...«21 июня 1941 года. Теперь, с началом конца этого месяца, я уже жду не только письма из Ленинграда, но и беды для всей нашей страны – войны. Ведь теперь по моим расчётам… война должна возникнуть именно в эти числа этого месяца… То, что немцы захотят напасть на нас как можно раньше, я уверен: ведь они боятся нашей зимы и поэтому пожелают окончить войну ещё до холодов. Я чувствую тревожное биение сердца, когда подумаю, что вот-вот придёт весть о вспышке новой гитлеровской авантюры. Просыпаясь по утрам, я спрашиваю себя: а может быть, в этот момент уже на границе грянули первые залпы?».
Первые залпы войны грянули в полном соответствии с расчётами (он сам это так назвал) восемнадцатилетнего паренька из Дома на набережной. Поражает это обстоятельство тем, что его расчёты кардинально расходились с расчётами всех министерств и ведомств СССР, всех командармов, всех маршалов, всего Генерального штаба и, главное, самого великого вождя, чьи расчёты всегда были безупречны и точны. По их расчётам в том 1941 году Германия напасть на СССР не могла, а все разговоры о скором её нападении велись провокаторами, паникёрами и внутренними врагами. С паникёрами и провокаторами власть не церемонилась, они изымались из общества и отправлялись на лесоповал, а то и к богу в рай.
Запись Лёвы Федотова от 21 июня – всего лишь финальная, последняя его запись о грядущей неизбежной войне. Этой записи предшествует целый ряд пространных обстоятельных пассажей, в которых он рисовал самому себе, а получилось – нам, его потомкам, все события, которые затем последовали, начиная с нападения Германии 22 июня до неизбежного потом её поражения, к сожалению, нескорого. Точность Лёвиных прогнозов, граничившая с ясновидением, изумляет и сегодня...
