И явился я на свет земной, без предречения архангела Гавриила, в череде визжащих красных комочков, что так щедро изрыгало чрево женщины, понёсшей меня. Но я один лишь выжил. Отец, как я его называл, торговал шерстью, чёрною, как моя доля – в Кериоте, южнее Хеврона, в каменистой пустыне Иудеи, где одни лишь пастухи пасут овец, чёрных, как шерсть в отцовской лавке и как доля моя. Так я прожил тридцать лет – без поклоненья пастухов и волхвов, и не споря с фарисеями.
Но вот, накануне праздника приношения дров, когда понёс народ в Иерусалим дрова для жертвенника, услыхал я от соседей: великий пророк восстал меж нами, то Мессия. И той же ночью был мне голос: иди за ним, должно предать его, дабы вечной мукой своей искупил он грехи человеческие, нужен козёл искупления, стань им, выдай его за деньги, будь проклят людьми и отвержен от неба, такова воля моя. И страшно мне было той ночью. Но утром, оставив всё – мать с отцом, привычное место в лавке, соседскую дочь Эсфирь, чей зад с лицом мне снились не однажды, – я ушёл...