмотря на разбросанные по обитаемым местам диалекты и говоры, всегда был единым и однородным. При небольших отличиях на местах язык сохранял за собой узнаваемость на всей огромной территории нашей страны. Возникает вопрос. Что позволяло русскому языку в течение тысячи лет оставаться всеобщим, да ещё и на столь огромной территории? И почему малепусенькая историческая Германия, называющая себя продолжателем дела великого Рима, даже ещё в 19 веке являла собой жалкое раздроблённое существо – и по языку, и территориально?

 

Но ведь то же самое можно сказать и про целый ряд других древних «государств» Западной Европы. Например, почему похоже-скудная судьба была и у блистательной Италии, которую мы соотносим с Древним Римом? К 19 веку от нее не осталось ни древнего языка, ни территории, ни культурных достижений. Или их никогда и не было? Были ли все эти государства хотя бы даже в 15 веке? Или вся эта древность – дутый кукиш? Что-то не то творится в Датском королевстве! Вот и выходит, что и государственность и письменность на Руси были задолго до образования западноевропейских государств. Именно эти факторы и выдают настоящую древность Руси-России. Именно они и объединяли, и поддерживали все культурные завоевания народов, населявших нашу землю. И что любопытно, почти к такому же выводу в 20 веке приходил в своих размышлениях и известный лингвист Федот Филин, однако так и не сумевший перешагнуть мешавший ему исторический и лингвистический догмат о старшинстве языковых культур. Но продолжим тему мата.

 

Скорее всего, глагол jebati/jebti своё «похабное» значение приобрел отнюдь не в общеславянскую эпоху. И наличие его в целом ряде славянских и некоторых неславянских языков говорит лишь о том, что прошлое вновь преподносит нам сюрприз. Ареал расселения славян, как нам это преподносит историческая наука, должен быть скорректирован уже в пользу новых исторических сведений. Он куда значительнее и глубже тех представлений науки, которые сложились на рубеже 17-18 вв. и которые больше никогда не пересматривались. Новые данные говорят об огромных территориях завоеваний славянами не только практически всей обитаемой Европы, но и многих регионов в Азии, Африке, латинской и Северной Америке. Поэтому-то получаемые сегодня необычные (на первый взгляд) результаты языковых исследований, т. е. исследований, которые никак не хотят укладываться в рамки заданных исторических парадигм, должны рассматриваться уже с позиции нового научного взгляда, более принципиального и точного, очищенного от идеологической и конъюнктурной шелухи.

 

Отметим ещё несколько забавных «случайностей по Зализняку»:

У англичан high (хай) – высокий.

Польское hojny (хойнэ) – щедрый.

Испанское hoja (графическое хоя) – клинок.

А второй по величине эстонский остров HIIU-MAA – ВЕЛИКАЯ ЗЕМЛЯ.

 

И ничего удивительного здесь нет. Великость русского *уй видна и предметно ощутима во множестве языков. Вспомним, например, его лексическую разветвлённость в монгольском или шведском. Не могли же народы все между собой договориться, чтобы коренное русское ХУ у всех обозначало по сути одно и то же? Где Швеция и где Монголия? Где Англия и где Корея с Таиландом?

 

Английское ХАЙ напомнило анекдот.

 

Уролог:

– На что жалуетесь?

– У меня сильные боли.

– Где?

– Ой, доктор, это так неприлично, я не могу сказать.

– Ну, вы как-нибудь смягчите.

– Ну, хорошо. Доктор, у меня хюй болит...

 

 

Любопытно, что немецкое слово Schwule (чит. швуле), означающее гей, оказалось банальным русским ШВАЛЬ. Изначально, швалью на Руси назывался портной, вероятно, от шов, шить, швальня, пошивальня. А потом так стали называть мастеровых, лакеев, кучеров и прочий трудовой люд. Швальня – портняжная мастерская. Глубинный, так сказать, смысл понятен без слов. То есть можно и понять, и посочувствовать немцам, с такой любовью относящихся к геям, окрестившие их швалью. Мы не знаем (не проверяли) историю этого слова. Вероятно, что там было что-то другое. Может быть, кто-нибудь из лингвистов подскажет? Сообщить можно, например, на форуме или в личной переписке.

 

Как сардинское (диал.) ebba стало лошадью, мы не знаем.[99] Но догадаться можно. Вот и испанское huevo – совершенно случайно переводится как яйцо. А корень ябло (от русс. ебло) сохранилось в исландском в виде epli – яблоко, в датском æble и в ряде других менее экзотичных языков.

