Праздника беспредельность

* * *

В доме пусто. Выцвели обои.
По углам коробки с барахлом.
На стене портрет малышки Хлои.
Гулкое ненастье за окном.

Мы в каком-то чуждом измеренье –
Дачных будней кончилась пора,
И уже совсем иное время
Быт наш исковеркало с утра.

Город ждёт, злорадствуя от скуки;
Надо ехать, чтобы в нём опять
Предстоящей осени разруху
И зимы блокаду коротать…

* * *

В этот вечер жизнь кроится
Из обид и кривотолков.
Замолчали половицы.
Замерли часы на полке.

Выцвел двор, кругом ненастье,
Ветер, тучи, мерзкий дождик.
Или явь моя отчасти
Стала на твою похожа?

Порознь все. Дел суматоха
Увлечёт вдруг незаметно,
И аукнется эпоха
В вечность канувшего лета.

Но и там, в глуши забвенья,
Небылицы лишь и скука,
Ты да я – две хрупких тени,
Счастью глупому порука…

Сон

Для Марии всё условно…
Где-то рядом наяву
В изможденье ловит кровля
Падающую листву.

Ночь отступит, тихий праздник
Дом наполнит чехардой
Дел, как мир однообразной,
Незатейливой, простой.

И опять уборка, варка
Да, меж прочей беготни,
Глупые звонки-ремарки
Требовательной родни.

Вечеринки суматохой
Круг дневной замкнётся, вновь
Будет ворошить по крохам
Дрязги прелые свекровь.

Будут гости до икоты
Рассуждать, что жизнь есть вздор,
Что спасают нас заботы
Лишь до некоторых пор…

* * *

Город соткан из баек и сплетен,
Возмужал на базарной молве,
Он за домыслы наши в ответе,
Он ревнив и погряз в кумовстве.

И рассыпчатый гул новостроек
Бередит мрачных улиц тоску.
Что им вера и счастье простое –
Бред и вздор во хмелю, на боку!

Полосатые флаги на башнях
Обозначили неба края,
Под которым и грустно, и страшно
Жить и видеть, как стынет земля…

* * *

Будучи героем Плевны,
Ликом хмур, с надменным взором,
Ехал барин по деревне
В чине гвардии майора.

Всё ему казалось диким –
Местный быт, уклад, порядки;
Нет, к такому не привыкнуть –
Где уж здесь вино да б**дки!

Обустроить бы сей угол, –
Грезил он, – но жалко денег,
И к тому же у супруги
Именины в понедельник.

Цепь нелепостей порочных –
Вновь цветы, питьё да бабы;
И трясётся, между прочим,
Жизнь хмельная по ухабам…

Праздник

В ход пойдут и вино, и духи,
Фрукты, брошки, цветы и открытки,
Тосты, игры, конфеты, стихи
От поклонников, кои в избытке.
Всё, как прежде, разброд, маята.
Веры нет ни единому слову.
Но за дверью легла темнота –
Оправдание мира иного,
Где у каждого есть адресат,
Дом назначен в канун юбилея,
И на фоне заката шумят
Вечно юной листвою аллеи…

* * *

Детским пальчиком на стекле
Вновь рисуются города –
Те, что спят глубоко в земле,
А над ними шумит страда,
И уносятся в закрома
Благодатных трудов плоды,
Разбегаются вширь дома,
И теряют листву сады.

Время стынет, гудят ветра.
Несуразностей оборот
Нам легко постигать с утра
В круге жалости и забот.
Ну, так пусть же хоть на окне,
Среди яви иной примет,
Обозначится в тишине
Робкий жизни забытой свет…

* * *

В конечном счёте, мы переживём
Маразм, что обозначился кругом,
И эту власть, как чумную заразу –
Размеренно, с утратами, не сразу.

Бог милостив. Уносятся года.
Бурьян одолевают города.
А в сердце, при ближайшем рассмотренье,
Лишь вера остаётся да терпенье…

* * *

Иуда честен пред собой –
Теперь оправдываться глупо:
Всё было грёзою чужой,
Но вот есть сад, осёл, халупа
И лодка… Он давно один.
И в этом благо, между прочим.
Ему вдруг надоел экстрим
И прошлого сюжет лубочный.
Как тянет вдаль по вечерам
Глядеть и думать – жизнью мнимой
Явь переполнена, и нам
Останется в ней только имя…

* * *

К сентябрю очнутся георгины.
Распахнёт ворота школьный двор.
Цедят пиво хмурые мужчины,
О былом перебирают вздор;
О царях – калеках и убогих, –
Недалёких, в целом, упырей,
Тех, что извели народ и бога,
Жизнь заставив чувствовать полней.

Им и нынче прежние забавы
По душе – рассудку вопреки,
Хочется всё так же денег, славы
И любви до гробовой доски;
И талдычить захмелевшей Музе –
Ведь непросто, вдруг забыв покой,
Рвать, грести, мытарить, жрать от пуза
И чуметь от скорби мировой…

* * *

Всё те же сны, всё те же перспективы –
Нам тридцать, мы удачливы как боги;
Кругом возня, шумят корпоративы,
Никто ещё не слышал про налоги.

Но в каждой точке зреющего смысла
Явь обретает вес и постоянство –
Наш хрупкий быт легко разъят на числа,
А жизнь меняет вектор и убранство.

И нет уже в привычном виде счастья
И нежности взаимной, безграничен
Покой лишь; и выходит, что напрасно
Порою разглагольствовать о личном…

* * *

Вот и стал ты знаменитым,
Всем известным человеком;
И глядишь на мир окрестный –
Скажем прямо, – свысока.
От избытка грубой лести
Нервно дёргается веко,
И дрожит порой, немея
От автографов рука.

Что теперь? – очарованье
Жизни праздной обозначив,
Не завидовать, не спорить,
Не жалеть, не ревновать;
Плыть тихонько по теченью
Или где-нибудь на даче
Приохотиться к рыбалке
И от скуки изнывать…

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в мае 2024 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: