Рассказ неофита

 

Купить в журнале за март 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Я родился в зимнем и сером евразийском городе, где царила атмосфера некой бездонной и угрожающей безысходности. Мне всегда было жалко себя, жалко этот несчастный город и жалко ненормального мальчика с соседнего двора, поднимавшего руки и просившего не убивать его, когда жестоко-глупые мальчишки пугали его своими игрушечными ружьями. В час наступающих сумерек, с их лёгким запахом подмёрзшего снега, моё ноющее сердечко волновало не столько будущее, как та изнанка действительной жизни, которая притаилась за стенкой раскрашенного детства. Эта изнанка проглядывала незаметными дырами безликих страхов, смешиваясь с будоражащим ароматом вечернего холода, и как пропасть притягивала к себе заповедную душу. Потемневшая синяя даль небесно-звёздного свода покусывала сердечко непонятными соблазнами, наполняя его расстроенностью чувств и подрывая его доверие к самому себе на пороге жующей жизненной горести.

Отражались ли в моих воспоминаниях о своём раннем детстве какие-то реальные события или это был только мой личный миф сотворения мира, но в моей памяти, когда я представлял себе своё начало, отпечатлились полувыдуманные ночные видения чёрного космического пространства с висящими в нём жёлто-красными шарами-планетами. Беспросветная вечность отягощала сознание, потом вдруг взрывалась осознанием одиночества, и я лежал в темноте, холоднеющей невидимыми привидениями. Где-то рядом с моим тихим существованием таилось душащее настороженное безразличие. Я закрывал глаза в надежде укрыться от него в знакомом уютном мирке фантазии, но это не избавляло меня от стыдливого страха перед непреклонностью равнодушия, желающего моей погибели.

Ещё я помнил себя в полупустой зелёной комнате, где на меня лился золотыми струями тихий летний свет, окрашивая пылинки, движущиеся в тёплом воздухе. Порывы ветерка через раскрытое окно обдавали волнительно-жгучим расстройством задремавшую было в блаженстве душу. На диване, приставленном к светло-зелёной стенке, уткнулся в подушки маленький мягкий мишка, страдающе глядящий на меня голубыми пуговицами глаз. Мне вдруг стало невыразимо жаль этого игрушечного медвежонка, как самого себя, и захотелось рыдать и жаловаться кому-то на несправедливость, объявившуюся в моей жизни.

 

Ребёнком я не мог представить себе смерть: я чувствовал в себе такие силы, такой напор жизни, что упоминание о смерти какого-либо родственника только возбуждало во мне любопытное удивление, как оригинальная выдумка. Когда рассказы взрослых о смертельных болезнях и несчастных случаях убедили меня в том, что смерть реальна, она стала вызывать во мне отвращение своей преступностью. Я не мог себе представить существование такой несправедливости, которая шла вразрез с моим самоощущением.

Однажды я увидел то ли во сне, то ли наяву, сине-зелёное угрожающее существо, похожее на человека, стоявшее рядом с моей кроватью. Это была не смерть; но понятие о ней, не имевшее до этого конкретного содержания, отождествилось со страхом перед этим существом и породнилось с ожиданием посмертных ужасов, связанных с видом отвратительных чудовищ-скелетов из медицинской энциклопедии. Раньше я не мог прочувствовать слово смерть, огороженное от моего восприятия невинным неверием в её существование, теперь же это слово отталкивало меня неконтролируемым страхом.

Вскоре мне приснился маленький остролицый старикашка в высоком красном колпаке, с длинной, клином, седой бородой, одетый во всё красное, с пронизывающим взглядом бегавший вокруг моей постели и хвастающийся своей силой умертвлять людей через болезни. Воспоминания об этом новом кошмаре оживали во мне почти что каждый вечер, когда я ложился спать, подавляя последнее бессильное сопротивление моей напуганной души. Когда выключался свет, они обрушивались на меня вместе со всегда неожиданно наступавшей темнотой, оглушавшей все чувства, рвавшей все связи с жизнью и уничтожавшей все воспоминания о свете.

Смерть и связанный с нею вход в мир ужасов приняли для меня окончательное оформление после смерти бабушки и её похорон. Когда я закрывал глаза, то видел красный гроб на отчуждённых от их предназаначения табуретках, покойницу в тёмном платье с высушенным болезнью телом, жёлтое, деревянное лицо. У открытого гроба страшный вой духовых инструментов и извращённых женских голосов, более страшных, чем покойница в гробу. А вокруг, как паук, насосавшийся смертью, затаилось рвущее сердце безобразными оградками ненасытное кладбище, ожидающее новые жертвы. Повсюду похожие друг на друга столбики с казавшимися мне, восторженному октябрёнку, почему-то неуместными здесь пятиконечными звёздами и, как напоминание о давно ушедших временах, чёрные прогнившие кресты. Там и здесь бросались в глаза неухоженные могилы с крестами и без крестов, поросшие дикой травой, и между непропорциональными рядами могил грудились кучи мусора из венков, оградок и жестяных цветов.

