следующая тема »

[Лачин]

Лачин. Эссе «О себе».

...За шестнадцать лет творческой жизни его произведения слушали и читали около ста знакомых ему людей. Из них двое сочли его лучшим мастером мировой литературы, двое – воплощением Лермонтова, ещё десять прилагали к нему слова «гений» и «великий», примерно сорок – слово «талант», и ещё пятьдесят назвали его тупым графоманом или просто посредственностью, а человек двадцать из этих пятидесяти добавили, что у него «с головой не в порядке». Более двадцати человек из тех же пятидесяти ругали его за сухость, педантизм и вымученность, а вторая половина – за крикливость, истеричность и торопливую небрежность. Ровно половина порицала его за излишнее почтение к классикам, остальные – за непочтительное к ним отношение. Одна треть хулила его за отказ от национальных традиций, примерно столько же – за национальные реалии. Десять или двенадцать человек обвинили его в мании величия, на что он всегда отвечал, что он куда скромнее Моисея, Иисуса и Мухаммада, даже поскромнее Ницше, и не превосходит своей манией Данте, Микеланджело, Эль Греко и Скрябина. Один читатель пытался его зарезать, трое назвали сатанистом, четверо – плагиатором, и человек десять предсказали ему муки в аду. Двое прослезились, а один смеялся. Из четырнадцати наиболее высоко оценивших Л. (среди знакомых) половина ушла из жизни до его тридцатисемилетия, а с двумя он порвал отношения как с гитлеровцами.

Пять раз он участвовал в литконкурсах, из коих выиграл два, с наибольшим числом участников; в двух написал по второму рассказу на заданную тему, вне конкурса, и жюри сообщало ему, что он лишился победы, послав не вторую вещь; и однажды дал рассказ на самосуд участников, не зная, какой это кошмар. Он утешает себя тем, что Бах выигрывал ещё реже.

Политическую корректность он утерял к тридцати годам, национальную – к тридцати пяти. Религиозную не терял: что ему было терять? Таким образом, Нобелевская премия ему не светит. Он утешается тем, что почти никто из классиков также не имел подобных шансов, и по тем же причинам. Правда, им было легче это переносить благодаря отсутствию Нобелевки.

Писателю Л. повстречались примерно две тысячи человек, считающих Библию или Коран мудрейшими книгами в мире. 99% из них не читали ни страницы из этих книг, а также из книг об этих книгах, и вообще не планировали этого делать. Ещё около полутора тысяч считали лучшими писателями Пушкина, Гёте, Шекспира и Низами. 98% из них ничего не читали из этих авторов (кроме отрывков из Пушкина и Низами в школьных учебниках), а также об этих авторах, и не видели ни одной театральной или киноинсценировки по их сочинениям, кроме фильма «Ромео и Джульетта», и, судя по всему, ни разу не задумались это сделать. Обе эти группы людей советовали Л. внимательнее перечитать эти книги, дабы уразуметь их содержание...

[Игорь Белисов]

Отлично!
Будучи человеком меланхолическим и, в общем-то, сдержанным, давно я так непосредственно, искренне, сардонически не хохотал!..
А в конце - я застыл над бездной на пороге сакрального...

[Лачин]

    Спасибо, Игорь. Ваше впечатление соответствует авторскому замыслу - а ведь нечасто такое бывает.
    Напишите о себе в этом же - фейхтвангеровском - жанре. Правила жанра (Ф-ра) - юмор, масса цифр, разговор о других (об окружающем мире) в не меньшей степени, чем о себе.

[Игорь Белисов]

 Спасибо за совет, но в моем случае он слегка запоздал, ибо последний десяток лет я только этим и занимаюсь: пишу о других, отраженных во мне, и раскрашиваю трагедию фломастером забубенного фарса.

Немногие понимают неявную сложность такой подачи, но те кто поймет - это уж точно мой - а равно Ваш, Лачин,- читатель.

[Полина Винер]

"За последние двадцать лет жизни писателя Л. не было ни одного дня, на протяжении коего он не вспомнил бы о Лермонтове и Пушкине".

На днях беседовала с сыном, он признался, что каждый день думает о Шекспире. Сравнивает, вспоминает что-то, проверяет, ищет постановки, снова сравнивает. Каждую собственную строчку (пишет он только на английском) не может не примерить на Шекспира.

[Лачин]

     Хороший сын, надо сказать... Ему надо переводами Шекспира как-нибудь заняться. Я и сам этим грешу. И каждую новогоднюю ночь пишу о нём статью. Половину из них в "Новую нашу литературу" пихнул.
    Впрочем, вспоминаю я о Шекспире не только в эти ночи, а то ваш сын чего подумает и изругает меня почём зря. А меня и так недавно так поносили на этом форуме, что только держись. Прошу всё это учесть, Полина...

[Лачин]

     "Писатель Л. не знает, жив ли его отец, но не особо интересуется этим. Жива ли его мать, он хорошо знает, но это ему также малоинтересно".
     Теперь интересно. Л. ошибся.

[Лачин]

    Спасибо, Женя. Скоро приду в форму (неуклюжее выражение, ну да ладно).

[Лачин]

     Евгению Синичкину.
     
     Женя, [удалено администратором] Левковский) наврал тебе, что по возрасту годится тебе в отцы. В деды годится (да и мне тоже).
     "И в таком то возрасте он с таким лит. багажом?!", воскликнешь ты.
     Женя... В жизни всё бывает. Не всем быть Лермонтовыми и Рэмбо.

[Лачин]

     Да, она хорошо начала, помню. "Здравствуй, грусть!". Да и потом были неплохие вещи. Да, она вроде не была левой, но... честно говоря, мне всё таки жаль, что она умерла.

[Лачин]

     Админу.
     Уважаемый Админ! В выражении "Израильский Господин Иудей Левковский" нет ничего оскорбительного, поскольку он сам себя так и позиционирует.
    А какая из этого получается аббревиатура - это уже не в моей власти...

[Лачин]

     Вообще, как я заметил в последнее время, проблема авторского права становится проблемой, в худшем смысле слова. Кто-то умер - теперь давай, найди его родню, договаривайся, можно ли где его публиковать.  И кто из этой родни имеет главные права, так сказать? Всё это такая возня, что многих просто не публикуют, хотя и рады были бы. К тому же авторские права по наследству действуют уже не 50 лет, как раньше, а 70 лет!

     Я в связи с этим думать начал - а ну как я завтра помру?
     На всякий случай сделаю здесь, в следующем посте, заявление. Юридически всё оформить сейчас возможности нет, но, думаю, от заявления на форуме хуже не будет.
     (Админ, если меня переживёте, прошу подсобить, как юристу.)

[Лачин]

     В случае моей смерти в данном журнале ("Новая литература") могут публиковаться мои произведения, переданные мною литературному редактору данного журнала Игорю Якушко по доброй воле.

[Игорь Якушко]

Благодарю за доверие. Если так и в самом деле сложится, принимаю на себя обязательство опубликовать эти произведения. Но будем всё-таки, готовясь к худшему, надеяться на лучшее. Здоровья и сил всем читателям и авторам нашего журнала!

[Лачин]

     Чёрт побери, я написал это в день гибели Лермонтова...

     ЗЫ
     Кстати, спасибо Якушко, забыл поблагодарить.