...Придя к власти, Ленин постановил первым среди поэтов поставить памятник Лермонтову, среди прозаиков – Льву Толстому, вторым – Достоевскому.
Некрасова знал как специалист, по примеру отца и брата. Быть Ульяновым и знать Некрасова профессионально означало почти одно и то же.
Цитаты и нарицательные имена чаще всего использовал из Лермонтова, Некрасова и Салтыкова-Щедрина.
Фета Ленин считал дутым классиком. Любил перечислять известных русских поэтов и доказывать, что все они намного лучше Фета.
Пушкин, крепостник и носитель «великодержавной» психологии, стал «священной коровой» при Сталине, начиная с тридцатых годов, окончательно – с тридцать седьмого, со столетней годовщины его смерти. Приравнивание критики Пушкина к почти преступлению к ленинскому режиму отношения не имеет.
Лучшим русским поэтом для детей Ленин почитал весьма популярного до революции Сурикова (не живописца). Сурикова включили в программу для детей по указанию Ленина. (Кстати, текст ставших народными песен «Степь да степь кругом» и «Рябина красная» – Сурикова).
Можно поиронизировать над приверженностью Ленина к роману Чернышевского «Что делать?». Этот действительно слабый роман он знал почти наизусть. Надо учесть, что роман, во избежание цензуры, полон намёков и иносказаний, понятных только людям определенного поколения. Та же проблема и у врагов Чернышевского, антисоветчиков 1960-80-х – современной молодёжи, даже антикоммунистической, они значительно менее интересны, чем диссидентам хрущёвско-брежневских времён.
Из немецких поэтов, так же как Лермонтов, Маркс, Энгельс, Блок и Александр Ульянов, Ленин предпочитал Гейне (последняя просьба Александра накануне казни: томик Гейне).
Стихи Маяковского, самого одарённого апологета Ленина, последний не очень любил. Говорил: «Почему он постоянно кричит?» (Разумея не физический голос (Ленин не присутствовал на чтениях Маяковского), а интонацию стихов).
В связи с этим расскажу комичную историю. Я передал знакомому слова Ленина. Тот возопил: «А что, Ленин не кричал на митингах своим картавым голосом?!» Я пояснил, что физический крик здесь ни при чём (кстати, Маяковский и сам картавил). Недовольный собеседник уткнулся в строки Маяковского. Через секунд десять удивлённо спросил: «Почему мне его стихи кричать хочется?».
В последние месяцы жизни, почти отойдя от дел, Ленин перечитывал Лермонтова, а из музыки слушал романсы на стихи Лермонтова и «Аппассионату» Бетховена (любимого своего композитора наряду с Вагнером). Последняя книга, затребованная им из библиотеки – жизнеописание Лермонтова.
С Лермонтовым Ленина единит многое, от внешности до идеологии. Оба ниже среднего роста, коренастые, очень спортивные, «подвижные», крепкого здоровья. Одинаково приверженные к запойному чтению и физическому напряжению. Отличные стрелки и шахматисты. С подросткового возраста тянулись только к атеистам. Блестяще образованы с детства. Полуполиглоты. Закончили два курса университета и уволены по идеологическим причинам. Стопроцентные интернационалисты (в отличие от Пушкина со Сталиным). Все их знакомые твердили одно из двух – они безупречно порядочны или настоящие злодеи. Ненавидимы царским правительством, дворянством и духовенством, открыто радовавшимися их смерти. Подробнее об их схожести мы с Яной Кандовой писали в неоконченном романе «Не воскрешайте гениальных»...