Аркадий Макаров
ПовестьОпубликовано редактором: Андрей Ларин, 28.07.2013Оглавление 20. Часть 20 21. Часть 21 22. Часть 22 Часть 21
А вот и дом лесника! Кордон – по официальным документам, не какая-нибудь частная лавочка! Лесничество! Природная кладовая России! За длинным дощатым столом с пушистой рыжей кошкой на руках сидела Маргарита. Взгляд её блуждал, как мне показалось, где-то на дне океана, а убаюканная кошка находилась в мирной кошачьей дрёме, поэтому ни молодая хозяйка, ни кошка не обратили на меня никакого внимания, когда я остановился в двух шагах, раздумывая – или гаркнуть что-нибудь несуразное, или притаиться и смотреть дальше, что будет. Но тут под ногой хрустнула сухая ветка, и кошка, пружинисто вскочив с колен, очумело кинулась в дом, а Маргарита, медленно повернув ко мне голову, строго погрозила своим узким, как школьная указка, пальчиком: – Нехорошо за нами, девочками, подсматривать! Я тебя видела ещё там, на дороге. Идёшь, пылишь. Думала встретить, да много чести будет! Садись, чего уставился! Я, не ожидая такого грубого приёма, молча повернулся в сторону рукомойника, который был прибит к молодой сосёнке возле нашего сарая, где мы обитали. Скинув рубаху, я с наслаждением подсунулся под это, изобретённое в незапамятные времена устройство, и осторожно, чтобы сразу не выхлестать воду, приподнял круглую бронзовую шляпку соска. Но кроме сухого звона и скрежета стержня о железо из рукомойника ничего не пролилось. Сухо. Во мне медленно стала закипать злость неизвестно на кого. А, плевать, обойдусь и так! И стал снова натягивать рубаху.
Не успел я просунуть голову в проём воротника, как холодная лавина воды толкнула меня в спину так, что я чуть не упал носом в таз, стоящий под умывальником. Я, ошарашенный, тараща глаза, оглянулся. Маргарита стояла, отбросив ведро и уперев руки в бока – точь-в-точь, как наша соседка тётка Груня, когда ругает всеми непотребными словами своего блудливого муженька Алёшу, все в селе звали его Алёшей за простоту нрава и весёлость. – Где тебя носило? Вчера пошла на вырубку с крёстной, а твой и след простыл! По девочкам в соседнюю деревню ходил? Нехороший мальчишка! Она стояла, по-бабьи расставив ноги и гневно тряся своими прелестными кудряшками. Ну, точь-в-точь наша бондарская тётка Груня. То ли она играла заученную роль, то ли входила в новый образ сельской простоволосой бабы, но от её голоса и всего внешнего вида исходила такая власть домовитой женщины, что я, не зная почему, стал робко оправдываться. – Ладно, проехали! Оправдываться будешь у прокурора! – и она расхохоталась так звонко и заразительно, что я не удержался и, смахнув бесчисленную воду, тоже стал хохотать, великодушно прощёный властительницей и отпущенный на полную волю. Все обиды враз улетели в сторону, осталась только она, красивая московская девушка, за спиной которой стоял притихших зелёный лес, перебрасывая с листа на лист светлые золотые червонцы закатного солнца.