 

В «Словаре русского языка 11–17 вв.» (вып. 14) значится слово ПЕДАГОГОНЬ в значении половой член, то бишь *уй. В то же время, в русском языке издревле существовал его родственник в виде ПЯДЬ (ладонь), ПЯТЬ (число), ПЯТА (стопа) и проч. Комментариев языковедов по этому случаю найти трудно. Вероятно, их нет. Да и слово какое-то нерусское, правда ведь? Напоминает другое похожее слово ПЕДАГОГ.

 

И ведь ПЕДАГОГОНЬ (муж. р., им. п-ж.) не случайно ассоциируется с нерусским педагог, считающимся изначально то ли латинским paedagōgus, то ли греческим ΠΑΙΔΑΓΩΓόΣ. Лингвисты сами точно не знают. Знают только, что греческий с латынью – языки древние, а значит, через них всё и пошло. Тут и метод научный не нужен. И так, мол, понятно. Кстати, не каждый об этом слышал, но даже образцовый словарь Фасмера во многом грешит бездоказательной этимологией. Проверять-то его со стороны некому. Не по Сеньке шапка. А сами лингвисты ругать Фасмера по-хорошему никогда не будут. Так, пожурят для приличия. Ворон ворону глаз не выколет.[100] Так вот, от этих якобы античных языков образовалось впоследствии слово педантпридирчивый, формалист, наставник, а также педиатр, педофил, педолог[101] и т. п. То есть такие слова, в которых первый корень ПЕД относится к детству, а второй, ФИЛ, АТР, ЛОГ, соответственно, к любви, лечению и науке.

 

Понятно, что общественность привыкла к подобного рода толкованиям, и с удовольствием пользуется ими, доверяя в этом авторитету лингвистов. Но это ошибка. И, скорее всего, намеренная. Конечно, сегодня уже невозможно повернуть историю этого слова вспять, но сказать о подлинном его происхождении стоит.

 

Несмотря на то, что слово ПЕДАГОГОНЬ образовалось в результате фонетического заимствования в 14 веке русской формы ПЯТА, ПЯДЬ, (одного из древнейших обиходных слов в русском языке), и каким-то образом вернулось на Русь, оно в таком виде у нас не прижилось. Но, возможно, это курьёз. Когда столь экзотическое «иностранное» слово попадает в столь узкое и неожиданное семантическое поле другого языка, это может быть, например, единичным случаем проявления чьей-либо дерзкой изобретательности, шуткой, обычной пробой речи. Этим-то ПЕДАГОГОНЬ и смешна. С другой стороны, нас ведь не удивляет, что в русском есть другое слово с таким же корнем ПЕДАГОГ? Не удивляет. Но ПЕДАГОГОНЬ на Руси не прижился. Кто-то из предков где-нибудь в Суздале, да хотя бы и сам Иван Грозный, решил вдруг в шутку назвать уд словом ПЕДАГОГОНЬ. А за основу взял иностранное ПЕДАГОГ. Который, кстати, что делает? Правильно, учит, наставляет. Вот и уд, по мнению того же русского царя-шутника, должен наставлять, воспитывать. Недаром ведь греческое ΠΑΙΔΑΓΩΓόΣ – это воспитатель! А звучит-то как – ПЕДАГОГОНЬ! Никто и не подумает, что половой член, без словаря-то. Так наставит, так навоспитает, что быстренько ученым станешь!

 

Записки о языке. Чуть выше облаков, чуть ниже пояса (статья)[102]

 

Вот и получается, даже зная, что основой этого слова была русс. ПЯТА, мы легко догадываемся, что само ПЕДАГОГОНЬ попало в русский откуда-то из Европы. Но попало, стало быть, как обратное заимствование. И ничего странного в этом явлении нет. По нашим подсчётам, до 4000 русских, притом, базовых словообразующих корней «попало» в своё время в западноевропейские языки, чтобы потом, под тем или иным видом вернуться обратно к нам, т. е. на родину. Множество примеров такого культурного возвращения мы приводили в наших работах. Например, среди таковых есть русские приставочные слова, которые в латинском, греческом, английском и проч. языках стали почему-то бесприставочными и прекрасно в них прижились под видом собственных и даже античных!

