…Мамы вышагивают по детской площадке как по сцене. Под аккомпанемент детских визгов исполняют они одну и ту же роль, кто во что горазд. Мамы передвигаются стайками, безостановочно лопоча о чем-то своем, беспокоясь о тысяче разнокалиберных вещей (не пойдет ли дождь, или снег, а, может, град? Не запрыгнет ли в рот ужасающая микроба? не течет ли тушь? Не толста ли задница? а чего глазеет тот мужик? Господи, да не носись же ты как оголтелый! Опять подорожала капуста. А у Тани дочка знает все буквы, а у меня нет. Какой же он у меня хорошенький. А это еще что за чучело. Какая вонючая песочница. Я, наверно, нравлюсь тому парню. А та мамаша просто корова. Да куда ж ты, там же яма. Нет, она и впрямь корова. Надо встать рядом. Я на ее фоне буду неплохо смотреться. Да куда ж тебя несет…) Дети беспечно бегают вокруг поодиночке, периодически пересекаясь друг с дружкой и не заботясь о создаваемом ими впечатлении. Они заняты исключительно собой и своим свободным парением в пространстве, да еще чужие игрушки на время завладевают их вниманием, и сразу же изгоняются из сердца при виде новых чужих игрушек, которые сменяют друг друга до бесконечности в процессе летучей детской жизни. Эти чужие игрушки! Какие прекрасные цвета, какие заманчивые формы! Как безусловна их власть над маленькой чувствительной душой, жаждущей всего, что не доступно.
А мамы играют роль, приписанную им природой, одну единственную на всех, во множественных вариациях, и с одинаковыми интонациями говорят заученные слова, подтверждая их смысл телодвижениями. И выпячивают там и тут себя в облике своего ребенка, которому ничего другого не надо, как только выплеснуться в мир маленькой капелькой счастья и, блеснув на солнце, исчезнуть без следа…
