Рассказ неофита

 

Купить в журнале за март 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Не прошло и месяца после публикации моего рассказа-фантазии, как я опять разочаровался в своих творческих способностях: мне всё ещё не удавалось претворить своё ощущение жизни в соответствующие литературные сюжеты. Я продолжал мучиться невысказанностью, может быть и оттого, что моя фантазия безудержно порождала бесполезные мечты, как бы саботируя поставленную перед ней реальную творческую задачу. Постоянная бесплодная борьба утомляла меня, будущее вселяло в меня страх. Мне требовалось совершить внешнее действие, почувствовать, что во мне ещё есть силы, преобразующие неподатливость реальности. Взяв отпуск, я поехал на остров Крит, самый южный в Европе, с именем которого связывались недоступные мечты детства.

 

Крит сочетал в себе внешнюю пустынность и пышность мифологического подтекста. Безыскусственное летнее небо, обглоданные временем горы и редкие зелёные долины. Дома, вросшие в камень, и кусты растительности вокруг домов, как щиты от сухости и меланхолии. На небольшом участке между домами и этой зеленью располагалась та цветущая жизнь, которая в воображении превращала остров в подобие райского сада. И, конечно же, море, по-настоящему голубое.

 

В первый раз я заметил её, когда она выходила вечером из тихого моря. Она не соответствовала моему купеческому вкусу, но её телодвижения излучали благородство и немного неловкую элегантность европейских женщин. Проходя мимо меня, она улыбнулась мне, и я отметил про себя, что она была довольно красива.

Я не имел по отношению к ней никаких амбиций и даже боялся ощутить в себе какую-нибудь симпатию к ней. Мне хотелось избегнуть очередной глупой и несчастливой влюблённости, так как знал, что моя любовь не увенчалась бы успехом. Она принадлежала к другой категории людей – она подавляла меня своей внешностью, да и её одежда, и манера её поведения свидетельствовали о высшем разряде, которому я никоим образом не соответствовал. И всё же я опять не смог удержаться в тисках равнодушия, когда обратил внимание на то, что за ней пытались ухаживать некоторые мужчины и что она с улыбкой общалась с ними. Мне это было неприятно, несмотря на понимание мной всей эгоистичности и просто глупости такого чувства. Опять я оказался у грани, за которой могло случиться всё что угодно. Я по-настоящему испугался своей идиотичной влюбчивости и решил больше не обращать внимания на эту женщину. Как ни странно, это мне даже удалось.

 

Однажды она обратилась ко мне с каким-то вопросом и между нами завязался разговор. Она оказалась искусствоведом, специалистом по современному искусству. Я изложил ей свои соображения насчёт греческой культуры, а в конце разговора затронул свою излюбленную тему о смысле любви. Я сам не понял, как мог так увлечься, говоря с незнакомым человеком, к тому же с европейской женщиной, на такую тему – пора было бы бросить эти русские привычки философствовать о родстве душ, ищущих любви. Но эта, лучше меня говорящая по-немецки итальянка из Венеции, серьёзно внимала моим словам, не отводя от меня своего взгляда. «Боже мой, а вдруг она принимает меня за сумасшедшего», – мелькнуло во мне, когда я успешно довёл свои рассуждения до конца, ожидая её реакции. К счастью, она непринуждённо молчала.

 

Патриция сама предложила мне поездить на автомобиле по западной части острова, чтобы посмотреть достопримечательности и ознакомиться с природой. Во время этих прогулок выяснилось, что она уже ранее, во время своих предыдущих посещений, объездила весь остров и знала его, как свои пять пальцев. Значит, совершая вместе с мной прогулки, она старалась так ради меня. Мне хотелось так думать, да и вообще наши отношения складывались хорошо. Но я не мог поверить в своё счастье: я привык к действительности, состоящей из страданий, и любое отклонение от этих страданий в область надежды было для меня, как оставление почвы реальности под собою, как самообольщение. И вот теперь, впервые за много-много лет, я чуял слегка заметное движение ветерка изменений. Но нет, я не доверял ему. Такая женщина, как эта неправдоподобная венецианка, не могла не обладать тайной, противоборствовавшей моим желаниям.

Во мне всплывали старые картины советского разврата с его хроническим адюльтером и пьяными полуизнасилованиями. Должен же у Патриции быть какой-либо интимный друг, или она предпочитает просто кратковременные связи? Я, который жаждал встреч с женщинами «без предрассудков», с омерзением думал о её бывших и даже будущих любовниках. Ведь такая красивая и на первый взгляд серьёзная женщина должна же была внушать мужчинам страсть? Если бы она хотя бы имела представление о том, что есть истинная любовь, то это бы было для меня ещё полбеды, но она, думалось мне, несомненно не ценила такого рода любовь, а скорее всего давала заключать себя в объятия тупых, обезьяноподобных типов с до локтей покрытыми безобразной шерстью руками. Представляя себе эти живописные картины, я чувствовал их унизительную для моего самолюбия сладость. Я уверял себя в том, что Патриция не знает цену истинной, вечной любви, и этим своим незнанием попирает сущность такой любви. Это вызывало во мне обиду.