 

Понятно, что русская этимология обходит такие слова стороной, как чёрт ладана. Ведь объяснять факт их существования в недрах более старых европейских языков иначе как заимствованием из русского нельзя – традиция не даёт. А по-другому нормально объяснить просто не получится. Некоторые по наивности попробовали, но такого наколбасили, что хоть воду сливай. А когда поняли это – смылись. И больше на эту тему не разговаривают. На какую угодно, но только не на эту. Не бывает же так, чтобы какое-нибудь, скажем, латинское слово, попав (пусть и опосредованно) на русскую почву и прижившись там, как родное, на поверку бы оказалось вдруг двусоставным – приставка плюс корень. Не такие же уж кретины наши языковеды, чтобы не понимать, какая опасность может стоять даже только за попыткой публично толковать подобные словообразования. Поэтому и была для таких непредвиденных случаев выбрана проверенная научная практика – голову в песок. То есть, тактика умолчания. Так вот, разбираемое нами слово ПЕДАГОГОНЬ, скорее всего, тоже из того же ряда – обратных заимствований. Но давайте по порядку.

 

Основа иностранных слов с корневым ПЕД упрятана вовсе не в античных языках, отстающих от русского якобы на 1500 лет, а в простых русских словах, притом, действительно очень древних: ПЯТЬ, ПЯТА, ПЯДЬ, ПЯТИТЬСЯ, ЗАПЯСТЬЕ и т. п. Посмотрим повнимательней, что они собой представляют. Начнем перечисление с русских вариантов, и, как говорится, следите за руками:

 

ПЯТЬ (число),[103]

ПЯТКА (выпуклая часть тела на задней стороне ступни), ПЯТА (нога, основание чего-либо), ПЯДЬ, ПЯДЕНЬ (кисть руки), ПЯТЕРНЯ (по пять пальцев на руке и ноге, ладонь с пятью пальцами)

ПЯДЕНИЦА (род гусеницы)

ПУД (Старо-русская мера веса – 16,38 кг.)

ПЕДАЛЬ (от пята, которая давит)

ПУТЬ, ПУТИН (фамилия), ПУТАТЬ, ПУТАНИЦА, АМПУТАЦИЯ

ПЕДАНТ (итал. реdante, первонач. – учитель, педагог)

ПЕНТАГОН (=пятиугольник)

ПЕНЯ, ПЕНЯТЬ (вменять, от русс. пинок), ПЕНСИЯ (см. этим. Словарь, А. Г. Преображенского)

БОТЫ (сибирская обувь, бахилы, сапог чулком, замена букв П-Б)

БОТАТЬ (уст. качать ногами, стучать ногами в широких сапогах)

БОТЫ (от русского пята, путь)

ΕΜΠΟΔΙΖΩ (мешать, препятствовать) – нет пути

 

Лингвисты нагородили огород, придумав, что основа ПЕД родилась в недрах греч. pais (paidos) – дитя. Зачем нужны ухищрения, когда есть прямые слова из того же латинского:

 

лат. PEDE – пешком, PES, PEDIS – нога, ступня, копыто, подошва, стопа,

лат. ΡΕΝΤΑ (начальная частица латинских слов),

лат. PEDESTAL (пьедестал, педе+стал, стоять, т. е. пята+стоит),

лат. PATTE – лапа, дать в лапы,

лат. PEDIS (двуногий, со связанными ногами), PENDO – вешаю ,

лат. IM-PEDIO (опутывать, обматывать, запутывать, препятствовать),

лат. INEPTIAE (путаница, блажь),

лат. IMPEDITUS (непроходимый, трудный, замена Н-М) – не пята, не путь.

 

И много родственников в других языках:

нем. FÜNF (пять, замена П-Ф и Т-Ф), FUSS – нога, ступня, лапа (замена П-F и Т-S), SPEDITEUR – экспедитор, ВОТTЕ – (сапог) и проч.

 

англ. FIVE (пять, П-Ф и Т-V), FOOT – нога, стопа, PEDICLE – цветоножка, BIPED, BIPEDAL (двуногий), IMPEDE (мешать, препятствовать, быть помехой, задерживать) и проч.

 

франц. PIED – нога, стопа, PIETINEMENT – топот, A DEUX PIEDS, BIPEDE (двуногий) и проч.

 

исп. PIE – нога, ВОТА – (ботинок, сапог) и проч.

