смысл Художественный.
Критическая статья «Что-то вроде исповеди?».
Вот эти слова Серова:
«Много позже, в ноябре 1911 года, прямо перед своей смертью, Серов вместе с Игорем Грабарём смотрел на это полотно [“Девушка, освещённая солнцем”] в Третьяковской галерее. “Он долго стоял перед ней, – вспоминает Грабарь, – пристально её рассматривая и не говоря ни слова. Потом махнул рукой и сказал, не столько мне, сколько в пространство: “Написал вот эту вещь, а потом всю жизнь, как ни пыжился, ничего уже не вышло, тут весь выдохся”», –
можно ли понимать либеральнее, что характерно-то Серову воспевание абы какой жизни? Но. Он срывался. Вот – иллюстрации, мол, на исторические темы:
«В 1899-м он был привлечён к изданию Н. И. Кутепова «Царская и императорская охота на Руси. Конец XVII и XVIII век». Заказ послужил поводом для создания не только иллюстраций, но и выдающихся станковых произведений: «Пётр II и цесаревна Елизавета Петровна на псовой охоте» (1900), «Екатерина II на соколиной охоте» (1902), «Пётр I на псовой охоте» (1902, все три – ГРМ). Обращение к новой теме, как и всегда у Серова, стало поводом к эксперименту над формой и техникой исполнения. Как писал А. Эфрос: “Надо просто перейти на какой-то другой материк, погрузиться в другую действительность, чтобы отсюда добраться до его исторических картин <...> Серов выколдовал некое «модерн-барокко»”» (Кривенко).
Это в ницшеанство он, что ли, ввергся?
Или слова Бенуа о тех же картинах:
«…ещё чисто русском, по-европейски замаскированном складе жизни», –
точнее, и могут быть сведены всё же к хвале абы какой жизни? Мол, настроение сердца, субъективная штука, рассмотренное со стороны, это настроение сердца может быть оценено как несчастье (несчастье, что с таким темпераментом и ментальностью эти безбашенные русские {см. тут}), но, мол, с третьей стороны – ничего: и так можно жить. И европейская нота – лишь для остранения.
Третья сторона тогда – этот всетерпеливый крестьянин, что ли? – Как в картине «Пётр II и цесаревна Елизавета на псовой охоте» (1900). – Столкновение русских всетерпеливости и безбашенности не дают ли катарсис, понимаемый как «хороша любая жизнь, и безбашенная»?..
И что получилось? Не срыв Серова от себя. Не «другой материк», как написал Эфрос.
Или рано итожить? И надо и оставшиеся две вещи разобрать?