Маргарита сбегала в дом, и на столе вместе с замысловатым розовым графинчиком появились всевозможные закуски: косицы зелёного лука, отварная молодая картошка, огурчики пупырчатые, маленькие – в мизинец, сало с розоватой прослойкой солонины, тарелка маринованных в чесноке сыроежек. Под пьяную настойку хороши были особенно эти сыроежки, если вы не пробовали, то советую – удовольствие неописуемое. Моя молодая хозяйка разлила в маленькие рюмочки ягодную настойку, приподнялась над столом, картинно подняла руку с рюмкой и произнесла: – Попала девочка в лес и заблудилась. Вдруг увидела перед собой лешего. «Какой ты некрасивый!» – сказала она. «Я такой – какой есть! Выпей моей настойки!» Выпила девочка, и перед ней оказался красавец Аполлон. Я пью за то, чтобы в каждом лешем жил Аполлон! – Маргарита поднесла к губам рюмочку, сладко поцеловала её, да так, что у меня отнялись руки, и я опустил их на стол. – Поддержи тост, мальчишка! – строго сказала она, опорожнив рюмку. – Ин вино веритас! – хрипло произнёс я давно заученную к предполагаемым мужским попойкам фразу. Потом, осмелев, тоже приподнялся над столом: – «Кто много пьёт, тот хорошо думает. А кто хорошо думает, тот не делает зла», – похвалился я знаниями древних застолий. Всю прошедшую зиму я вчитывался в античных авторов, пробуя понять, за что их так любит наша историчка Вера Ивановна. – Да ты, я вижу, поэт! Скажи ещё что-нибудь! – «Не жизни жаль с томительным дыханьем. Что жизнь и смерть? А жаль того огня, что просиял над целым мирозданьем и в ночь идёт, и плачет, уходя…» – Ну, ты рюмку-то выпей, Фет бондарский! – Что рюмка? – Я слизнул стеклянную малышку в один момент. Во рту почувствовался лёгкий вкус перестоявшей вишни. – Я таких рюмок десяток выпью! Какую песню испортила! Фет! Я и сам знаю, что это Фет! Но ты хотя бы притворилась, что это моё! – Твоё, твоё! – Маргарита налила полный стакан вина и поставила передо мной. – Пей! – А тётка Марья ругаться не будет? – Не будет. Она на всю ночь к подруге ушла, – потом заговорщически обронила в сторону: – Или к другу… Давай напьёмся! – Давай!
Маргарита отставила в сторону рюмки и наполнила вином свой гранёный стакан, из которых пьют бондарские мужики: – Чтобы стол ломился от закусок, а кровать – от любви! – моя «собутыльница» поднесла к губам стакан и лихо, как делают пьяницы, запрокинув голову, выпила содержимое в один приём. Я с удовольствием повторил её жест и тоже выпил стакан сразу. Теперь вино показалось слишком сладким и слегка отдавало спиртовым запахом. Так обычно отдаёт в кадке перестоявшийся квас. – Ты ешь, ешь! – видя, как я орудую вилкой, подбодрила она. – Ем, ем! – в тон ей ответил я, глотая со стола без разбора закуску. То ли от её добродушной заботы, то ли от выпитого вина мне сделалось хорошо и просторно. Хотелось любить весь мир. Я приподнялся над столом и загадочно показывая широким жестом на молодую берёзку, в тени которой стоял наш стол, продекламировал, как мне тогда казалось, с чувством и намёком на мою сердечную тайну: «…Но всё пройдёт, как этот жар в груди! Берёзка милая, постой, не уходи!» – А вот Есенина перепевать не стоит. Ты своё-то что-нибудь скажи! Во мне пенилось и клокотало такое море чувств, что все слова нашего русского языка, употреби их все сразу, ну никак не могли выразить того, что было в моих желаниях. Я, глупо улыбаясь и мыча, полез целоваться, за что получил от Маргариты короткую, совсем не больную, но, как мне тогда показалось, обидную пощёчину. – Ладно! – сказал я, наливая себе стакан. – Всё! Я с тобой не дружу! Потом ещё я говорил сбивчиво всякую несуразицу… И вдруг сразу остался почему-то совсем один. В небе стояли невыразимо ясные и такие близкие звёзды, что казалось, я уже переселился туда, к ним, к этим звёздам, в самую их гущу. От леса тянуло холодом и близким утром. Ёжась от обуявшего меня озноба, я, ещё плохо соображая, что со мной, полез по скрипучей лестнице на чердак. Соломенный запах лета и ещё не истаявшее за ночь тепло по-матерински уложили меня на постель, и я провалился в сон.
Оглавление 20. Часть 20 21. Часть 21 22. Часть 22 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|