После смерти бабушки я часто ошибался, видя на улице похожую на неё по фигуре и по движениям женщину, принимая её за бабушку. Когда я замечал свою ошибку, то вся горькая неправильность бабушкиной смерти ещё острее врезалась в моё сердце.

 

Именно от бабушки я не раз слышал рассказ о том, как одна женщина умерла от холеры. Я представлял себе эту женщину почему-то бледной дамой в чёрном, с глубоко порядочным лицом. Вот она идёт со своим мужем по старой улице с расшатанными домами, кругом грязь да лужи, бегают вприпрыжку какие-то пёстрые петухи, да дворняжка прижалась к забору и спит. Женщина в длинном до пят платье, на голове тоже что-то чёрное. Её муж, с гусарскими усами, идёт и косит взгляд на служанок, то и дело перебегающих улицу. Женщина замечает это и беззащитно опускает глаза. Она задумалась о чём-то, о чём постоянно болеет душой. Вот перед ними раскинулась очередная лужа, женщина не замечает её, её взгляд устремлён вглубь. Её муж тоже не видит лужи, он засмотрелся на какую-то барышню с осиной талией. Непроизвольно муж направляет шаги в сторону барышни, он тянет за собой женщину и обходит лужу с левой стороны. Женщина, идущая по правую сторону от своего мужа, сходу наступает в неё. Чёрные брызги разлетаются дугой, задевают штанину мужа, поднимаясь выше, становятся прозрачными и, нежно касаясь лица женщины, скатываются по её глазам, повисают на губах и стекают по голой шее на платье. Женщина отскакивает в сторону, её муж услужливо достаёт чистый платок и вытирает лицо женщины. Она отнимает у него этот теперь уже потемневший платок, прикладывает его к глазам, пытается улыбаться. Но вот они снова под руку идут дальше и появившееся, как кудесник, солнце вскоре высушит и платье женщины и штанину её мужа. В этом месте я всегда отвлекался от дальнейшего повествования и представлял себе, как муж будет испуганно стоять у кровати жены и бессмысленно смотреть, как она страдает. Его умирающая жена будет бредить, а на зелёном одеяле будут покорно метаться её руки, свидетельствующие о предопределённости и неминуемости несчастья. Муж захочет, чтобы всё закончилось скорей, так как это будет невыносимо для его нервов. А когда она умрёт, он будет понуро сидеть один в большой комнате и предаваться саможалению. Ему ещё нужно будет пережить похороны.

 

Как люди беззаботно относятся к смерти! Как будто её и нет! А вот жил-был человек, вёл тихую жизнь, пошёл погулять по улице, наступил случайно в лужу и забрызгался, пришёл домой, через некоторое время заболел, оказалось, что холера, промучился и умер. И погубила человека поджидавшая его холера, которая о том человеке, которого жизни лишила, ничего не знала и знать не хотела. А ведь тот человек за свою жизнь столько страдал, столько надежд и чувств имел, и что же? Вышел на улицу, а какая-то безмозглая тварь, и не тварь даже, а какие-то полуживые существа, взяли да погубили человека. Вот и вся жизнь, вот и весь повседневный ужас! Это могло произойти с любым и со мной тоже. А люди делают вид, что всё нормально, что всё так и должно быть. Если это нормально, то я не хотел быть нормальным.

 

Мне и дальше продолжали сниться кошмары, которым хотела подвергнуть меня смерть, пытаясь украсть мою беззащитную жизнь. И как от тех неумолимых ночных кошмаров, противиться которым не было никаких сил, мне не будет спасения и от смерти, которая придёт ко мне в одну из таких режущих безнадёжностью и бессмысленностью ночей и увлечёт мою беспомощную душу в вечный, душащий ужас, из которого уже не будет возвращения. Я отвергал это, я бунтовал против этого, но кто мог услышать меня? Разве не достаточно ли было одного моего желания, моего несогласия, чтобы я смог уклониться от ожидающей меня судьбы? Я не хотел умирать. Разве этого было мало?

Я был возмущён и растерян, и в то же время моя растерянность неудержимо превращалась в страстное рассерженное желание борьбы со смертью. Но как было бороться с ней? Неужели смерть тоже похитит меня, как многих и многих, и нет средства против неё?

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за март 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению марта 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.