Доходя в своих размышлениях до последней степени исступления, я смеялся в душе над самим собой, сознавая всю комическую ненормальность своих мыслей. Но разве не был мир, да и я сам, таковыми, что заставляло опасаться самого страшного даже за прекрасной внешностью?

 

И всё же что-то изменилось во мне: раньше, несмотря на мою страсть к женскому телу, я без раздумий выбрал бы путь идеальной любви. Теперь же, всё ещё желая такой любви, я склонялся к тому, чтобы отказаться от неё по отношению к своей новой знакомой, как от трудной и неприятной работы. Мне не хватило бы сил для преодоления новых мучений, которые несомненно должны были бы наступить, если бы я решился на настоящую любовь. Я был готов удовлетвориться обычной любовной связью.

Общение с Патрицией укрепило меня во мнении, что она имеет живой и добрый характер и не превозносится своей красотой. Этим она ещё больше завоевало мою симпатию к себе. Я задавался вопросом, не ждёт ли она от меня каких-либо шагов в сторону постельных дел и не веду ли я себя в её глазах глупо, игнорируя представляющиеся для этого возможности. Если бы она сказала мне это открытым текстом! С одной стороны я скорбел о выдуманном мною ущербе в её моральных качествах, а с другой, в какой-то мере даже надеялся на него, чтобы добиться вожделенного плотского соединения, и даже предпочёл бы этот ущерб непорочной холодности. Другими словами, я жаждал найти Патрицию раскрепощённой и страстной в любовной игре и в то же время целомудренной по своей душевной настроенности, хотя и подозревал, что такого не бывает.

 

Наконец, я должен был возвращаться домой. Мы с Патрицией обменялись адресами. Я не знал, как мне следовало поступить: может быть, чтобы потом не ругать себя за неиспользованную возможность, мне нужно было попытаться ускорить дело и выразить ей своё желание о вступлении в более интимные отношения? При мысли об этом я чувствовал неловкость и мне было приятнее не предпринимать никаких шагов в этом направлении. К тому же что-то говорило мне, что и Патриция не ожидала от меня ничего подобного, а просто радовалась общению со мной. И всё же какая-то тайна окружала её.

 

В последний день мы съездили в один православный монастырь, который в определённое время принимал туристов, получавших возможность внешнего осмотра монастырских строений. На монастырском дворе было тихо и казалось, время остановилось. Меня охватило редкое чувство полузабытой детской свободы. Я вышел один через задние ворота в монастырский огород. За ним расстилалось объятое скучающей безработицей море. Мне захотелось, как в детстве, устремиться в наполненное воображаемыми чудесами неведомое пространство...

Мы сидели на скамейке рядом с монастырской церковью и молчали, слушая собственные сердца. Я случайно прикоснулся своей головой к голове Патриции и почувствовал, как какие-то неподозреваемые во мне душевные токи бросились из глубины сердца ввысь, подступили к моей голове и перекинулись на Патрицию. Чудесным образом я прочувствовывал в этот момент всё её существо и мог даже улавливать колебания её внутренних сфер. Мне казалось, что я даже слышу какую-то музыку внутри неё. Я был уверен, что и в Патриции произошло то же самое движение навстречу ко мне и что она тоже чувствует мою душу и знает, что мы оба имеем знание об установившейся между нами связи.

Мне было упоительно купаться в волнах её внутренней музыки, моё сознание вырвалось из рамок отчуждённости и увидело пред собой бесконечный космос ясного ночного неба. Мне не хотелось возвращаться обратно в свой узкий мир, но пришла страннейшая мысль, что я пока не имею права на Патрицию, и усилием воли я оторвался от её притяжения.

 

Когда я сидел в самолёте, медленно пронзающем невидимые слои воздуха над неподвижными облаками, мне было приятно и тревожно перебирать в голове наши минувшие встречи. Чего она хотела от этих встреч? Ведь наши отношения были более глубокими, чем простое знакомство. Почему же она ничего не предприняла, чтобы сблизиться со мной? Но ведь и я ничего не предпринял в эту сторону, хотя и желал этого сближения. В моей памяти возникали картины нашего совместного времяпрепровождения, улыбка Патриции, её тёплый взгляд, я вспоминал малозначительные разговоры между нами и выискивал в них скрытые намёки и подтексты, подчёркивающие её симпатию ко мне. Я вспомнил, что когда мы расставались в отеле, Патриция поцеловала меня порывистым мягко-податливым поцелуем в губы, и в тот момент я вспомнил Бога, подумав, что как бы это было прекрасно, если бы Бог даровал мне любовь этой женщины, и почему бы Ему не даровать её мне, разве не заслужил я её достаточно своими страданиями?

В нашу последнюю встречу Патриция была просто прекрасна, так как какая-то страдальческая серьёзность возвела её красоту в степень совершенства. Она вся пламенела неизъяснимым накалом чувств, и её лицо освещалось живописностью внутренних молний. Вспоминая об этом, я почувствовал острую жалость к ней. Откуда-то пришла мысль, подобная цитате: «Что-то давно знакомое, но не разгаданное, вырвала из сердца и ушла». В такую женщину можно влюбиться, радостно-печально подумалось мне, и теперь, сидя в самолёте, я безостановочно повторял эти слова про себя.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за март 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению марта 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.