 

швед. FOT – нога и проч.

 

итал. PIEDE – нога (ступня) и проч.

 

древнегреческие: греч. ΠΕΝΤΕ (пять), ПИТАМИ (пядь), ΠΑΤΩ – ступать ногой, топать, ΠΟΔΙ – нога, лапа, ΠΑΤΩΜΑ – пол, ПИДО – прыгать, скакать, ПЕДИАДА – равнина, ΑΒΑΤΟΖ – непроходимый (замена П-B), ПЕДИЛО – сандалии, босоножки, ПИДАЛИО – руль, ΠΕΖΙΚΟ – пехота, ΠΕΖΟΣ – пеший, ΠΕΖΟΠΟΡΙΑ – ходьба, ПЕЗОДРОМИО – тротуар, ΠΟΔΑΡΙ – ножка стола, ΠΡΟΠΟΔΕΣ – подножие горы ΚΑΤΑΠΟΔΙ – вдогонку, ΠΕΡΙΠΑΤΟΣ – гулянье, ΥΠΟΔΗΜΑΤΑ – обувь, ΑΠΟΤΥΠΩΜΑ – след (отпечаток), греч. ΜΠΟΤΑ (сапог, читается БОТА), ΒΑΘΡΟ (чит. БАТРО) – пьедестал, основание (П-Б), ΣΚΑΛΟΠΑΤΙ (ступенька), ΕΜΠΟΔΙΟ (препятствие, барьер, помеха) и проч.

 

Везде вылезает русс. ПЯДЬ, ПЯТА. Не будут же лингвисты заявлять, что обиходное старорусское ПЯДЬ не принадлежит сугубо русскому происхождению? То есть мы имеем в виду, что слова ПЯДЬ, ПЯТЬ и ПЯТЕРНЯ дали всё многообразие слов и смыслов, которые мы перечислили, и без всяких там индоевропейцев.

 

Надеемся, в этом обширном списке можно легко увидеть полисемантическую связь вокруг таких понятий, как: ПЯТА, ПЯТЬ, ПУТЬ, ПЕШИЙ, ПЕНЯ и мн. др. Поэтому-то не стоит особенно удивляться, что в русском языке 16 века затесался какой-то там ПЕДАГОГОНЬ.

 

 

 



 

[93] Говорят, наши гандболистки без крепкого словца от Евгения Трефилова не способны выиграть даже у сборной Гренландии. Но когда побеждают и становятся олимпийскими чемпионками, почему-то никак не могут вспомнить ни одного хамского слова своего тренера.

 

[94] Добрый пример показал В. Путин: «Есть такой грех. Отмолим».

 

[95] Полабский – вымерший западнославянский язык потомков племени древлян, распространённый на левом берегу реки Эльбы.

 

[96] Битте(р) – горький.

 

[97]Шанс (фр. chance) – условие, которое может обеспечить успех, удачу, вероятная возможность.

 

[98] Старые немецко-русские разговорники фиксируют русское chuj именно как разговорно-матерное образование. Возможно, что это и есть самые первые фиксации русского образования в немецком языке.

 

[100] Ошибки Фасмера можно публиковать в специальной теме «Ляпы ЭСРЯ Фасмера».

 

[101] Педология (историческое) – направление в педагогике, ставившее своей целью объединить подходы различных наук (медицины, биологии, психологии и пр.) к методике развития ребёнка. Считается производным от греч. pais (paidos) – дитя.

 

[102] Афедрон – от греч. ἀΦΕΔΡΏΝ – отхожее место.

 

[103] А. Г. Преображенский (отдадим ему должное) справедливо связал между собой такие понятия, как ПЯТЬ, ПЯДЬ, расПЯТЬ, заПЯТая, ПЯЛить, ПЕНять, ПИНять и т. п., однако оставил без внимания две других важных родственных веточки, одну субсемантическую к корневому ПУТ (путь, путаница, боты и т. д.), другую – собственно к иностранным, зависимым от русского корня, словобразованиям, охватывающим все возможные семантические поля от русского ПЯТЬ, многие из которых мы перечисляем, типа ΡΕΝΤΑ (число пять), PEDE (пята, пешить), STIPATUS (путь, направление, движение) т. д.

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август-сентябрь 2016 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению августа-сентября 2016 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

6. Смешные совпадения и не только
7. Ещё случайные совпадения
8. О женщинах лёгких, недоступных
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!